Сергей Скорый

Сергей Скорый

Четвёртое измерение № 1 (241) от 1 января 2013 года

Цветёт моё воображенье...

 

Вечерний поезд
 
Ещё сильней осознаю:
Жизнь – неоконченная повесть,
Когда сажусь в вечерний поезд,
Дарящий временный уют.
 
Бродяжий ветер, вслед мне вей!
Для многих нынче я – пропажа…
А за окном плывут пейзажи
Печальной Родины моей.
 
А позже ночь зажжёт огни:
Они вовсю захороводят…
Как быстро наша жизнь проходит –
Её – не торопите дни!
 
Я жив. Пьян тем, что не нальют,
Я – в поэтическом запое…
Благодарю, вечерний поезд,
Ты – вдохновения приют!
 
* * *
 
Я стал к себе с годами строг,
А путь мой – менее обманчив.
И не пишу случайных строк,
Чем я грешил, конечно, раньше.
 
Не столь подвержен суете
И завереньям в чувствах пылких…
А прелести былых утех
Бессрочно отбывают ссылку.
 
Стою, объятый звонкой ранью…
 
Устроен мир светло и мудро…
Окно открою в летний сад,
Приветствую с рожденьем утро,
И птичьи трели залетят
Ко мне, как тайное посланье
На непонятном языке…
Стою, объятый звонкой ранью,
И солнца луч держу в руке.
 
А вот теперь за всё плачу…
 
Я слушал женщины слова,
И был почти обескуражен,
И доходил их смысл едва,
Но всё ж – я обвинялся в краже
 
Ко мне её глубинных чувств
И потаённых всех желаний.
Любовью, дескать, я – не ранен,
И стал подобен палачу,
 
А вот теперь за всё плачу.
За всё. Но я душою плачу,
Поскольку знаю, что иначе
Быть не могло и на «чуть-чуть».
 
От полиса, tv и от газет…
 
От полиса, tv и от газет,
Все городские позабыв привычки,
Рвануть, как быстроногая газель,
Подальше в глушь, где черти на куличках,
И ветры дуют в синюю свирель.
 
И кровлей пусть послужат зеленя,
А рядом трусит верный пёс вприпрыжку…
Свободы дух не стану я менять
Ни на какие сдобные коврижки,
Хотя и нет – коврижек у меня…
 
…Или нам показалось?
 
А день завершает на Землю визит,
Похоже, устал до упада…
По глади залива диск солнца скользит,
И вот потянуло прохладой
 
Вечерней. Лист вздрогнул на лёгком ветру.
О сосны закат укололся.
И сумрак не бросит спасательный круг
Звенящему многоголосью
 
Дневному. Минута, и вот уже мы,
Тая по ушедшему жалость,
В объятья летим наступающей тьмы…
Был день – или нам показалось?
 
И скользила ночь на тормозах…
 
Ехали вдоль озера верхом,
Сонную траву копыта мнут…
Грянул вдруг вовсю лягушек хор,
В клочья разрывая тишину.
 
И скользила ночь на тормозах,
И рассвет был этим ором смят…
В озере, проснувшись, сонм сомят
Пялил перепугано глаза.
 
Зависали звуки на кустах,
Но совсем нежданно средь ветвей
Засвистел, защёлкал серый птах –
Незаметный глазу соловей.
 
И вначале – явно сгоряча,
Квакши с соловьём вступили в спор,
Но пернатый так «рубил с плеча»,
Что смутился лягушачий хор
 
И умолк, взяв долгий интервал…
Ну, а серый песенный кумир,
Разгулявшись, трели выдавал
В полусонный удивлённый мир.
 
На малой родине
 
Май как будто стремится
Навстречу июню –
Удивительно быстро отцветает сирень…
В этом городе был я
Счастливый и юный,
И из памяти это –
Не убрать, не стереть…
 
Вновь по улочкам узким,
Где асфальта нет гнёта,
Как в тенистых аллеях,
Брожу допоздна,
И мечтаю наивно,
Что встречу кого-то,
Кто б меня, пусть не сразу,
Но всё же – узнал…
 
Ах, смешная затея,
Мой город старинный!
Годы сделали дело
И скрылись, звеня…
Я здесь ныне – чужой,
Лишь седые руины,
Присмотревшись, похоже,
Узнали меня…
 
На могиле Волошина
 
Здесь давно – не тропа, а дорога:
Недостатка в поклонниках нет…
И почти на ладонях у Бога
Вечным сном почивает поэт.

