Михаил
Горлов

Воспоминание

Там окна были настежь! Ремесло 
В меня входило. Жил с открытой дверью. 
В открытость эту всякое несло. 
Настолько всякое, что я уже не верю. 
Из полуокон полумастерской 
Полуподвальной – ноги до лодыжки 
Но мой обзор при стуке каблучков. 
Я поднимаю взгляд от книжки. 
Был подоконник в тополином пухе. 
Я рисовал картиночку в журнал, 
Когда дыханием, не зрением, не слухом 
По пуха продвижению понял: 
Ей подоконник был до подбородка. 
И,  если тополиный пух писать, 
Ее лицо на раме есть – находка. 
Ну, олицетворенье, так сказать. 
  
Ей стукнет скоро пять и имя назвала! 
Я дал ей краски. Красками шаля, 
Сиену жжёную гиеною назвала. 
И, кажется еще она летала, 
Но, виноват, её не видел я. 
  
Я продолжал работу. Как всегда 
Спешил не подвести и сдать картинку к 
     сроку. 
И оставалась рамок ерунда 
(мне и без рамок не было упрёку), 
Когда она меня толкнула! Вот беда! 
  
Сегодня я нашел журнал в макулатуре – 
Из той весны сознанию привет! 
Из года следует – минуло тридцать лет. 
Там след единственный о девочке, весне 
И тополином пухе на окне 
В лишь для меня заметной кривизне 
Прямой, где руку девочка толкнула.