Иван Тхоржевский

Иван Тхоржевский

Вольтеровское кресло № 10 (574) от 1 апреля 2022 года

В безбрежном крушении звёзд

* * *

 

Не говори: «Кто в ясный день печален,

Тот в день печали радостен лицом...»

Душа не встанет сильной из развалин!

Нет грустных сказок с радостным концом.

Умрёт, как раб, кто в сердце был ужален!

 

Верь облакам: доверчиво плыви

По воле ветра; тёмен будь в ненастье,

Пылай огнём и золотом любви –

И краткое, но ты узнаешь счастье!

Иного нет. Не жди и не зови.

 

* * *

 

Воспоминанья вкрадчивы и редки,

Но, как болезнь, их от себя гони!

Обламывай в душе сухие ветки,

Сжигай дотла обугленные пни.

 

И, дорожа спокойными часами,

Умей сдержать бессильный крик раба!

Не мучь им нас: и без тебя судьба

Отравит жизнь всему под небесами!

 

Не верь в людей, но в их страданья верь.

Кляни любовь и прошлые мгновенья;

Но женщине, любимой и теперь,

Задумчиво пошли благословенье...

 

В Кахетии

 

Какой живой простор!

Как нежен солнца луч!

Кайма зубчатых гор,

Венок из лёгких туч.

Колышется садов

Разубранная ткань,

Меж вольных берегов

Сверкает Алазань.

 

Всё ярко – бронза лиц,

Весёлый блеск очей;

Звенит веселье птиц,

Стремглав бежит ручей.

«Смотри» – зовёт простор –

«Какая зелень, гладь!

Живи для солнца гор

И разучись желать!»

 

* * *

 

Я лежу на койке низкой,

А в раскрытое окно

Смотрит радостно и близко

Небо южное одно.

Ни клочка земли унылой,

Ни ветвей, ни мотылька…

Только стаей белокрылой

Проплывают облака.

 

Редко-редко в жизни душной

Открывается окно

В мир гармонии воздушный,

И умчаться мне дано

В это небо голубое,

Где, как музыка без слов,

Слышно реянье живое

Окрылённых облаков!

 

Под гитару

 

Ты не верь тайным снам,

Поздней ночи сказкам!

Верь лишь солнечным дням

Да недолгим ласкам.

 

В страстной прихоти – ложь!

Сердца жар остудишь,

А уж сил – не вернёшь,

Слёз – не позабудешь...

 

Памяти П. А. Столыпина

 

Убит, – и с нами нет его,

Теперь, когда гремят стихии!

Но завещал он торжество

Окрепшей, будущей России.

 

Он был – из одного куска,

Как глыба цельного гранита.

И мысль его была ярка,

Неустрашима и открыта.

 

Уже забытою порой

Полубезумного шатанья

Вернул он к жизни – твёрдый строй,

Вернул он власти – обаянье.

 

Россией новой дорожа,

Он отстоял Россию дедов!

И жил он, ей принадлежа,

И пал, ей верность заповедав.

 

Блистателен его венец!

Огонь речей, деяний твёрдость

И героический конец,

Всё – точно знамя: «Честь и гордость».

 

И что нам грешная вина

И слабости его земные…

Он знал одно: что «нам нужна

Лишь ты, Великая Россия!»

 

1911

 

* * *

 

Ещё так жарки солнца ласки,

Ещё зовёт, сверкает даль,

И в близость сумрачной развязки

Не верит светлая печаль.

 

Пускай мертвы воспоминанья,

Пускай надеяться нельзя, –

Ещё осталось обаянье:

Жить, под пучиною скользя!

 

Куда бы волны нас ни мчали,

Мы блеск их вольный отразим

Не чёрным зеркалом печали,

А гимном страсти молодым!

 

* * *

 

Я не хотел бы воротить былое,

Всё пережить иначе и смелей,

У старой скорби жало вынуть злое

И радость жизни чувствовать светлей.

 

Мне так ясна ошибок неизбежность,

Мне так понятны линии Судьбы!

Но далека от сердца безнадежность,

Я жажду вновь ликующей борьбы.

