Пожелание
Не желайте мне долгих лет,
долгих лет – значит долгих зим.
Пожелайте мне в окнах свет,
чтобы издали был он зрим.
Чтоб, когда возвращаться мне,
как бывает, ночной порой
видеть милую тень в окне
и сказать: это я, открой.
* * *
Лечу навстречу юности своей,
скажу ей: «Здравствуй, глупая моя!
Зачем зовёшь меня за тридевять земель?
Зачем мигаешь мне огнями маяка?»
Я жизнь, как скатерть, расстелю теперь
И вновь пройду по веренице лет
сквозь стыд ошибок, трещин и потерь,
пустую тщетность суеты сует.
И что же я – в преддверии зимы?
Всё кутаюсь в прошедшие года,
а впереди лишь коридоры тьмы,
ведущие в ничто и в никуда.
И дождь пройдёт
И дождь пройдёт,
и снег растает,
и будет течь и течь вода,
и я, когда меня не станет ,
уйду куда-то в никуда.
Заботами и нетерпеньем
я тороплю свой путь земной,
чтоб влиться, наконец, в забвенье
и задохнуться тишиной.
* * *
Свечу печали жёлтой потушить
и не спешить, пора поставить точку.
Мне друг сказал: «Ты помощи не жди,
ведь каждый умирает в одиночку».
Но если жизнь – лишь вид белковых тел,
и их удел извечный – распадаться,
что вся горячка помыслов и дел?
Что наши страсти, наши узы братства?
Но если смерть – лишь потайная дверь,
тогда, поверь, в неё войти готова,
и, может быть, незримая, теперь,
тебя, незримого, я встречу снова.
Я говорю себе: откладывать нельзя
ни разговоров и ни обещаний,
и поутру, едва открыв глаза,
готовиться не к встречам, а к прощаньям.
Невыносима лёгкость бытия…
Невыносима лёгкость бытия,
скольжение по плоскости наклонной,
кружение над пропастью бездонной
и пенистая пустота питья.
Невыносима лёгкость бытия,
падучих звёзд сверкающая россыпь,
летучих туч развеянная роспись
и медный голос труб осеннего литья.
Невыносима лёгкость бытия,
последний всплеск сгоревшего заката,
разъединения, разрывы и утраты,
словно по швам истлевшего шитья.
Невыносима лёгкость бытия.
Одиночество
Не только на глухой тропе
и нелюдимой,
есть одиночество в толпе,
идущей мимо.
Есть одиночество в кругу
всех лицемерных,
готовых нас предать врагу,
друзей неверных.
Но то, что больше всех страшит
меня на свете,
есть одиночество души
в преддверье смерти.
Из цикла POST MORTEM
И день пройдёт, пройдут и два…
Какая в доме тишина!
Не скрипнет дверь, кровать пуста,
Нетронутая гладь листа,
оставленного на столе.
Проходит стрелка мерно круг,
а сердце замолчало вдруг.
Влачится день, как сотня лет...
И в раме чёрного окна
полужива, полумертва,
твоя жена, твоя вдова.
* * *
Прости меня, что я ещё жива,
что я земных ещё полна желаний.
хоть наступает час, когда едва
всплываю я со дна воспоминаний.
прости меня, что я встречаю день
в надежде, что наступит перемена,
хотя, как прежде, траурная тень
за мною всюду ходит непременно.
Прости меня за то, что я плыву,
хоть и влечёт меня ко дну теченьем.
Прости меня за то, что я живу,
надеждою цепляясь за мгновенье.
Старый волк
Вчера – вожак. Водил в набеги стаю.
И был я зол, а шерстью бур и сер,
Сегодня – стар, и мышцы лап устали,
и молодой догнать меня посмел.
Вчера – щенок, сегодня он, оскалясь.
теснит плечом меня: «С дороги, ветеран!»
И клык его остёр, и на снегу остались
кровавые следы моих глубоких ран.
Вот я лежу, а стая дальше мчится
теперь уже за новым вожаком...
И лишь моя беззубая волчица
мне лижет бок шершавым языком.
Операция
Сомкнуты крепко ресницы,
ты спишь в эфирных парах,
а сердце твоё, как птица
бьётся в моих руках.
И не было крепче связи,
чем наша с тобою связь,
и кровь засыхающей вязью,
как клятва, скрепляла нас.
И не было жарче битвы,
чем эта битва за жизнь.
И как, исполненье молитвы,
слова: «Всё в порядке, проснись»
День благодарения
Сегодня День Благодаренья.
Так вспомним тех, кто нам помог.
Да снизойдёт Благословенье
на их приветливый порог.
Мы вспомним тех, кто в нас поверил,
хоть мы не верили в себя,
и тех, кто нам остался верен,
когда ломала нас судьба,
и тех, кто встал, когда был нужен,
плечом к плечу, без лишних слов,
и тех, кто нас позвал на ужин,
в холодный день под тёплый кров.
Ещё не вечер…
Ещё не вечер, нет, ещё не вечер,
хоть день осенний близится к концу.
Лучом усталым дуб ещё подсвечен,
зачем слезам струиться по лицу?
Ещё не вечер, ведь, ещё не вечер,
Ещё окно не застелила мгла,
взгляни на небо: облачные плечи
заря багровой шалью облекла.
Ещё не вечер, нет, ещё не вечер,
ещё, наш путь с тобой не завершён.
Он вехою последней не отмечен
и ночь не опустила капюшон.
* * *
Мой голос слаб, в нём нету меди.
Он не взрывает облака.
Что оставляю я в наследье
кроме журчащего стиха?
Мой путь земной ещё не кончен,
но гуще с каждым днём печаль,
не потому, что мир непрочный
мне оставлять сегодня жаль,
а потому, что в зимней пудре
и в обожжённом летнем дне,
в осенних вихрях златокудрых
никто не вспомнит обо мне.
По клавишам судьбы
По клавишам моей судьбы
бегут невидимые пальцы.
Глаза незрячего судьи
отмерили шаги скитальца.
Как распознать неверный шаг?
Последний вздох и взгляд последний?
Чтоб мелких дел не завершать,
а важные свершить немедля.
И чтобы главные слова,
те, что нужнее всех на свете
сказать, пока их не сковал
Молчаньем вечным панцирь смерти.
© Нора Файнберг, 1997–2013.
© 45-я параллель, 2013.