Олег
Горшков

Гений места

Небеса стекли, иссякли. 
Бог блажит, понеже он – 
рыжий. В тлеющую слякоть 
утлый город погружён. 
И как будто бы в отместку 
за беспамятство о нём, 
сумасбродный гений места 
всё хоронится живьём, 
истончается, спиваясь. 
Вещий ворон, где-то над 
рея, выкрикнет – «Quo vadis»? 
и услышит – «наугад». 
Чья там почта полевая? 
Чей там, неисповедим, 
путь? Вновь осень оплывает 
светом илистым своим 
и листвою разорённых 
скверов, полных пустоты. 
В оскудевших, зябких кронах 
рыщет ветер, как батый. 
Вот и ты, принявший всуе 
жизнь за пот и ремесло, 
части речи вслух тасуя, 
оплываешь воском слов, 
погружаешься построчно 
в этот пористый, рябой 
свет осенний, и бормочет 
рыжий сдуру: бог с тобой.