Сократ – Ксантиппе
А.Н.
...не усмотри в словах моих ни желчи
(её в них нет),
ни бисера сомнений – (...мелкий жемчуг);
мне тридцать лет.
мне – тридцать. из которых было десять –
одной строкой...
и это время не пытайся взвесить
своей рукой.
оставь полёт – крылатым. а бескрылым –
скалу и пни.
я рад, что всё прошло. что это было –
Любви сродни.
…не застывай в скольжении пологом
своих рамен;
я был никем. а стану – монологом, –
тебе взамен.
Персидские пчёлы
Сколь радостно сердцу вершить кровоток –
Персидские пчёлы летят на Восток!
Где время личинкой сгорает на сотах
И в ульи стучится чужой молоток.
Где сказкой ночною – цветочный снаряд;
Персидские пчёлы не любят наяд –
Они, покидая песок побережий,
Нектар расщепляют на воск – и на яд.
Их голос подобен несущим винтам.
…А утро всё ближе, всё ближе; и там,
Внизу, в междуречье, они свои жизни
Поделят неравно – врагам и цветам.
Их песня восхода – свободы глоток,
И вот – превратился в купину росток,
И в небе зарделись созвездия роем
Усталым подранкам и новым героям,
И снова горит медоносный цветок!
Персидские пчёлы летят на Восток!
Троянский этюд
О.Т.
…залив играет заразительный ноктюрн.
шипенье пены – бенефис аплодисмента;
за те полгода, что пришпилила к ногтю
меня Чухна – природа сделалась бессмертна.
сосна что в юнь – зовёт в свои колосники,
пронзая радугу игольчатым софитом.
и собираются сюда выпускники
побыть в гнезде, так много лет тому как сви́том.
и то созвездие, что вечером в пути
над горизонтом, осветит на миг исчадье
пространства, коему не скажешь – отпусти,
подобно Гектору, взывая о пощаде…
Chimera
Алёне
…что голос твой – отверстые уста,
что сумрак глаз – неотводимый взгляд, –
сердечный трепет, о́тнятый у ста
твоих рождений – тлением угля́.
В иных – болота вяжущая зыбь,
где зелень – голодна и неясна́;
а ты – живёшь и властвуешь в разы
сильнее наркотического сна.
Не силою – дыханием одним
ты рушишь озверелое «вчера»;
а я дружил – я скрещивался с ним,
как скрещивалась с Волгой немчура!
…продольная симметрия луны
проходит через облачный сезам;
ночь огорчает светом валуны,
доселе неизвестные глазам,
где столь же неизвестная земля
благодаря туману – высока.
И греческое имя корабля
срывается химерой с языка.
На улице Турку
…на улице Турку – города-побратима, –
в забытой квартире висит на стене картина,
в пределах которой – кормящая мать с младенцем,
согбенный старик и жена его с полотенцем.
И множество лет ту квартиру не отмыкали;
двери соседей – броня без сварных окалин,
хоть обветшалый дом – люди свои квадраты
держат окопно – как лютой войной – солдаты.
…но, если свет проникает сквозь занавески,
блёклость обоев пылает пожаром резким –
только холодным по градусу и по сути,
не напрягая расчерченный столбик ртути.
…здесь жил учитель – вернее сказать, – наставник;
хлопали двери книжных шкафов, что ставни,
так, иногда до темна, до ночи́ сгущений
впитывал гость разрешимость чужих учений.
Много прошло с той поры, но висит картина
в квартире на Турку – города-побратима.
А, – когда птаха сидит у стекла, снаружи –
зноем ли битая или же хрустом стужи –
видно, как мать прижимает сильнее кроху.
…и холст мирото́чит. И сил не хватает вдоху…
Манёвры 17
Елене П.
…тягач опрокинул быт, замыкая травы
сургучом колеса – за́мер, осел, притих;
мы здесь – саранча. Но, старшие наши пра́вы –
отеческий долг заставил сюда прийти.
Сытый локатор, конвульсия низкой цели,
арабская цифра вьётся ужом в часах, –
двигаясь маршем мы, кажется, повзрослели.
И верим теперь во взрослые чудеса.
Ветер дышит в курай. И, окропив равнину
смехом сапсана на партитуре зари,
гонит в беззвездие облачности рванину,
и бранью славянской над ковылём сори́т.
…отданный нам приказ – исповедь инородца.
Сутулый язычник внемлет ей – со слезой,
не усекая, – за что ему честь бороться
с химерой брони, – уж лучше хлыстом с козой…
Сколь же он прав – в недалёком кощунстве данном;
веришь ему, что истине… Вот – собирай
мелочь страниц, и пакуй её чемоданом,
тем распрямляя двойную свою спираль.
И не икона, но – грубый лубок портрета
вытравил комнату в душный музейный зал;
тени длинны, подрагивает сигарета
и страшное утро смотрит тебе в глаза.
* * *
…рос ли тиран златоустом (сиречь – поэтом),
грезил Колхидою и золотым руном?..
Кто мы такие, чтоб сально судить об этом –
пыль на восходе, взъярённая табуном,
тень на закате – от тонкого стебля злака;
вещь, множа смерти, тянет с собою творца.
…пуск состоялся и бедный дикарь заплакал,
глаз проклиная, что всё это – созерцал.
…только теперь, уходя ещё дальше в степи,
наш караван из рептилий, несущих боль,
сделался точкой. И ужаса меры степень
можно означить сухого песка щепо́й.
Ты не заметишь, как небо капкан смыкает, –
избавь тебя бог – глядеть на горгоний лик!
…цель озверела. И прошлая жизнь стекает
пресною кровью в бездонный сосуд земли.
Песнь оборотня
Оле С.
