* * *
В тени полуденных ветвей
поющих непонятное
уснула память
девочка при ней
сидит и гладит ласково
власы ее седые
и улыбается лучисто и легко
как будто нежно обнимает музыкой нездешней
и просыпается старуха и горят
глаза ее чужим и странным блеском
и вот уж две красавицы младые
сплетают руки бережно качая
неуловимую как музыка печаль
* * *
Пустота
на задворках души
я снова встречаю тебя
пустота
и ты многоликая снова спешишь
и целуешь меня не любя
пустота
я злобен и дик
как мир мой бредовый
где безумье рождает идею
я злобен и дик
и мертвец но живой
и я ничего не умею
я злобен и дик
пустота
в твоих пестрых одеждах
мне трудно тебя узнавать
иногда
ты дум полна тайных и шорохов нежных
ты – мой маскарад
пустота
* * *
По земле
оставляя надолго следы о себе
искрой памяти
кто-то проходит…
кто-то склоняется
над непонятным и пестрым
узором следов
пытаясь прочесть иероглифы памяти
(отодвигает барьеры времени
движеньем сильной руки)
но проникнув в джунгли эпитафий
он возвращается с мертвым лицом
и глазами
которые ушли в неведомом направлении
(говорят он сумасшедший)
* * *
Они вошли
в багрово-черных одеждах как призраки
– мы слуги твоей памяти
сказали они
пришли мы чтоб замуровать
ее бойницы и ходы потаенные
готовься…
в руках у них пылал металл
горели факелы
такими слугами была
когда-то инквизиция богата
– готовься
грозно сказали они
мы вытравим твою память
ты будешь суровым и злым
прощайся с сентиментальными тенями
сейчас они сгорят в костре
…
я перестал быть
таким каким был прежде
только то что не может быть пеплом
я пропускаю в память
* * *
Войди невзначай в телефонную будку
монету в бесстрашную пасть автомата
закинь как кидает свой невод рыбак
и где-то в квартире с ослепшими окнами
взорвется трезвон неожиданных слов
и сны просветлеют иль вовсе умрут
стихи оборвутся ненужной строкой
и этот чудовищный мир обоймёт
недужным объятьем забвенья пустого
войди невзначай в телефонную будку
скажи мне
я очень спешу и придти не могу
* * *
Есть убеждённость
и есть уверенность
есть побеждённый
и есть поверженный
…
я был брошен на землю
в ропот сомнений
был распят на кресте
человечьим уменьем
…
только напрасно вы голосите
я – не побеждённый
я – победитель
…
вы всё же придёте ко мне
и пойдёте за мной
…я умирал во тьме
но к свету иду я живой
* * *
В доме переставляют мебель
и протирают ей лица
ожидая чьего-то приезда
но только в доме не знают
что стрелочник всё перепутал
и поезда поменяли маршруты
* * *
Если тебе вдруг подумается
что я без конца повторяюсь
что я в бесконечной путанице
не нахожу а теряю
ты всё ж не спеши с решением
оно может быть неверным
но может и стать последним
как листьев последний шелест
попробуй увидеть в словах
что-то больше их смысла
и бесконечность снова
станет тропою истины
дорогой огня и неба
станет твоими глазами
станет гипсовым слепком
единственно нужным станет
если тебе вдруг подумается
что я без конца повторяюсь
ты разберись в моей путанице
в понятьях образах знаках
* * *
На размытой линии горизонта
пламенеет неведомый след
(кто-то под дождём прошёл по земле
и теперь продолжает путь в небе)
горизонт – граница двух миров
её трудно перейти сегодня
но завтра будет вовсе невозможно
значит нужно собрать все силы
на границе завтра и сегодня
и уйти оставив между ними
всё чем эти две страны
сегодня – настоящее
и сегодня – завтра прошлого
сковывали тебя
на протяжении многих веков
* * *
Безвкусные стихи
как гирлянда увядших цветов
как плод
в котором убит аромат
и отжат сок
бесцветные стихи –
синтетическое изделие
создать подобное
несложно
это детище сего дня
(в нём рождено оно на мгновение
чтобы пропасть без следа)
но
и я рождён в этом дне
и потому и мои стихи
однообразны
унылы
бесцветны
такие стихи
можно писать
но лучше не писать их
не убивать аромата слов
не выпускать из клеток
обрубки куцых идей
россыпь оказалась из фальшивых
жемчугов
мозаика потускнела в ярком свете
мостовая теряет смысл
(она из плохо уложенного
булыжника)
* * *
У развалин старого языческого храма
сидит пилигрим
строго и безмятежно лицо его
и недвижна фигура
точно он раздвигает полог шатра
времени
и обнажает сущность пространственных
галлюцинаций
руки медленно перебирают чётки
на гранях одних зёрен
сияние незапятнанных глаз
другие – черней застарелого страха
…цепь зёрен шелестит
у развалин старого языческого храма
сидит человек
и смотрит на горячее солнце
глазами
© «Пётр Булыжников», 1974 (?)–2013.
© 45-я параллель, 2013.