 

Теперь в тумане скудная окрестность,

Короче путь мой, солнце холодней…

Но сердце ждёт. И эту неизвестность

Я не отдам за счастье прежних дней!

 

Брест

 

Она бредёт, шатаясь, в исступленье,

С ножом в руке, истерзанная вся,

Едва дыша и, в буйном ослепленье,

Себе же в грудь удары нанося.

 

Опоена каким-то страшным зельем,

Всех обманув, обманута сама,

Она как зверь: взор искажён похмельем,

В нём дикая, мучительная тьма.

 

Упала в грязь... хрипит проклятья злые...

Так вот она, вот бывшая Россия!

Спаси ей честь, о Боже, вразуми:

 

Заблудшую, забрызганную кровью,

Покрой её сияющей любовью!

И если жизнь нужна моя – возьми.

 

1919

 

Версаль

 

Она лежит, как труп бессильный;

И вот – кровавый пир гиен

Над ней кипит во мгле могильной!

Живую – душит красный плен.

 

Она очнулась: кровь, пожары;

На небе молнии, гроза;

Просветлены мученьем кары

Её молящие глаза.

 

Она, отчаяньем томима,

Кричит, – но все проходят мимо...

Остановитесь! В грозный час

 

На помощь, братские народы!

На помощь, именем свободы!

Иль Божий гром – ударит в вас.

 

1919

 

На Новый год

 

Ave, Caesar!

 

Мы перейдём таинственную грань,

На нас самих покинутые Богом, –

И не увидим счастья за порогом;

Но там опять призывное: воспрянь!

 

Привет тебе, Год Огненной Печали!

Тебя мы славим, победив боязнь;

Так римляне, идущие на казнь,

Своих безумных Цезарей встречали.

 

Камин охвачен пламенем утрат:

Витает боль над грудой лет сожжённых;

И, в алых ранах, мёртвый Петроград

Глядит из пепла, город прокажённых!

 

Где пир огней? На эту ночь – из тьмы

Нам не разжечь их золотом и кровью;

Но будем тайно пламенеть любовью

И до утра – не будем меркнуть мы.

 

А там опять камин затопят новый

Под шум и ярость новых непогод.

С душой бойца, на жизнь и смерть готовой,

Тебя мы ждём: безумствуй, Новый год!

 

Осколки

 

Я брошен – холодным осколком –

На жёсткую, грубую новь...

И в сердце затравленным волком,

Отчаяньем сжалась любовь.

 

Мой плен заколдованный тесен:

Иззубрены болью края,

И где-то в развалинах песен

Тоской шевелится змея.

 

Но раны судьбы не случайны;

За ними – бунтующий рост!

Весь мир – в озарении Тайны

В безбрежном крушении звёзд!

 

И странникам новым, взгляните,

Простор для безумий широк.

А мы – это алые нити

Для поисков лучших дорог!

 

Всё ярче, острей, непокорней

О счастье тревожные сны...

И мы – это чёрные корни

Зелёного шума весны!

 

* * *

 

В обрывистом, холодном серебре

Мерцает ночь, как призрак дымный.

Когда же День? Когда же гимны

Заре?

 

И грусть уводит – к радости былой!

Себя нельзя переупрямить:

Звенит, трепещет, тронутый иглой,

Диск – наша Память.

 

Но слушаешь, – и странен ураган

Разбуженных напрасно звуков.

Так зажигавший деда хор цыган –

Что он для внуков?

 

И даже нам, пленённым стариной:

Сквозь дым кровавый всесожженья,

Сквозит лучистый блеск – иной...

Изгнание – преображенье!

 

О, Солнце новых, жадных к солнцу, дней!

Дай гнева и надежд Отчизне!

Дай – вихрей нетерпенья ей,

Для жизни...

 

* * *

 

Лёгкой жизни я просил у Бога:

Посмотри, как мрачно всё кругом.

Бог ответил: подожди немного,

Ты ещё попросишь о другом.

Вот уже кончается дорога,

С каждым годом тоньше жизни нить...

Лёгкой жизни я просил у Бога,

Лёгкой смерти надо бы просить.

 

Вольный перевод из восточной поэзии, 1940-е