* * *
Всё глуше смех, всё тише споры,
Всё громче клич: «Маэстро, туш!»
Почти не ставят «Ревизора»
И не проходят «Мёртвых душ».
Сатириков пора забыть бы
И зачехлить свой острый кий,
Хотя играется «Женитьба»,
И страшно популярен «Вий».
И вновь по Невскому проспекту,
Отчаявшись и впав в психоз,
В толпе прохожих бродит некто,
В запарке потерявший нос.
Однако, строить параллели
Бессмысленно, их просто нет.
Ведь тех, кто вышел из «Шинели»
Давным-давно растаял след.
И мчится наша птица-тройка
Куда-то, набирая ход,
Как и при Гоголе, да только,
Куда – ответа не даёт.
* * *
Все демократы разом сникли,
А ретрограды, как один,
Воспряли духом. В моде Киплинг.
Отложен Салтыков-Щедрин.
Быть вне толпы – удел немногих.
И кто б над ними не стоял,
Дрожат от страха бандерлоги,
И воет прихвостень шакал.
Но если рассмотреть под лупой,
Всё снова задом наперёд,
И наш старинный город Глупов
Всю ту же летопись ведёт.
* * *
Дай мне бабка народного снадобья.
Видишь, снова пошла кутерьма.
На судьбу обижаться не надо бы,
Если только судьба не тюрьма.
Выйду утром туманным и сереньким
В поле чистое. (Если найду?).
Хоть теперь выходить и не велено,
Всё равно попытаю судьбу.
Может скажет родимое полюшко,
Как никак тоже вроде бы сын,
О судьбе нашей горькой и долюшке
По секрету один на один?
Даст совет, мол бросай всё и посуху
В монастырь, (а по мне так уж в скит).
Только как, без опоры, без посоха,
Да и толком не зная молитв?
* * *
Два старых московских кольца
В моей, и не только, судьбе,
Одно называется «А»,
Другое, чуть большее, «Б».
Узнать их, увидев в кино,
Достаточно пары минут,
В бульварах и скверах одно,
«Садовым» другое зовут.
И ты мне в тот миг не мешай
Смотреть, как по старой Москве
Ползут: деревянный трамвай,
Троллейбус с эмблемою «Б».
Вдруг время задумает вспять
Свернуть, там, где детство, и где
Пути их сойдутся опять
В моей, и не только, судьбе.
Где скверы, сады и бульвары
Сливаются в общий поток,
И очередь в дуровский старый
И вправду живой уголок.
* * *
Не сносить, не сносить непременно
Нам, как видно, с тобой головы?
Родились на задворках Вселенной,
Но зато в самом центре Москвы.
В нас с тобою московские корни,
А отсюда столичная спесь,
И вселенная наша, запомни,
Началась и закончится здесь.
Развивалась, росла неуклонно,
Не щадя ни врагов, ни друзей,
Не согласно вселенским законам,
А по воле великих князей.
Превращаясь из вялой и сонной,
Не идущей врагу на поклон,
Белокаменной, Первопрестольной,
В Третий Рим и второй Вавилон.
В «вечный» город, которому впору
Ожидать, как и всем нам, конца
По примеру Содома с Гоморрой,
Рассердивших когда-то Творца.
* * *
Зачем почила так безвременно,
Дав погубить себя, страна?
К тебе взываю, Русь Есенина.
К тебе, Россия Шукшина.
Ни мастерства, ни дарования,
Ни благодатной той среды.
От деревень – одни названия.
От городов – одни гербы.
Кто доведён до иступления,
Кто прозябает век в глуши,
А пять процентов населения
Свои считают барыши.
Забыты сказки и предания.
Пожитки бросив в рюкзаки,
Чтоб раздобыть на пропитание,
В столицу прутся мужики.
Потомки славного Сусанина.
Но выбор явно не богат, –
Кто охраняет дачу барина,
Кто бизнес-центр или склад.
