Лев
Лосев

* * *

Eugene 
  
На кладбище, где мы с тобой валялись, 
разглядывая, как из ничего 
полуденные облака ваялись, 
тяжеловесно, пышно, кучево, 
там жил какой-то звук, лишённый тела, 
то ль музыка, то ль птичье 
     пить-пить-пить, 
и в воздухе дрожала и блестела 
почти несуществующая нить. 
Что это было? Шёпот бересклета? 
Или шуршало меж еловых лап 
индейское, вернее бабье, лето? 
А то ли только лепет этих баб – 
той с мерой, той прядущей, но не 
     ткущей, 
той с ножницами? То ли болтовня 
реки Коннектикут, в Атлантику текущей, 
и вздох травы: «Не забывай меня».