…неужто – вновь? Ей-ей – оборочу́
гнусавый мир, запаянный в свечу;
о, лишь бы ты ни капли не седела!
Налью чифирь и запонку замкну, –
не на манжете, – время на кону –
такое дело –
на грубой коже – тёплой изнутри,
где капля пота резалась на три
и шерсть редела.
…то – за венцом шмелюга забасит,
то – рой блаженных… Боже упаси
тела их обязать напрасным гнётом;
когда ты можешь сло́ва не макнуть
в елейный воздух – втаскиваешь нуть
с одним ошмётом.
…и флюгер пел – ты помнишь – на юру,
и осень жгла дубовую кору
червонным мёдом.
…казённый плащ затёрся о наждак;
кабы не хворь, не гиблая нужда,
не изморось на по́жженных ресницах;
твой голос тут – фантом, а я ищу
его источник, в ком порабощу
глагол жениться.
…беги, беги! Единственный покой –
в обезоружьи. Сломанной рукой –
да не приснится –
что сломанным крылом, – и зла не трать, –
петли меж туч, окружности в тетрадь
не описать, не начертить, не вправить;
зачем ты здесь – ужели ты за мной?..
…Ной на горе и душный псковский зной
в сухой дубраве,
и немота, отчаянье, редут, –
я чувствую – за мной уже идут.
Ну да, пора ведь…
…запомни, как пронзителен минор
у пламени лампад или менор,
в грязи – или горячей терпкой нефти;
и, обратившись в тень поводырей,
я нюхаю – сквозняк чужих дверей
бумагу вертит.
…и наступает собственная тень,
и я рычу на восходящий день –
любовник смерти…
Из юго-восточных записок
(breath)
Е. К.
…на подоконнике – дубовый шелкопряд;
его взросления крылатое имаго
обобществляет сутью дремлющий Ханой.
Лачуги сходствуют с построившимся в ряд
полком чернильниц. Там, где писчая бумага
вся, до чрезмерности – полна тобой одной,
пигмент пыльцы – два взгляда бренности; в упор –
при смычке крыльев, и к зениту – при размахе.
…Муссон колотит с моря в липкое стекло
оконной рамы. Если письма до сих пор
терпели пламя – уж позволь развеять страхи
твоих отсутствий. Их терзание ушло…
…Покуда опий переносит на потом
зуд в щуплом нерве – мракобесием экстаза, –
звенит бубенчик двери; ключиками – щёлк!
Ты, точно рыба на постели, – ловишь ртом
любви ушедшей кислород. А метастазы
её во всём, чем дорог насекомый шёлк.
…А после – пальцы шарят в теплом колтуне
сырых волос. Душ зашипит кипящим маслом,
и тело вздрогнет от живительной струи.
Грядущий день крадется призраком извне –
оттуда, где уже одна звезда погасла,
опровергая все пророчества свои…
Другу
Я.Х.
…неужели ты – здесь?.. время года – рысцой
неуклонно бежит к январю.
невозможность тепла – это только крыльцо;
я – в избе, я – дровами горю…
мой язык, что когда-то слова шевелил,
погрузился в трескучую зыбь.
я не помню, была ли нехватка чернил,
но, уверен – писалось – в разы!
когда рядом, в жару, между стрельбищ смолы,
под огнём, в диком жерле печи,
ты один, как всегда, избегал похвалы,
но, был ясен – слагай! не молчи!
и горели дрова, и горела не зря
в исцеленьи – больная душа.
заползала на зимнее небо заря,
ныли пальцы от карандаша.
…приходи же ко мне, этот кубок тоски
пригубим, как бывало – прошу!
…и ответствует вечность, сжимая виски, –
по кому серый грифель крошу.
Пироэйс
…далеко не всегда это – тир. Подволакивать ногу
можно просто от судорог; много ли бед ещё…
Длиннотелое время глотает тебя понемногу,
и теплая каплет
соль
со снегом натертых щёк.
…ты выбегаешь дышать в неухоженный палисадник,
между голых рябин и воскресной вознёй шоссе;
зимний воздух сбивает, как снайпер. И легкое саднит,
и кровь из ушей – как на прифронтовой полосе.
…но, разрывов не слышно. Лишь хруст безразличного наста,
и – снова глаза к облакам, И смеёшься, что – цел.
…месяц снега. Ты жив. И готов спорить жизней хоть на́ сто,
что лучше того, кем ты раньше был виден в прицел.
Chromatic scale
Да святится святотатство твое…
Виктор Соснора
…я смотрел на интриги, терпел враньё,
знал изнанку вещей, цели́л вороньё –
птицам сращивал кости, но в год быка –
отпустила досада, сошла тоска.
И мои коренные остатки стен –
уже съёмных квартир – ликовали тем,
что хозяин (о, исповедь, трепещи!)
произносит сакральное: «время – щит».
…и упертость замко́в и друзей поток –
так внезапно купировали глоток
налетевших ветров; кислород морской –
он подобен плотине, что жжёт – рекой –
миллионы миньонов и киловатт…
и никто в святотатстве не виноват…
Spring choice
А.А.
…где комната, со всем своим приданым –
пьёт мир двора – распахнутым окном,
ни Пасха, ни хожденье Иорданом,
ни даже Лик, владеющий сукном –
не изорвет внимания в детали, –
такой лубочной, вре́менной, мирской –
обратно птахи в город прилетали,
взбивали воздух – йодистый, морской…
Так, оглядев пространство книгочея,
вдруг сознаю – подарок постижим;
и сразу же – не требуется – чей я –
шептать в ответ завистникам чужим.
…дыханье тратить – мелкая забота,
живя которой, может быть – и я
рекомой каплей – слёз, крови́ и пота
раскачиваю плот небытия…
© Михаил Тенников, 2018.
© 45 параллель, 2018.