* * *
Жизнь в турецкой провинции
Исполнена отрадных смыслов.
Расстояние, если не облагораживает,
То отодвигает прошлое
На безопасное расстояние.
В наличии же потухший вулкан
И город с дивным прошлым,
Которое изучу непременно.
А ещё – много неба
И сказочной безвкусицы...
Порой настигает кручина.
Поплакаться, как всегда, некому.
Приучила себя и других
В своей – как её? – самодостаточности
И разительности своей
(Услышала однажды).
А маяка здесь нет.
И смотрителя маяка тоже нет.
* * *
На бульвар Ататюрка
Пришла весна.
На остановке трамвая
Стройная девушка
В чёрном никабе
Что-то шепчет в ухо,
Улыбаясь,
Наверное, улыбаясь,
Молодому бородатому человеку.
Солнце смотрит прямо в глаза
И не даёт рассмотреть номер трамвая.
Хотя в этом районе
Он только один – Т2,
Идущий из студенческого района Талас
До Джумхарият майдыны,
Местные жители сосредоточенны
На чём-то неведомом мне.
Правда, одна женщина спросила,
Где поблизости Тюрктелеком,
И я впервые в этой стране
Показала кому-то дорогу.
Но прозрачный воздух,
Но тени от деревьев,
Но горы со снежными вершинами
Вокруг города,
И всё остальное неизвестное
Рисуют сегодня для меня
Новую картину мира,
Может быть, даже –
Картину счастья.
* * *
У папы был Паркинсон.
Он и лишил меня папы.
Я и знала, что лишит.
Фиксировала спокойно и с ужасом
Нарастающие симптомы.
Папа был профессором-историком.
Заставлял подписывать все фотографии:
Чтобы и место, и время, и люди.
Удивлялся, если обнаруживал,
Что я забыла дату чего-то славного.
Или бесславного.
Папу любили женщины.
После его командировок
Они долго ещё звонили
К нам домой
И разговаривали со мной
Слащавыми голосами.
Вначале мы жили втроём,
Потом вчетвером.
В итоге остались вдвоём,
Пока я не вышла замуж.
Пять лет прошло.
А был ли папа...
* * *
Буду смотрительницей маяка,
Нет, лучше женой смотрителя маяка.
Буду вставать на рассвете
И готовить ему простую еду.
Буду смотреть, как он ест,
Молча и неторопливо.
Буду приходить к нему днём
С термосом горячего кофе.
Буду смотреть, как он пьёт его,
Вглядываясь в горизонт.
Буду замечать, как меняется цвет его глаз
В зависимости от его настроения
Или времени суток.
Буду мало знать про него
И не буду стремиться узнать больше.
Вечером буду засыпать в одиночестве,
Не дождавшись его.
Буду видеть сны о кораблях,
Уносящих меня прочь
От чертова маяка...
Буду вставать на рассвете.
* * *
Я хотела бы жить с вами
В маленьком городе…
М. Ц.
Это была бы плохая идея –
Жить с вами
В маленьком городе.
Я бы предпочла
Видеться с вами нечасто,
Скорее, даже наоборот.
Мы целовались бы до одурения,
Почти без стеснения,
Без обещаний,
Без будущей тоски.
Мы гуляли бы по улицам,
Взявшись за руки.
Мы не могли бы насмотреться
Друг на друга,
Смеялись бы
И не строили
Планы на будущее.
А город смотрел бы на нас
С лукавством нежным
И строил бы собственные планы на нас.
А пока...
На чём мы остановились?
* * *
Дай мне время.
И я полюблю тебя.
Вопреки географии.
Времени вопреки.
Даже вечности вопреки.
Не из жалости,
Из нежности, скорее.
Почти необходимости.
Из чувства противоречия,
Чёрт возьми,
Я тебя полюблю…
* * *
Андрею Новикову
Возлюбленный и мёртвый
Муж мой!
Здесь всё по-старому.
Я по-прежнему
На предельной громкости
Слушаю музыку в машине,
Ты не снишься мне,
И я не знаю,
Хорошо это или плохо.
Мама твоя, как всегда, много говорит
И называет меня Лилинькой.
Я по-прежнему расспрашиваю о тебе
Тех, кто знал тебя.
Всё мне кажется,
Что главного о тебе не поняла.
Я всё еще надеюсь,
Что ты подашь мне
Какой-нибудь знак о том,
Что у тебя всё хорошо.
Но знаков нет.
Или я читать их не умею.
