* * *
П. Д.Успенскому,
автору «Tertium Organum»
Мы постигаем мир на ощупь
И большего нам не дано.
Но чем сложнее всё – тем проще;
Нет многого, но есть одно.
В угарном сне земного пира,
В хмельном обманчивом бреду,
Мы видим только профиль мира
Мы видим то, что на виду.
Когда же изредка оттуда
Сюда луч тайны промелькнёт,
Мы не хотим поверить в чудо
И принимаем цвет за плод.
Но силы неба необорны,
Напрасно закрывать глаза,
Незримо набухают зёрна, –
Неслышно близится гроза.
Лишь с первым грозовым ударом,
Вдруг потрясённые поймём,
Что на песке построив дом,
Мы потеряли время даром.
О, как нам будет невтерпёж
Ловить зарницу откровенья...
Ведь даже Истина и Ложь –
Друг другу родственные звенья.
1947
Муза
Он горек, как вода морская,
Твой неприкаянный покой.
Ведь, ни на миг не умолкая,
Ты лиру трогаешь рукой.
Я слушаю неясный шорох
Рифм, прилетающих на зов,
И ты присутствуешь при спорах
Подсказанных тобою слов.
Но вот спешишь ты удалиться,
Владычица судьбы моей,
Забыть скучающие лица
Непонимающих людей.
И без малейшего нажима,
Очищены от шелухи,
Легко, почти непостижимо
В душе рождаются стихи.
1950
Судьба России
Судьба России в инородцах:
Евреях, немцах, латышах...
Они одни могли бороться,
А мы остались на шишах.
Мы матерились и трудились,
Блевали спьяну вперегиб,
Покуда в главные не вылез
Известный черноусый тип.
Грузинской цепкою рукою
Бразды правленья захватив,
Он пол-России упокоил
И умер, обратившись в миф.
Судьба России в инородцах,
Чьи византийские глаза –
Артезианские колодцы –
Все затопили образа!
Варяги были и монголы,
Как тучи, с гиканьем прошли
По бедственному телу голой,
Воистину ничьей земли!
Тут литургия – летаргия!
И кто не онемел – оглох...
Неведома судьба России...
Об этом знает только Бог.
1968
* * *
Я был украден, подменён
Самим собою в древнем детстве.
Отсюда этот миллион
Терзаний, наслаждений, бедствий.
Есть расстоянья для людей.
Я странствую сквозь состоянья:
То блудодей, то чародей,
Так начинаются цыгане...
Но надо в духе осознать
Присягу царственного слова,
Тогда ты – подлинная знать
И можешь не рождаться снова.
Когда ты истинный поэт,
Тебе до истины нет дела!
Ты пишешь потому, что свет
Твоё переполняет тело!..
1976
Ясный сонет
Нас для себя Бог создал. Помни это
И не бунтуй, подопытный зверёк.
Пока ещё игрушечна планета,
Пусть не идёт нам мирозданье впрок.
Но всё же наша песенка не спета.
Господь не зря на муки тварь обрёк.
Мы служим высшему, как стих поэта,
И провиденье – не бездушный рок.
Придёт пора – игрушка станет вещью,
Вещь – существом, с другими наряду.
Сама Первопричина дышит жертвой...
Жизнь только внешне кажется зловещей.
В лаборатории, а не в аду
Ты – человек: морская свинка герб твой!
10 ноября 1975
Самодержавие
И в этом мире тот же гнёт!
О, замолчите, Бога ради!
Ликует император Пётр,
Как встарь, в своём престольном граде.
Как встарь, конь поднят на дыбы
И змей клубится под копытом...
Ну что же, властелин судьбы,
Гряди! Приспело время пыток!
Да, мы играем не в крокет
(Пришла счастливая пора, ведь).
Дубинка скипетром в руке,
Вот так Россией нужно править!
Пришпорь сильнее скакуна,
Чугун, что родина, не выдаст...
Он был бы хрупок, как она,
Кабы не царская эгида-с.
Он ничего не позабыл.
Он так сроднился с этой глыбой.
Смотри: конь вздёрнут на дыбы!
Россия вздёрнута на дыбу.
1948
Радуга
Ласточки летают низко,
Значит, дождик где-то близко.
Существует переписка
Между небом и землёй.
Телеграф с земли: я жажду,
Влаги жду травинкой каждой.
И прольётся не однажды
Ливень щедрый и шальной.
Небо синее высоко.
Небу в небе одиноко.
Светит солнечное око
И глядит сквозь облака
На поля земли в помарках,
На воздвигнутую арку.
И на ней цветами жарко –
Благодарности строка.
1954
* * *
Мне страшно самому от силы,
Которую в себе ношу.
Такая б музыка – убила...
