Сергей
Скорый

Вечерний поезд

Ещё сильней осознаю:

Жизнь – неоконченная повесть,

Когда сажусь в вечерний поезд,

Дарящий временный уют.

Бродяжий ветер, вслед мне вей!

Для многих нынче я – пропажа…

А за окном плывут пейзажи

Печальной Родины моей.

А позже ночь зажжёт огни:

Они вовсю захороводят…

Как быстро наша жизнь проходит –

Её – не торопите дни!

Я жив. Пьян тем, что не нальют,

Я – в поэтическом запое…

Благодарю, вечерний поезд,

Ты – вдохновения приют!

* * *

Я стал к себе с годами строг,

А путь мой – менее обманчив.

И не пишу случайных строк,

Чем я грешил, конечно, раньше.

Не столь подвержен суете

И завереньям в чувствах пылких…

А прелести былых утех

Бессрочно отбывают ссылку.

Стою, объятый звонкой ранью…

Устроен мир светло и мудро…

Окно открою в летний сад,

Приветствую с рожденьем утро,

И птичьи трели залетят

Ко мне, как тайное посланье

На непонятном языке…

Стою, объятый звонкой ранью,

И солнца луч держу в руке.

А вот теперь за всё плачу…

Я слушал женщины слова,

И был почти обескуражен,

И доходил их смысл едва,

Но всё ж – я обвинялся в краже

Ко мне её глубинных чувств

И потаённых всех желаний.

Любовью, дескать, я – не ранен,

И стал подобен палачу,

А вот теперь за всё плачу.

За всё. Но я душою плачу,

Поскольку знаю, что иначе

Быть не могло и на «чуть-чуть».

От полиса, tv и от газет…

От полиса, tv и от газет,

Все городские позабыв привычки,

Рвануть, как быстроногая газель,

Подальше в глушь, где черти на куличках,

И ветры дуют в синюю свирель.

И кровлей пусть послужат зеленя,

А рядом трусит верный пёс вприпрыжку…

Свободы дух не стану я менять

Ни на какие сдобные коврижки,

Хотя и нет – коврижек у меня…

…Или нам показалось?

А день завершает на Землю визит,

Похоже, устал до упада…

По глади залива диск солнца скользит,

И вот потянуло прохладой

Вечерней. Лист вздрогнул на лёгком ветру.

О сосны закат укололся.

И сумрак не бросит спасательный круг

Звенящему многоголосью

Дневному. Минута, и вот уже мы,

Тая по ушедшему жалость,

В объятья летим наступающей тьмы…

Был день – или нам показалось?

И скользила ночь на тормозах…

Ехали вдоль озера верхом,

Сонную траву копыта мнут…

Грянул вдруг вовсю лягушек хор,

В клочья разрывая тишину.

И скользила ночь на тормозах,

И рассвет был этим ором смят…

В озере, проснувшись, сонм сомят

Пялил перепугано глаза.

Зависали звуки на кустах,

Но совсем нежданно средь ветвей

Засвистел, защёлкал серый птах –

Незаметный глазу соловей.

И вначале – явно сгоряча,

Квакши с соловьём вступили в спор,

Но пернатый так «рубил с плеча»,

Что смутился лягушачий хор

И умолк, взяв долгий интервал…

Ну, а серый песенный кумир,

Разгулявшись, трели выдавал

В полусонный удивлённый мир.

На малой родине

Май как будто стремится

Навстречу июню –

Удивительно быстро отцветает сирень…

В этом городе был я

Счастливый и юный,

И из памяти это –

Не убрать, не стереть…

Вновь по улочкам узким,

Где асфальта нет гнёта,

Как в тенистых аллеях,

Брожу допоздна,

И мечтаю наивно,

Что встречу кого-то,

Кто б меня, пусть не сразу,

Но всё же – узнал…

Ах, смешная затея,

Мой город старинный!

Годы сделали дело

И скрылись, звеня…

Я здесь ныне – чужой,

Лишь седые руины,

Присмотревшись, похоже,

Узнали меня…

На могиле Волошина

Здесь давно – не тропа, а дорога:
Недостатка в поклонниках нет…
И почти на ладонях у Бога
Вечным сном почивает поэт.

