* * *
Всё прозрачнее
Верб купола.
Что-то плачет во мне,
Что-то ропщет.
Это память
Беззвучно всплыла,
Как луна
Над осеннею рощей.
Вроде, не было
Явных причин...
Но душа
Что-то ищет незряче:
То ли кто-то,
Забытый,
Кричит,
То ли кто-то,
Отвергнутый,
Плачет.
* * *
Россия, властная держава!
В эпоху чёрного крыла
Твоя незыблемая слава
Моей трагедией была.
* * *
Преступно. Каторжно. Невинно.
Земные странные дела:
Одним – кровавая рябина,
Другим – черёмуха цвела...
А мне шумят кресты и клёны,
Шумят над белой головой:
«Вставай, проклятьем заклеймённый!» –
Сквозь сумрак полувековой.
О братья, братья: так непросто –
В живом и мертвом я строю
Встаю, забитый на допросах,
Над бездной лагерной встаю.
* * *
И путь мой не длинный.
И плоть моя – глина.
И слёзы – озёра.
Грядущее – клином.
Прошедшее – ливни
По пеплу разора.
О доля, за что так?
В двенадцать окошек
Где дом мой лучистый?
Глухая толока.
И род мой подкошен
И вытоптан. Чисто.
И слово – улика.
И немость – улика.
А в сердце доныне
На месте калитки
Росинок улыбки
На стеблях полыни.
Ожёгся на милом.
Согрелся на стылом
Душою земною.
А что это было?
А с кем это было?
Со мною. Со мною.
Мост
И мысль горит, и жизнь течёт,
И есть у памяти свой счёт...
Страшась отцовского клейма,
Пойдут сыны без биографий.
От сына отречётся мать.
Ибо отрёкшийся – потрафил:
Рассёк связующую нить.
Ни доли общей нет, ни боли.
Кого отрёкшимся винить
За четвертованную волю?
Так народится гриб-гибрид,
Зачатый страхом и пороком,
И мост Истории сгорит,
Края обуглив
Двум дорогам.
Глаза, глаза...
Кипит снегами полынья,
Бьёт по лицу, по синей коже –
Стоит над тундрой
Тень моя,
На сорок лет
Меня моложе.
Над белой бездной бытия –
Глаза, глаза...
Живых и бывших.
Читаю ли, молюсь ли я:
Прости, земля,
Меня убивших.
* * *
Ужель до смерти мне отпущен
Путь среди чуждых сердцу вех?
Мольбы раскаяний в грядущем
За непонятный прежде грех?
И так – чем дальше,
Тем суровей?
То слепо кайся, то греши.
На белом поле
Капли крови
Измученной моей души.
* * *
Когда мы родились,
У нашего царского ложа
Российская мать
Опалила нас
Совестью глаз,
Чтоб праведно жили.
Где лгали за славу –
Сытожим:
В витрину столетья,
На мир, на обзор, напоказ.
И слаще не надо,
И горестней этого плена.
Пройдёт моё время,
Покатится солнышко вниз.
Ещё покочуй, моя нежность,
В раскатах вселенной,
К ракитам закатным,
К морщинам полей прикоснись.
Круг
Суждено ли нам выйти из круга
Нищих благ,
Планетарных потерь?
Суждено ли понять нам друг друга
Не когда-то потом,
А теперь?
Суждена ль нам гармония в целом,
Если тело и дух не равны?
Если ваша душа не мертвела
На гигантских этапах страны?
Если ваша свобода –
В субботу?
Через пеплы, кровищу и грязь
Я ходил умирать за свободу,
Обретённой неволей гордясь.
* * *
Отчаяние? Нет. Я устаю
От трескотни речей,
От политралли.
От лжеповодырей,
Что обокрали,
На нищенство пустив, страну мою.
Зачем меня вести?
Я не ослеп.
Устал – не знаю,
Как сказать яснее? –
От мерзости,
Что жрёт народный хлеб
Десятки лет,
Нисколько не краснея.