Я переделался в левшу,
В чудовищного пианиста –
Берущего одной рукой
Аккорд от Генделя до Листа!..
О! Если б я сыграл другой!
1957
Русь
Тишина вокруг, только грай ворон.
То ли дым летит, то ли пыль...
Наступает степь с четырёх сторон
И качает траву ковыль.
Ковыляй, казак, на твоё седло
Кровью крашенный коршун сел.
Было воинство, да костьми легло –
Нет проходу от русских тел...
А хотелось так: расстелить пургой
Бурки белые, словно плат...
Уж порубан враг, ан пришёл другой
И булатом погнул булат!
У него, врага, – не людская крепь:
Кони чёрные, будто смоль...
С четырёх сторон наступает степь,
С пятой – смертная злая боль...
Больше силы нет... не стерпи обид,
Расступись под ногой, земля!
Удалец – убит, трус плетями бит,
Что из той травы, ковыля...
Кабы лес густой – запалил огнём!
Горьким дымом избыл позор...
Раз согнули спину – ещё согнём,
Раз укравший – навеки вор!
Кабы море синее – в даль уплыл,
Кабы горы – укрылся б там...
Никому не люб и себе не мил,
Только Родину не отдам!
Дома смерть красна и нежна жена,
На чужбине – что небыль – быль...
Не испить до дна зелена вина,
Не белеет трава-ковыль.
Кабала страшна, коли воли нет
Разорвать железную цепь...
Близок батюшка-солнце, Божий свет.
Ближе мать – золотая степь...
С теплотой твоей, с красотой твоей
Не сравниться земле иной.
Ты подуй, подуй, ветер-суховей...
Слушай, слушай стук костяной!
Ко стене небес раскачает стон
В колокольный набат страна,
И воскреснет Русь с четырёх сторон,
Потому что она одна...
1957
* * *
Не поддавайся слабости, поэт,
Живой Пизанской башне уподоблен,
Ты падаешь – о, сколько тысяч лет –
На землю, чтоб постичь её подробней...
Вот жук ползёт, как пиво по усам
Желтеющею каплей на травинке...
Пускай я пьян, я это вижу сам:
Лежу в канаве, даже снял ботинки.
1971
* * *
Ударит ласточка в стекло,
Влететь не сможет... –
И наше время истекло:
Век жизни прожит.
Я воплотился! Для чего?
Для встречи чуда!..
И ухожу, как божество, –
Туда, отсюда...
Не плачь над прахом дорогим,
Довольно страха!
Твоя любовь нужна другим.
Ударь с размаха!
Осколки брызнут в пустоту
Небесных комнат,
Где я стихи свои прочту, –
Тебя запомнят...
О, не жалей пролитых слёз,
Всё не напрасно!
От гиацинтов до берёз
Земля прекрасна!
И даже эти кирпичи
Пустого склепа,
Преображаются в лучи!..
Но люди слепы...
Прозрей, любимая, прозрей!
Теряя силы,
Беги за мной ещё скорей,
Чтоб воспарила...
1976
* * *
Я был украден, подменён
Самим собою в древнем детстве.
Отсюда этот миллион
Терзаний, наслаждений, бедствий.
Есть расстоянья для людей.
Я странствую сквозь состоянья:
То блудодей, то чародей,
Так начинаются цыгане...
Но надо в духе осознать
Присягу царственного слова,
Тогда ты – подлинная знать
И можешь не рождаться снова.
Когда ты истинный поэт,
Тебе до истины нет дела!
Ты пишешь потому, что свет
Твоё переполняет тело!..
1976
Андрею Белому
Касатка взвизгнула в окне...
Касательно тебя – ни звука...
Скажи ты мне! Скажи ты мне!
Горька ль последняя разлука?
Над бесприютной головой
Рой мошек – ласточкина пища...
Любимый мой... Любимый мой!
Пространством поглощённый нищий.
На Новодевичьем во тьме
Скрипит фарфоровый веночек...
Душа, ты вечно на уме!
Дух, голубь, сумасшедший лётчик!
Твоя страна – она внизу.
Как странно это! Как бездарно!
В сухую, скучную грозу
Безмолвней гром и безударней!
Кто нёс Восток в косых глазах?!
Кто Запад заповедью дал нам?!
Всё спущено на тормозах!
Всё выжжено твоим напалмом!
Пророк! Самум! Воздушный столб!
Смерч! Необорное торнадо!
Гомункулюс! Колдун из колб!
А Родина тебе не рада!..
В чертах летящего лица
Ловлю, люблю родные тени.
Любовь пребудет до конца:
Ты – вечное её растенье!
1976
© Николай Шатров, 1947-1976.
© 45-я параллель, 2022.