* * *
Уточнить отношения.
Выпить яду.
Составить план на завтра.
На вечерней разминке
Пробежать на шестьсот метров
Больше, чем вчера.
Вернуться утомлённой.
Принять душ.
Не удержаться
И съесть три конфеты
С барбарисовым вкусом.
Попереписываться о важном
С чудным человеком,
Живущим у моря.
Послушать испанскую песенку
На стихи, переведённые
Этим поэтом.
Заснуть раньше, чем обычно.
Проснуться посреди ночи
И попытаться вспомнить,
Что снилось.
Проснуться утром
С желанием описать
Вчерашний вечер.
Про яд строчка лишняя была.
* * *
Памяти Виталия Науменко
Как опрометчиво, Виталик!
Ты младше и нужнее миру.
Оле нужен…
И как тебе там?
Видишь ли моего Андрея?
Мы-то с ним не встретимся, увы.
Религии наши не позволят.
Передавай, что помню его
И стыжусь желания снова
Быть счастливой.
Глупая фэйсбучная лента
Ещё глупее без тебя.
Я «захожу» иногда к тебе,
Читаю посты, смотрю фотографии.
Изучаю в очередной раз твои
Рецензии на мои книжечки
И лучше себя понимаю.
На днях нашла твою
С дарственной надписью.
В общем, совершаю
Весь «поминальный обряд».
Не становится легче и очевиднее...
Как опрометчиво, Виталий.
* * *
Ну не в каждом порту,
Но в каждой стране,
В городе каждом
Быть в кого-то влюблённой,
Любимой кем-то.
Естественно, как в первый раз,
Естественно, как в последний раз.
Преодолевая смущение,
Задыхаясь от желания,
Краснея и заикаясь,
Зная всё наперед,
Прощая себя,
Забывая обо всех,
Отвергая смерть...
* * *
Мы будем не поднимать
Градус любовного напряжения,
Бо у меня сверхзадачи,
А у тебя обстоятельства.
Зато мы будем смешить
Друг друга
И откровенничать шёпотом,
Почему-то шёпотом.
Решив не простить тебя,
На столетие младшего,
За провинность страшную,
Прощу опрометчиво.
И никогда не промелькнёт,
Пусть никогда не промелькнёт:
Et si sit?
* * *
Осуждается татарский язык
За то, что посмел
Встать вровень с державным,
За то, что сумел сберечь себя,
За то, что «отца и матери язык»,
Эткэм-энкэмнен теле…
Одобряется татарский язык
В строго отведённых местах,
В строго отведённое время,
В строго регламентированных целях,
В строго отведенном объеме –
Кечкенэдэн анлашылган
Шатлыгым, кайгым минем.
Предлагается отказ от татарского языка,
Потому что не в тренде.
Потому что малое поглотится большим.
Потому что империя.
Потому что обречён.
Ярлыкагыл, дип,
үзем һәм әткәм-әнкәмне, ходам!
И туган тел…
* * *
Несовершенные люди
Живут на несовершенной улице
Несовершенного города
Несовершенной страны.
Они думают несовершенные мысли
И делают несовершенные дела.
Ставят памятники
Несовершенным людям
И читают несовершенные книги.
Но их несовершенные дети
Не берут с них пример,
Они же несовершенные.
Вся надежда – на несовершенных детей…
Капризничай, сынок
Спи, сынок.
Войны не будет.
Ни сегодня и ни завтра,
Никогда не будет.
Я потакать
Твоим капризам стану,
Смешить и утешать тебя,
И смазывать коленки йодом.
Ты вырастешь,
И ты поймёшь меня.
Боюсь, поймёшь меня.
Капризничай, сынок.
* * *
Бабушка шепнула мне,
Что я княжна.
И род у нас княжеский.
Но я была комсомолкой.
И засмеялась только.
Давно нет бабушки
И нет комсомола.
А я стала княжной.
Княжна
Непреклонно-невесомо
Я брожу среди людей.
Я в гостях всегда как дома.
Дома прячусь от гостей.
Улыбаюсь лишь глазами.
Оттого и не поймут,
То ли весело с друзьями,
То ли мне печально тут.
Я не верю в стойкость пены.
Старомоден мой язык.
И к речам моим степенным
Так никто и не привык.
Диковата, нелюдима.
И надменна, и смешна.
Я обломок пирамиды.
Я – татарская княжна.
© Лилия Газизова, 2016–2019.
© 45-я параллель, 2019.