Лариса Велиева

Лариса Велиева

Четвёртое измерение № 25 (337) от 1 сентября 2015 года

Иное обретая зренье

 

* * *

 

Все говорят, что время лепит нас,

а разве мы не лепим время?

Почти наощупь, кто во что горазд,

корпим мы над своим твореньем.

                         

Сминая то, что нас готово смять,

иное обретая зренье,

не прочь всё заново порой начать,

в безвременье мы лепим время.

                         

Дождь
 

Дождь – вода,
но он много умеет:
терпеливо стучаться в закрытые двери

и выматывать нервы со знанием дела,
и почти останавливать время.

Позолоту и грязь он смывает бесследно,

и оплакать ушедших никто так

не сможет.
Но не всякий огонь –

поручусь своим сердцем –

хоть вода он, зальет собой

дождь.


Стихи

 

Так камни в горной речке скачут,

наталкиваясь друг на друга,

и стонут так, и горько плачут,

раскалываясь вдрызг,

 

а те, что выживут,

ложатся

на дно безумной дикой речки,

да так, что их потом не сдвинуть,

ни водам,

ни векам.

 

Нищий

 

Он стоит с шапкой в руке

каждый день

на одном и том же месте,

словно распятый Христос,

не умея сам сойти

со своего креста.

 

* * *

 

Ночь в июне короче взмаха ресниц –

и целуются зори одна с другой!
Попытаемся – хочешь? – не помня лиц,
друг о друге поплакать и мы с тобой.

Не стесняясь той, что глядит в окно –

у неё стойкий иммунитет против слёз! –

будем плакать, что третьего не дано
и не будет, хоть тресни, дано – и всё!

И сойдёмся хоть в этом на миг с тобой,
словно зори в июне, не помня лиц,
и не спутаем впредь ни с какой другой
эту ночь, что короче взмаха ресниц.

 

* * *

 

Зрачки в зрачки – увидишь бесконечность

и станешь равной всем богам!

Но взгляд не выдержан – и вечность

нам вновь не по зубам.

 

Ну, что ж, давай пытаться снова:

держись, а я-то устою!..

Но бездны карие так новы,

что слепну я, хоть и смотрю.

 

* * *

 

В начале любви,
ещё в самом начале,
с тобой мы шептались

на ветхом причале;
и ветер с лагуны
крал странные речи
и их уводил
за собою далече,

 

туда, где готовились
новые смерчи,
туда, где грядущие
зрели тайфуны –
и было так радостно
в душах в тот вечер,
как будто никто
из умерших не умер.

 

* * *

 

Горячился вчера, всё доказывал

правомерность своих ощущений.

Это яблоко кверху подбрасывал

и ловил, правда, без упущений.

 

Бросил в вазу, ушёл в огорчении,

в рукава проскользнул как попало.

Было яблоко как преступление –

ну и я его кушать не стала…

 

А сегодня оно как подсвечено,

словно шар земной, в руки вплывает –

и по этому шару доверчивый

муравьишка прозрачный гуляет.

                                               

Песня трубадура

 

В старом замке с витражным окном
одинокое Время живет,

в старом замке и ночью, и днём
одинокое Время поёт,
обходя со свечою углы,
одинокую песню свою,
что тверды эти стены и злы,
и покоя ему не дают.

 

В старом замке с витражным окном,
где покой не похож на покой,
бродит Время готическим сном,
одинокое и со свечой…
И убитая силой Любовь
воскресает в убийцах самих –

и инфанты влюбляются вновь
в юных мачех печальных своих.

 

* * *

 

Соприкоснулись

не нарочно руки,

о собственном

заботясь до сих пор, –

и снова бьются

бабочки в желудке,

и звезды

со дна глаз

глядят в упор!

                                 

И тьмы аудиторий,

сонмы публик

уже готовы

пристально

внимать,

как мы с тобой

наш неразменный

рублик

опять

пытаться будем

разменять.                                                  

 

* * *

 

А закат близит общий закат,

нестерпимо акация пахнет,

на ресницах лукавых дрожат

отражений нездешние пятна.

 

Мир в охапку друг в друге обняв,

торжествуем победу над тленьем,

снова формулу не записав

алхимического превращенья.

 

* * *

 

Кормлю с руки, как голубя иль зверя,

сама кормлюсь.

С твоею сущностью в нездешней сфере

вот-вот сольюсь.

 

А за окном несыто шевелится

и град, и мир.                       

Но не осталось манны ни крупицы,

и пуст потир...          

 

* * *

 

Было лето,

и в небо отрыты двери.

Землянику из миски

стащила Мэри.

 

И сверчок упражнялся

весь день на скрипке…

Мэри ноты листала

пальчиком липким…

 

Всё проходит,

и в небе закрылись двери.

Земляники уж нет.

Нет и Мэри.

 

Буддийская песня

 

Мы с тобою две бусинки

на чётках у вечности,

две соседние бусинки,

отполированные

её прикосновениями.

 

Она будет петь мантры,

раскачиваясь из стороны в сторону,

но мы всюду окажемся рядом –

 

две бусинки,

до зеркального блеска

отполированные

Великим Буддой

по имени

Вечность.

 

* * *

 

Я, как вода, на небо возвращусь,

а с неба – вниз, в свою стихию,

где в воды позапрошлые вольюсь,

родные чуть и чуть чужие.

 

Мне, как воде, в тугой круговорот

вписавшись, никуда нет хода:

бурлить мне или течь из года в год

согласно с временами года.

 

Мне просто вечно быть и, как воде,

стеклянной быть и быть горячей,

живой и мёртвой, здесь или нигде,

сродни судьбе слепой и зрячей.

 

 

© Лариса Велиева, 2015.

© 45-я параллель, 2015.