Наталья Куралесова

Наталья Куралесова

Золотое сечение № 16 (400) от 1 июня 2017 года

Сумасшедший случай

Заздравица


За тебя!
За то, что беспечно
Синим вылилась, вылиняла степь.
За то, что всё в жизни конечно,
Но есть, есть такая крепь –
Крепче колосняка,
Как будто на века, наверняка,
Как будто только так и надо –
За тебя!
Я тебе рада!

 

Из очень-очень раннего

 

Заговор на приобретение любви
Атхарваведа

Я зарею всхожу тебе в будущем –
На ладонях следы от огня –
Чтобы с солнцем ты стал меня любящим
И не стал избегать меня.
Птицы ночи кричат, дым развеялся,
На губах закипают слова.
Чтобы я не напрасно надеялась,
Пусть в напитке густеет трава.
Как лиана, туари обвившая,
Обовью, обниму, напою.
Как орлица, крылом пыль прибившая,
Прибиваю к себе мысль твою.
Я в твоём буду крике тоскующем,
И в напитке, что жарче огня,
Чтоб, тоскуя, ты стал меня любящим
И не стал избегать меня.

 

Более позднее

 

Кому ж мне мстить в своей печали?
Кого топить в своей вине?
Вино отравленное дали
Мне, ядовитой, только мне.
Как безрассудно Вы не правы,
Что дали лёгкую мне власть,
Соединив в себе отравы,
К дыханью Вашему припасть.
Конец. И стынет злое жало.
Нет боли – опийный ожог.
Вся нежность-горечь в кровь попала,
И отравитель занемог.

 

* * *

 

Очистится душа страданьем?
Это неправда.
Правда – что она
Изъедена проказой одиночества.
Всё кажется: «Вот-вот привыкну…»

Но у отчаянья внезапны рецидивы.

Но слепо тычешься ты в стены,
И горло горькой водкой рвёшь,
Всё ждёшь просвета, перемены,
Взамен живёшь, живёшь, живёшь...
Держась то бранью, то божбой,
Всю тщетность этой гонки видишь,
Надеясь заслужить любовь,
Всё безутешней ненавидишь.
Ан
Светел лик Того, Кто свят.
Он
Видит кукольные муки.
Но
Не для них вверху парят
Пробитые гвоздями руки.

 

* * *
 

Орхидеи опали –
Зацвёл декабрист.
Где-то поезд приходит на станцию...
Отчего же в опале
С белым проблеском лист?
Не держите в дому традесканцию.
Возле рельса прощально
Белеет платок,
Возле лязга и свиста вокзального...
Посадила фиалку
В цветочный горшок,
Полила из стакана хрустального.
Поезд – в даль, время вспять,
Звонко брызнул хрусталь.
Ни молитвы, ни песни, ни жалобы.
Крестик снять, листик смять,
Только жаль. Очень жаль.
Традесканцию жаль. Не держала бы!

 

Летняя песенка

 

Когда, наполнив зноем город,
Уходит день... уходит день,
У остывающих задворок
Ложится тень, ложится тень...
Когда прогретый солнцем тополь
Струит тепло – не дрогнет лист, –
Когда прибита книзу копоть,
И воздух чист, до неба чист,
Когда все звуки суше, глуше,
И шелест шин, и в окнах свет,
Когда глаза на лицах глубже,
И красок нет, лишь серый цвет,
Когда акация с фиалкой
Вдруг просочатся через пыль,
Когда к кирпичной кладке жаркой –
случайный гость – прильнёт ковыль,
Когда предмет меняет свойства,
Меняет смысл, меняет суть,
Что за причуды беспокойства
Хотят вернуть, меня вернуть, куда вернуть?

 

* * *
 

Как всё в душе переплелось!
Каких растений эти корни?
Лукавство, жалость, мудрость, злость,
Желание любви – всё-всё в ней.
Зачем ничтожной, нежилой
Дано стремление к полёту?
В клети и в путах демон мой,
Но тщится в горние высоты!
Зачем такой сосуд избрал?
Кто втиснул Волю в это тело?
Небрежный мастер храм желал
А сам и хлева недоделал.
И бьётся в медных прутьях кречет,
А всё – зеро. Ни чёт, ни нечет.