Коктебель – ниже. Домики-соты.
Горько пахнет степная полынь…
А вокруг мир спасают красоты –
Море, скалы, глубины долин.

Утонуть в красоте ты не против,
Притягательно это – всегда…
И темнеет волошинский профиль
На отроге горы Карадаг.

Прикоснётся к лицу лёгкий ветер,
Словно Макса живая душа…
Шепчет строки задумчивый вечер
На вершине Кучук-Янышар.

* * *

Ценю восторг зелёной тишины,

Оторванной от городского шума…

Как хорошо в тени деревьев думать,

Глубинно проникая в явь и сны.

Отточена уединеньем мысль,

Не найденная в суете с наскока…

Как бабочка, она, взрывая кокон,

Уверенно осваивает высь.

И одичавший плод черешни…

Скользит сквозь заросли тропа,

Минуя перевалов спины…

Вершину Карасан-Оба

Венчают древние руины.

Здесь в очагах – эпох зола.

Вот эллинской обломок тары,

А рядом – скифская стрела

И грубый скол посуды тавров.

Орлиный клёкот в облаках,

Как будто предков голос вещий…

И одичавший плод черешни

Летит к нам через все века.

Лежал в долине древний город…

Мы по холмам, всё круче, круче,

Шли. Силуэт Агармыша

Напротив плыл в тяжёлых тучах,

Дождливым парусом шурша.

Был вечер – прян. Был ветер – горек.

А поступь наша – нелегка…

Лежал в долине древний город,

Подмяв под голову века.

Солхат – наследье грозных ханов,

А ныне – тихий Старый Крым…

И над орехом вился дым,

И город кутался в туманы.

Не соловьи – Валерий Ободзинский…

На кладбище грустили соловьи

О всех ушедших в срок или до срока…

И шелестел на фото светлый локон

Девчонки, не дожившей до любви.

А дальше, в ряд, вон – сверстники мои,

Давно уж прописались на погосте…

Я ненароком заглянул к ним в гости,

Чтоб помолчать и поклониться им.  

Тот – под крестом, а этот – под звездой…

Их лица юны и полны надежды.

Я и они. И срок – лет 40 между.

И я – бесповоротно весь седой.

Но всё же чувства – не скупой паёк:

В глубинах глаз – предательски, слезинки…

Не соловьи – Валерий Ободзинский

Нам песни нашей юности поёт…

* * *

Не прогляди поэта, Россия!

Евгений Евтушенко 

Дым отечества сладок на небе,

Но дышать не даёт на земле.

Михаил Анищенко

А горькая родина вновь проглядела…

Да что с неё взять – ведь не мать, не жена!

И умер Поэт… Ну, подумаешь, дело!

В России поэтов – всегда до хрена!

Загнал себя сам! Вот и час его пробил! –

Глядишь, заскулит литератор борзой…

Ах, как мы умело великое гробим,

При этом давясь крокодильей слезой…

…Возьми его, Господи, в тёплые длани!

Каких он пронзительных слов пастушок…

Сидит себе Сева на светлой поляне,

Пасёт облака, дуя в божий рожок…

Цветёт моё воображенье…

Увы, хоромы не построил,

Не накопил наличность, но…

Я помню, как пылала Троя,

И Атлантида шла на дно.

Орд кочевых неслись приливы

Под пенье жадных скифских стрел…

И в прошлом всё познать хотел

Мой ум, изысканно пытливый.

Событий, дат во мне круженье

Легло в логическую связь,

На стержне знаний находясь,  

Цветёт моё воображенье.

Мой ум – бесстыжий эрудит

Снимает с прошлого оковы…

И гул эпох многовековый

В моей вибрирует груди…

 О, строки – выросшие дети…

Есть радость с привкусом полыни…

Твои стихи, твой светлый гимн,

Опубликованные ныне

Уже – принадлежат другим.

Но, что лукавить: сам спешил

Дарить слова, как гроздь рябины,

Скорей! Пока не подрубило

Судьбою дерево души…

О, строки – выросшие дети,

Переступившие порог…

И пусть я – вовсе не пророк:

Вам жить и жить на белом свете…