Выпуски альманаха «45-я параллель»

Татьяна Воронова

Имена и лица

Татьяна Ивлева

А время боль потерь не лечит

Александр Карпенко

Сквозь меня протекает река

Сергей Коколов

Оченьлирика

Шота Руставели

Витязь в тигровой шкуре (часть 3)

Перевод Юрия Лифшица
 
Сказание XX
 
О плаче Тариэла и его обмороке
 
503. Тариэл звероподобно застонал в стократном горе.
«Вот браслет с руки любимой», – сняв его, воскликнул витязь,
подержал, как ювелиры, и, к браслету приложившись,
потерял сознанье, словно был причислен к сонму мёртвых.
 
504. Он лежал, мертвей гораздо, чем покойник у могилы.
На груди синяк виднелся от кулачного удара.
Дева кровью умывалась, лик ногтями расцарапав,
и водою ключевою обливала Тариэла.
 
505. Автандил терзался, глядя на сомлевшего собрата,
и Асмат вздыхала чаще, источив слезами камни.
Наконец, очнулся витязь, приведённый ею в чувство,
и сказал: «Я жив – и снова мир моей упьётся кровью».
 
506. И, безумно озираясь, еле-еле приподнялся.
Розы-щёки Тариэла до предела побелели.
Долго он молчал, не глядя на Асмат и Автандила,
бесконечно сожалея, что пришёл в себя, не умер.

Эдвард Сашко

Кошки и собаки

Замена
 
– Ты с ума сошёл? Возьми и позвони ей.
Гена приклеивал деталь к корпусу пластмассового самолёта и говорил по громкой связи с Андреем.
– Да звонил я, но никак не могу дозвониться. Ты же знаешь, девушкам телефон нужен, как украшение, а не чтобы по нему звонить. У нас свидание через полчаса, а я застрял в какой-то дыре за городом. Ну, Генка, ну, пожалуйста.
– Если не сходишь, ничего страшного не будет. Она у тебя не первая и не последняя.
– Ты не понимаешь, это мечта всей жизни! Я не хочу такую терять. Не прийти на первое свидание – и так лажа, а если не сообщить об этом... Да она меня... Сам понимаешь. Ну? Генка?
У Гены деталь выпала из рук, несмотря на то, что он старательно прикладывал её туда, где она должна была быть.
– Да что ж такое?
– Это да?
Гена посмотрел на несобранную модель самолёта.

Наталья Хмелёва

Прозрачный стеклярус

Александр Царикаев

Теология поэзии (часть 1)

Главы из книги
 
Вместо предисловия
 
Богоутрата – это пространство, границы которого определены расстоянием от Бога-Добра до Бога-Любви, иначе говоря, пространство, в котором Бог перестал быть Добром, но ещё не открылся как Любовь.
Поэзия как таковая есть своего рода Церковь Бунта. Необходимо понять, что поэзия, понятая как богоборчество, не прихоть эстетствующего ума, но суровая необходимость, предписывающая человеку взять на себя дело творения собственной жизни – поэзия переходит к непосредственному жизнестроительству. Церковь Бунта решает высокую задачу – удовлетворить потребность в стержневых миросозерцательных устоях. Коль скоро угас божественный светоч – источник всех на свете смыслов, то отныне есть только везде и всегда присутствующее отсутствие бытийной непреложности – пустота – в россыпи случайных вещей.

Михаэль Шерб

К концу карантинной весны

Андрей Яковлев

Был фиолетовым закат