 

* * *

 

Из книги, прочитанной в детстве,
Вдруг вспомнилось, вдруг проросло:
В далёкой стране Поднебесной
Когда-то цвело ремесло –
Вертелись гончарные круги,
Лепились из глины горшки,
Трудились искусные руки..
Причудливы и высоки,
Прочны выходили кувшины!
В затейливой формы сосуд
Из звонко окрашенной глины
Младенца умело кладут.
И в глиняной этой утробе –

Устроенной ну, как хитро –
Растёт заключенный уродец,
Творение тех гончаров.
У мастера трудное дело!
Чтоб форму сосуда принять,
Смогло непослушное тело,
Творец был готов подождать.
Но сторицей  труд возместится,
Уродец готов,наконец,
В четвёртой Восточной столице
Он продан в роскошный дворец!
Ах, как эта притча некстати!
Но, впрочем, ясна её суть:
В сосуде, что создал ваятель,
Не охнуть душе, не вздохнуть.
И, следуя плотским извивам,
– Пречистое чудо моё! –

Не карлом ли там прихотливым

Коверкает глина её?

 

* * *

 

Была предчувствием полна –
Вся, до краев, до верхних точек,
До глаз, до слёз, до докрасна
Вдруг запылавших тонких мочек,
До дрожи вмиг ослабших век,
До обморока, до смятенья:
Вдруг вспыхнул свет, и свет померк,
И рдеет в вечности мгновенье.
До пальцев кончиков полна,
Что, букв проколотых касаясь,
Летят по строчкам, допьяна
Незрячим знаньем упиваясь.
Была полна до всех высот,
Непостижимого провидства
Предчувствием, что достаёт
До святости и до бесстыдства.
Была предчувствием полна.
О, скрипки звук! над миром властвуй!
Уже вот-вот!.. И всё сполна!
Уже близка к Ассоль волна...
Глаза... Рука... Вдох-выдох... Здравствуй!

 

* * *

 

Виндоус! Всё окна, окна!..
То тёплый свет, то занавес!
Виндоус! А я промокла,
Я не гуляю – балуюсь.
Как много бабочек у окон,
Как бьются крыльями в стекло!
А я не бабочка, я – кокон,
И
   моё время
                       не пришло.
А я – сухой упавший кокон,
Я – занавес, крыло, стекло...
  

Баллада

 

Был сад в цвету. И стал он пуст.
Весь потемнел, но вдалеке
Цветёт в укромном уголке
Терновый куст. Терновый куст.

Ты не поймёшь, мой стойкий трус,
Мой бледный праведник, изволь -
Перемогая песней боль,
Я напою терновый куст.

Кровь, как роса, на лист падёт,
Когда к шипам его прильну,
Но алое отдам ему –
Пусть он цветёт, лишь он цветёт.

 

* * *

 

Украден сон. Убит покой.
Взломали душу – всё в обломках.
Любовь – воришка, тать ночной,
А ты – отмычка, финка, фомка.
Что я опять не сберегла?
Что штопать буду после брани?
Любовь – швея, а я – игла.
Вишу на шёлковом аркане.
Под выстрел снова подвела
Та, что предаст и вновь обманет.
Любовь – лучник, а ты – стрела
В расшитом золотом колчане.
А ты – ещё одна стрела
В золотом Её колчане.

 

Заговор на от...

 

Всё, что связано с тобой –
Лишь несчастный случай.
Демон с заячьей губой,
Отпусти, не мучай.
Благ Господь, меня храня!
Я твоей не буду!
Выю научусь склонять,
А тебя забуду.
Всё, что связано с тобой –

Несчастливый случай.
Бес с сияющей трубой,
Отойди, не мучай!
Ты безумие мое,
Оползень рассудка.
Растворись в небытие
Крысолова дудка.
Уходи! Я не с тобой.
Чур! За кручей тучей
стань. Иди. Лети к другой!
А меня не мучай.
Бес полуденный, ночной,
Сумасшедший случай.