Всё позабыто, всё утеряно,
И растворилась, не видна
Уже нигде ты, Русь Есенина,
И ты, Россия Шукшина.
Но пять процентов населения
Не замечают, как живёт
Почти на грани вырождения
Столь безразличный им народ.
«Заблудившийся трамвай»
Не дадут уже кредит, ипотеку мне.
Жизнь такая, что идти дальше некуда.
Руку к сердцу приложив, не до смеху мне.
Но твердят все: «Надо жить». (Как у Чехова).
Шёл со всеми вместе в рай, как на привязи.
Нам ведь, только обещай, разом ринемся,
Как один все колобком прямо катимся
В пасть лисице, лишь потом вдруг спохватимся.
Что в обещанный нам рай всех из кризиса
«Заблудившийся трамвай» вновь не вывезет.
* * *
Старик больной и тонущий
В пучине жизни, чей
Весь вид взывает к помощи
Прохожих, москвичей.
Помятый, неухоженный,
Больной, седой старик.
Услышат ли прохожие
Души истошный крик?
Несчастного калеку
Заметят? Подадут?
Помогут человеку?
Поверят ли? Поймут?
И как такое зрелище,
Москва, твоим глазам,
Давно уже не верящим
И старческим слезам?
* * *
На старой летней танцплощадке
Смятение и полумрак.
Следит дружинник за порядком
Для профилактики от драк.
У женщин на щеках румянец,
Они волнуются и ждут,
Когда объявят белый танец
Всего на несколько минут.
Стоят, оценивая взглядом
Потенциальных визави.
Им, в принципе, немного надо:
Покоя, счастья и любви.
Как раз того, что во Вселенной
Пусть и на несколько минут
Всем вместе и одновременно
Им даже в танце не дадут.
* * *
Что толку перевоплощаться?
Забудь про таинства игры,
Актёр. Не требуй декораций,
Костюмов, прочей мишуры.
Отелло – жалкий неврастеник.
А Гамлет – наркоман. Ура!
Шекспир наш с вами современник,
«Чувак» с соседнего двора.
И ты, мой друг высокочтимый,
На авансцену выходя,
Играй без парика, без грима
Себя и только лишь себя.
Кто на часок, чтоб подхалтурить,
Оставил прежний лексикон,
Пока не разразилась буря,
И не «распалась связь времён».
* * *
Всё меньше – окружающей природы.
Всё больше – окружающей среды.
Р. Рождественский
Нет ни полуденной жары,
По вечерам совсем не сыро.
Не досаждают комары,
И не кусается крапива.
Не будит по утрам петух.
Не надо вновь доить корову.
И ненавистных ос и мух
Гнать за обедом из столовой.
Держать в сарайчике косу.
Дрова для печки в поленницах.
Пугать детей, что в том лесу
Без взрослых можно заблудиться.
Там, где стоял когда-то лес,
Коттеджи вырастут за зиму.
Кругом технический прогресс,
И в каждом доме – микроклимат.
Растут, как в сказке, города.
Идёт застройка полным ходом
Почти везде, и, как всегда,
За счёт разрушенной природы.
* * *
В пылу, средь общей суеты,
Мы каждый Божий день
С тобою слышим гул толпы,
Гудки и вой сирен.
И несмотря на нашу лень
И косность, мы с тобой
Почти что каждый Божий день
Сливаемся с толпой.
Направив бренные стопы
Вслед чьим-либо стопам,
И все волнения толпы
Передаются нам.
Вельможа, кесарь или князь
И прочие столпы,
Над миром гордо вознесясь,
Не слышат гул толпы,
Не вняв ему. И каждый раз
Вельможа, кесарь, князь,
Не уловив народный глас,
Решают всё за нас.
Презрев гудение толпы
И не беря в расчёт,
Забыв, что только до поры
Безмолвствует народ.
© Сергей Филиппов, 2020–2022.
© 45-я параллель, 2022.