Коктебель – ниже. Домики-соты.
Горько пахнет степная полынь…
А вокруг мир спасают красоты –
Море, скалы, глубины долин.

Утонуть в красоте ты не против,
Притягательно это – всегда…
И темнеет волошинский профиль
На отроге горы Карадаг.

Прикоснётся к лицу лёгкий ветер,
Словно Макса живая душа…
Шепчет строки задумчивый вечер
На вершине Кучук-Янышар.
 
* * *
 
Ценю восторг зелёной тишины,
Оторванной от городского шума…
Как хорошо в тени деревьев думать,
Глубинно проникая в явь и сны.
 
Отточена уединеньем мысль,
Не найденная в суете с наскока…
Как бабочка, она, взрывая кокон,
Уверенно осваивает высь.
 
И одичавший плод черешни…
 
Скользит сквозь заросли тропа,
Минуя перевалов спины…
Вершину Карасан-Оба
Венчают древние руины.
 
Здесь в очагах – эпох зола.
Вот эллинской обломок тары,
А рядом – скифская стрела
И грубый скол посуды тавров.
 
Орлиный клёкот в облаках,
Как будто предков голос вещий…
И одичавший плод черешни
Летит к нам через все века.
 
Лежал в долине древний город…
 
Мы по холмам, всё круче, круче,
Шли. Силуэт Агармыша
Напротив плыл в тяжёлых тучах,
Дождливым парусом шурша.
 
Был вечер – прян. Был ветер – горек.
А поступь наша – нелегка…
Лежал в долине древний город,
Подмяв под голову века.
 
Солхат – наследье грозных ханов,
А ныне – тихий Старый Крым…
И над орехом вился дым,
И город кутался в туманы.
 
Не соловьи – Валерий Ободзинский…
 
На кладбище грустили соловьи
О всех ушедших в срок или до срока…
И шелестел на фото светлый локон
Девчонки, не дожившей до любви.
 
А дальше, в ряд, вон – сверстники мои,
Давно уж прописались на погосте…
Я ненароком заглянул к ним в гости,
Чтоб помолчать и поклониться им.  
 
Тот – под крестом, а этот – под звездой…
Их лица юны и полны надежды.
Я и они. И срок – лет 40 между.
И я – бесповоротно весь седой.
 
Но всё же чувства – не скупой паёк:
В глубинах глаз – предательски, слезинки…
Не соловьи – Валерий Ободзинский
Нам песни нашей юности поёт…
 
* * *
 

Не прогляди поэта, Россия!

Евгений Евтушенко 

 

Дым отечества сладок на небе,

Но дышать не даёт на земле.

Михаил Анищенко

 
А горькая родина вновь проглядела…
Да что с неё взять – ведь не мать, не жена!
И умер Поэт… Ну, подумаешь, дело!
В России поэтов – всегда до хрена!
 
Загнал себя сам! Вот и час его пробил! –
Глядишь, заскулит литератор борзой…
Ах, как мы умело великое гробим,
При этом давясь крокодильей слезой…
 
…Возьми его, Господи, в тёплые длани!
Каких он пронзительных слов пастушок…
Сидит себе Сева на светлой поляне,
Пасёт облака, дуя в божий рожок…
 
Цветёт моё воображенье…
 
Увы, хоромы не построил,
Не накопил наличность, но…
Я помню, как пылала Троя,
И Атлантида шла на дно.
 
Орд кочевых неслись приливы
Под пенье жадных скифских стрел…
И в прошлом всё познать хотел
Мой ум, изысканно пытливый.
 
Событий, дат во мне круженье
Легло в логическую связь,
На стержне знаний находясь,  
Цветёт моё воображенье.
 
Мой ум – бесстыжий эрудит
Снимает с прошлого оковы…
И гул эпох многовековый
В моей вибрирует груди…
 
 О, строки – выросшие дети…
 
Есть радость с привкусом полыни…
Твои стихи, твой светлый гимн,
Опубликованные ныне
Уже – принадлежат другим.
 
Но, что лукавить: сам спешил
Дарить слова, как гроздь рябины,
Скорей! Пока не подрубило
Судьбою дерево души…
 
О, строки – выросшие дети,
Переступившие порог…
И пусть я – вовсе не пророк:
Вам жить и жить на белом свете…