* * *
К разрубленным виями узам
Влачился с великим трудом,
Отторгнутый братским Союзом,
Искал я родительский дом.
И вижу, что нет его боле:
Звон вишен,
Кукушечий плес –
Обман.
На мираж колоколен
Ползу, как подстреленный пёс,
Чтоб скрыться,
Уйти от бессилья,
К тебе, обновленной,
Стремлюсь,
Умытая кровью Россия,
Слезами омытая Русь.
* * *
Переход затменья
В темнолунье.
Ни фонарика, ни бубенца.
Убивающее накануне
Длится над Россией без конца.
Руки
Нечем думать
И веровать нечем.
Пролетарии,
Проданный класс,
Ветр столетья,
Прикрыв наши плечи,
Индевеет от вымерзших нас.
К небу,
В землю
Землистые лица...
Церковь в кружеве снежном –
Как чёлн.
Вздеты руки –
Крушить ли, молиться?
Но кого?
Но кому?
Но о чём?..
* * *
Свободой высвечены лица.
Страна на жёстком вираже.
Сейчас история творится –
Шестое действие уже.
Межвластье.
Смута.
Незнакомо.
Герои первые в гробах…
Молитвы времени разлома
Блуждают смутно на губах.
Третий ангел
Вновь третий ангел пред лицом
Ждёт, когда дождь падёт свинцом
И всё затмит-зальёт.
И проклянут
Отцы сынов.
Сыны пойдут против отцов
Сквозь красный гололёд.
Разгул. Животность.
Ересь-речь.
Народ и есть народ, не боле:
То табунами
Церкви жечь,
То бандами
На богомолье.
То реки слёз,
То крови брод.
Мне стыдно за такой народ:
За перекошенную внешность,
За нищедольные края.
Моя Россия –
Ум и нежность,
Душа.
Другая – не моя!
* * *
Век гильотинный,
Липкий,
Век железный.
И я прошу:
У пропастной межи
Останови нас,
Господи,
Пред бездной –
До жатвы до кровавой
Удержи.
* * *
Страшись
Безликой тишины,
Когда в безумной круговерти
И жизнь, и смерть
Обобщены
В таинственное жизнесмертье,
Где по команде
Слёзы льют
И выше смысла ставят фразу,
И любят нищие салют,
И умирают по приказу.
Стыд и память
Бесконечно в юдоли земной
Стыд и Память
Плетутся за мной,
Год от года
И день ото дня
Загоняют в раздумья меня.
До Чечни
Со второй мировой
Поэтапно
Добрался живой,
Чтоб глядеть
Из сегодня
Туда
Через сумерки
Слёз
И стыда.
Помни
Нету на земле таких идей,
Чтобы ради них губить людей.
Помни, твоё имя –
Человек:
Не ссылайся на жестокий век:
Вглядывайся, думай!
Не молчи.
Веком могут править
Палачи.
Если наши жертвы нипочём –
Государство стало
Палачом.
* * *
Смешалась боль
Святых и подлых.
Не панацея – меч и щит.
Понятный в молодости подвиг
Иначе в зрелости звучит.
Больных идей, пустых иллюзий
Нет сил осмыслить, Боже мой!
Куда бы мы ни уходили,
Какой бы бред ни городили,
Придётся двигаться домой.
Ни бег нас не спасёт, ни битва,
Ни триединство, ни чума.
В себе – алтарь.
В себе – молитва.
В себе – свобода и тюрьма.
* * *
И опять согреваюсь
У белого стылого полымя,
Правым боком припав
К продувному судьбы пустырю.
И поёт мне метелица
Голосом сизого голубя.
И с улыбкой замёрзшей
Не помню уж сколько, стою.
Через снежное поле
Теплее ловлю колыбельную.
И хочу, чтоб так длилось,
И ветер прошу:
«Ты подуй...»
И зелёной звездою
Снежинка
В ладонь мою белую
Опустилась, как с елки,
В туманном каком-то году.
* * *
К исходу день.
