Выпуски альманаха «45-я параллель»

Надя Делаланд

До обретения рассудка

Наиль Ишмухаметов

Маяк на высохшей реке

Ваагн Карапетян

Шкаф в чемодане

Памяти Леонида Енгибарова
 
Клоун, понурив голову, поплёлся за кулисы, облокотился о гимнастическую стенку и закрыл глаза. К нему тотчас же поспешила сердобольная тётя Клава и дёрнула за рукав:
– Лёнечка, что с тобой, родимый? Соберись-ка!
– Ну-ну, тётя Клава, ещё и приголубь – захихикали две эквилибристки и, измерив брезгливым взглядом коллегу, жеманной походкой продефилировали мимо.
Леонид, тяжело дыша, отошёл от гимнастической стенки и присел на фанерные ящики.
Ещё утром он почувствовал нарастающее тревожное душевное состояние: за завтраком дважды уронил на пол чайную ложку и выпил чай, так толком и не размешав сахар. Долго искал в гостиничном номере булаву РХЗ, попутно соображая, зачем он её вообще забрал из гримёрной.
Закрывая дверь, тоже пришлось повозиться – никак не мог захлопнуть её, поздно заметил тапочку, застрявшую под дверью.

Борис Кутенков

Рыба-тьма

Людмила Макеенко

Зимний мотылёк

Леонид Негматов

Лист индигоферы

Виктор Павлов

Карты

Карты
 
Карты расчеловечивания ещё не написаны (не созданы). Читайте как хотите. Можно всё и сразу. Полностью. Но некоторые пропасти уже на них нанесены в подробностях. И пропасти эти бездонны.
Когда и как эти пропасти появились впервые, сказать трудно. Некоторые из них уже давно поросли лесами, покрылись водоёмами, слоями земли... пластами времени. Есть и совсем свежие, вчерашние. Как только что выкопанные могилы на кладбище.
Идёшь, идёшь по кладбищу от могилки к могилке, и всё уже привычно и глазу, и уму. Всё уже в амальгаме времени, наполнено известным содержанием и формой. Вдруг – бац! свежая могилка, наполненная новым, жутким смыслом пропасти.
По краям, на дне этих пропастей, не раз вставали города. От многих из которых давно уже не осталось и помина.
Эти пропасти все в целом вместили в себя и всевозможные Крестовые походы.

Наталья Перстнёва

Мост над городом