Старый учитель
Старый учитель. Но старым, о боже,
Был он и в блеске далёкого дня,
В годы, когда был намного моложе
Старого, нынешнего меня!
Но, пролетев через два океана,
Вновь телефонный голос его,
И укоризненно, и покаянно,
Дарит отчаянье и торжество.
Учит опять… Удручённо, не строго…
С болью сердечного колотья
Что-то кричит напоследок, с порога
Жалобный голос небытия.
2006
* * *
А. П.
Как бережно и терпеливо
Учил он каждого из нас
Искать дорогу к месту взрыва,
К развилке, где стоял не раз!
Всё ждал, что кто-нибудь, быть может
(Не важно кто, во всех – он сам),
Продолжить путь ему поможет.
Но все испепелялись там.
2007
Межиров
Мир ловил меня и не поймал.
Григорий Сковорода
С ощущеньем очнувшейся боли
Вдруг припомнишь и это, и то…
Разговоры его, карамболи,
Мотоциклы, шатры шапито.
Непостижная для агитпропа
Эта вера, вошедшая в слог,
Как наволгшая глина окопа
И отрывистый ветер дорог.
Ненавязчивость мягкой подсказки,
Горький опыт и праздничный быт
И на этом последнем участке
Самолюбий, страстей и обид…
Понимать, что, возможно, не скоро,
А наступит худая пора
И по-волчьи безжалостна свора,
Не простивших ума и добра.
Перед тем, как совсем удалиться,
Молча тронуть незримую сеть,
Оглядев на прощание лица
Тех, кому предстоит поумнеть.
2012
Поэт
В изгнании окаянном
Поспешно его сожгли,
Но пепел над океаном
Летит до родной земли.
Где целые поколенья
Нуждались в его уме.
И рады до исступленья
Тюрьме его и суме.
Где всё колосятся слухи,
Посеянные давно,
И помнят его старухи,
Но им уже всё равно.
2015
* * *
Наставник многотерпеливый,
Через ночные облака
Души приливы и отливы
Ты разглядишь издалека.
И, если смерть, царя бесчинно,
Уносит от забот и ссор,
Она – ничтожная причина,
Чтобы прервался разговор.
Бессонной ночью в кущах сада,
Среди созвездий и планет,
Мы так близки, что слов не надо,
Их заменяет ясный свет.
Теперь тревоги наши схожи,
Столь неуместна болтовня…
Лишь сострадательней, не строже,
Оттуда смотришь на меня.
Не зря, служа волнам напева,
Ты на лице своём пронёс
Огонь подавленного гнева,
Или рыдание без слёз.
2016
* * *
Мыл он часто посуду,
Одержимый водой,
Приносящей остуду,
Этот снайпер седой.
Под водой леденящей
Долго руки держал,
Ветеран настоящий,
Что в окопах лежал.
От себя ведь не скроешь,
Не упрячешь вины,
И ничем не отмоешь
Злую мерзость войны.
2017
* * *
Он скупость выказывал, чёрствость и трусость к тому же.
Был, видно, доволен, что стену глухую воздвиг.
И хуже, чем был, ухитрялся он выглядеть, хуже
Дельцов и барыг.
Что может сравниться с игрою его многолицей!
Кого-то спасал он и, снова вздохнув тяжело,
В туман уходил… И, покуда сплетал небылицы,
От жалости сердце текло.
Меж тем, как на кухнях они говорили с надрывом,
Трудился он исподволь, хоть и не шёл напролом.
Тут слово правдивое издавна кажется лживым,
Добро прикрывается злом.
2018
* * *
Снова памятью сердце объято,
Вижу прожелть осеннего дня…
По какому наитью когда-то
Ты попутчиком выбрал меня?
Отослал в этой гонке горячей,
Как берёзовый лист на лету,
Мне и горечь своей неудачи
И удачи своей полноту.
А потом – лишь мельканье и смена,
И судьба, и в преддверии зим
Над изгнаньем твоим постепенно
Палых листьев сгустившийся дым.
Вновь суровая веет прохлада.
Я сегодня в осеннем лесу
В желтизну твоего листопада
Свой багряный листок занесу.
2018
* * *
Учитель старого закала.
С ним без вина и за вином
Такая близость возникала,
Ведь размышляли об одном.
Мгновенно развивая фразу,
Мы закруглённый разговор
Молчаньем заключали сразу,
Живым и внятным до сих пор.
Наставник был умён и ярок.
Ушёл он в залетейский дым,
Но, одинокий перестарок,
Всё не могу расстаться с ним.
И длится спор, и нет значенья,
На небе ты иль на земле,
И мыслей встречные теченья
Ещё смыкаются во мгле.
2019
© Михаил Синельников, 2006-2019.
© 45-я параллель, 2020.