Мариэтта
Шагинян

Чеченка

I 
По тропинке в час, когда 
Муэдзин зовет аллаха, 
Вороного Карабаха 
Я веду за повода. 
  
Конь, как юноша, красивый, 
Шумно дышит на меня 
И косит, играя гривой, 
Очи, полные огня. 
  
По протоптанным гранитам. 
Меж кустами кизила, 
Он скользит, звеня копытом 
И кусая удила. 
  
Перед ним с тоскою тайной 
Пробираюсь я по мху. 
«Гость желанный, гость случайный, 
Что ты медлишь наверху? 
  
Трудно горною тропою... 
Конь не слушает меня... 
Помоги мне к водопою 
Твоего свести коня!» 
  
II 
Он только спросил, далеко ль до чужого 
     аула; 
Сказал, что спешит и что жажда его 
     велика. 
Он только просил, чтобы я для него 
     зачерпнула 
В дорожную чашу холодной воды родника. 
  
Над чашей с водою тряхнула я розою 
     пышной, - 
И розовой пеной до края покрылась она. 
И, чашу подавши, я так прошептала 
     неслышно: 
«Пей, путник, да будет вода тебе слаще 
     вина!» 
  
Из чаши напился он, сдунувши к самому 
     краю 
С воды, словно бабочек, сдунув мои 
     лепестки... 
Вот только и было, и как он коснулся, - 
     не знаю, 
Ах, право, не знаю, - моей загорелой 
     руки. 
  
III 
Последний луч на минарете 
Крылом тяжелым стерла ночь. 
Вот зов муллы, другой и третий… 
От родника иду я прочь. 
  
Тревожен звук шагов неверных, 
Гляжу на месяца дугу. 
Аллах, защитник правоверных, 
Что знаю я и что могу? 
  
Ах, сладок сон ночной порою... 
Что горе брата, гнев отца? 
От них не спрячу под чадрою 
Я побледневшего лица! 
  
          1911