Хлеб чёрный есть на ужин.
Я никому и мне никто не нужен:
Ни друг, ни враг,
Ни раб, ни господин.
Я в этот мир
Прекрасный и позорный,
Распяленный
Свободой поднадзорной,
Один пришёл.
И отойду один.
* * *
Родимая, что нам осталось?
Висков крутое серебро,
Неизречённая усталость
И недобитое добро.
И прежде, чем уйдём мы оба,
Я в остывающем дому
За не свершившуюся злобу
Стакан гранёный подниму.
Вечерняя свеча
За мной – стена. Передо мной – стена.
Душа от скверны освобождена.
От зависти, неправых слов сплеча.
Так много мы вокруг не замечали!
Теперь их нет.
Остался ровный свет –
Горит судьбы вечерняя свеча.
Глядят во пламя
Два зрачка печали.
И голова моя от дум седа,
От светлых дум...
Судьбу свою итожа,
Я счастлив тем,
Что выпало мне всё же
Покаяться
До Страшного суда.
* * *
Кто мы?
Извечнейший вопрос.
Всё под Законом
Тайным самым:
Скопленье одиноких звёзд,
Беззвучно падающих в саван.
Вот почему душа в ночи
На дальний свет,
Сквозь наледь окон
Прощально так
Другой кричит,
Другой,
Такой же одинокой!
Свой знаменуя перелёт
Над монолитом светотьмищи,
Поёт она –
Она поёт
Для очарованных и нищих.
Молюсь на коленях в пыли
Кто сказал, что не чувствуют птицы?
Кто сказал,
Что не плачет трава?
И душа,
Перед тем, как разбиться,
Высочайшей печалью жива:
К маяку, к тростнику у болотца,
К тополям, что вросли в хутора,
Ко всему, что ещё остается,
Ко всему, с чем прощаться пора...
Поглядишь на врага, как на брата!
Чуя сердцем непрочную нить –
Как же так,
Уходить без возврата,
Как же так,
Чтоб не стать,
Чтоб не быть?
Тяжко, душно –
Вон месяц над чащей!
И молюсь на коленях, в пыли –
Будто мне
По ошибке дичайшей
Приговор
Безнадёжный
Прочли.
* * *
– Душа моя, о чем жалеть?
Так много здесь прошло бесследно –
На этой горестной земле,
На рубеже моём последнем.
– О том, что билось и рвалось,
О том, что плакало и пело,
О жизни,
Что любил до слёз
Так тяжело и неумело.
* * *
В каком это будет году?
Буранами,
Яровью ль синей
Я прежней Россией пройду,
Представ перед новой Россией.
Упрека не выскажу я,
Свободный от плёток,
От клеток.
Я клял тебя –
Раб пятилеток.
Я был им.
И жил не живя.
Привет тебе, век, исполать,
Приветь меня, вечного мима!
О чём не пришлось мне желать –
Всё мимо:
Ни дома, ни дыма.
Бог с ним, двум смертям не бывать.
Успеть бы к родимой купели.
Не стоит меня отпевать.
Ещё в колыбели отпели.
Дождями прибьёт лебеду.
Домой,
Через степь,
По туману
В простор на закат я пойду
И степью туманною стану.
Приснись
Россия, Россия,
Приснись мне, как прежде,
С серебряной Ворсклой,
С костром на горе!
В судьбе моей – осень.
Тускнеют надежды,
В которых так долго
Мог сердце я греть.
Зарядные вьюги
В глаза парусили.
Прошу на прощанье,
Пока не ослеп,
С дождями степными
Приснись мне, Россия,
С багровым закатом
В полынную степь.
Ревёт, пролетая,
Метель над крестами,
Грядут мои дни.
Заметёт добела.
Любовь и печаль,
Я тебя не оставил!
Вся в памяти смертной –
Какой ты была.
© Михаил Сопин, 1964–2004.
© 45-я параллель, 2010.
Подборку составила Татьяна Сопина (Вологда)