/Посвящается Владимиру Климову/
Другой свет
если в зеркале отражаешься ты
думаешь ты хозяин своей меч-ты?
подныривая под окраины своего Я
попадаешь в сдвоенные миры –
так кто хозяин твоего зазеркаль-Я?
продерёшься сквозь чёрной дыры –
в эпицентре взрыва вплывает имЯ
пустота звенящая в ушах до самого дна
ты – живая и мёртвая – вода
винтом – спираль Архиме-да
твой мозг поглощает ворон-ка
не беспокойся за качество антиглотка –
просто здесь – совсем другая среда
сон выключает судьбу – сводит на нет
как лампочку выключит – ввернёт другой свет
Исчезновение
1.
вырываю тебя из собственного контекста
вылепливаю из пространственно-временного теста
по кусочкам личностной расчленёнки
переданной тобой в мою камеру хранения
вместе с прилипшими рисунками-стихами-автографами
влипшей любовью-морковью в грядках моих рукописных тетрадок
окутанными как коконом мутирующего
китайско-еврейско-русско-казачьего небесного шелкопряда
картинками единоутриутробных верлибров
с вмонтированной ритмикой – мимикой стиха непорочного
прочного навсегда лишь в собственной самодостаточности
нарушаемой незримо-божественным прикосновением-исчезновением
2.
жизнь твоя отныне и присно вмонтирована в мою киноленту
искусными клипами мёбиусно сдвоена и замкнута на бесконечность
вклеена клееночными кадрами бывшего-настоящего
по-настоящему со-существующего в мире рисуемом мной и тобой
по призрачному целлулоиду будней
совместно в четыре руки и две головы
цветочным акрилом коллажно-обрывочных всполохов-мыслей
зеркально раздвоенных по методу монотипии
3.
прикасаясь к моей жизни оставляешь на ней
затейливые иероглифичные отпечатки себя
втюхиваешься всем своим телом в мою новую жизнь-любовь
и она излучает совместно прожитую кинопроекцию
где кадры-с-тобой кочуют причудливым рефреном
не поддаваясь смазыванию ассимиляции и даже стирке
атомным ластиком с лица земли
4.
оставляя мир остаёшься со мной
ведь я говорила это ты-в-меня а не я-в-тебя
расширяясь как сдвоенная вселенная
прирастаю твоим потусторонним со-знанием
обволакиваю мое собственное о-сознание не-знания
так значит я-в-тебя вмонтирована отныне и смертно и далее в бесконечность
я вхожу в тебя со-зданием неба и ты становишься
моим прижизненным небоскрёбом – одним длинным-предлинным верлибром
от земли до неба определяющим путь жизни к Богу
задираю голову вверх ну что ж тогда здравствуй
здороваюсь –
не-исчезающая рука Бога в моей голове
вырываю тебя из собственного контекста
вылепливаю из пространственно-временного теста
по кусочкам личностной расчленёнки
переданной тобой в мою камеру хранения
вместе с прилипшими рисунками-стихами-автографами
влипшей любовью-морковью в грядках моих рукописных тетрадок
окутанными как коконом мутирующего
китайско-еврейско-русско-казачьего небесного шелкопряда
картинками единоутриутробных верлибров
с вмонтированной ритмикой – мимикой стиха непорочного
прочного навсегда лишь в собственной самодостаточности
нарушаемой незримо-божественным прикосновением-исчезновением
2.
жизнь твоя отныне и присно вмонтирована в мою киноленту
искусными клипами мёбиусно сдвоена и замкнута на бесконечность
вклеена клееночными кадрами бывшего-настоящего
по-настоящему со-существующего в мире рисуемом мной и тобой
по призрачному целлулоиду будней
совместно в четыре руки и две головы
цветочным акрилом коллажно-обрывочных всполохов-мыслей
зеркально раздвоенных по методу монотипии
3.
прикасаясь к моей жизни оставляешь на ней
затейливые иероглифичные отпечатки себя
втюхиваешься всем своим телом в мою новую жизнь-любовь
и она излучает совместно прожитую кинопроекцию
где кадры-с-тобой кочуют причудливым рефреном
не поддаваясь смазыванию ассимиляции и даже стирке
атомным ластиком с лица земли
4.
оставляя мир остаёшься со мной
ведь я говорила это ты-в-меня а не я-в-тебя
расширяясь как сдвоенная вселенная
прирастаю твоим потусторонним со-знанием
обволакиваю мое собственное о-сознание не-знания
так значит я-в-тебя вмонтирована отныне и смертно и далее в бесконечность
я вхожу в тебя со-зданием неба и ты становишься
моим прижизненным небоскрёбом – одним длинным-предлинным верлибром
от земли до неба определяющим путь жизни к Богу
задираю голову вверх ну что ж тогда здравствуй
здороваюсь –
не-исчезающая рука Бога в моей голове
Поэт-поп
нетерпелив для Бога
поэтому поэт
поэтому поп
поэт с попом наполовину
поэт магнит
и поп манит
и тот и другой притягивают
аудиторию
и тот и другой проповедуют
свою систему чувствований
аудитория поэта –
та же паства попа
паси поп и поэт
паству
и Боже нас упаси…
он думает что поэт
молва говорит что поп
полу-поэт полу-поп
был бы и Бог
да слишком нетерпелив
для Бога
В чёрном квадрате комнаты
ограниченное пространство
сжимается вокруг тебя
стены превращаются в стенки
полиэтиленового пакета
лежишь в чёрном-чёрном
непроницаемом пакете
труп трупом
вот-вот не дёргайся –
умрёшь от разрыва сердца
слышишь, как сердце уже
бешено колотится в пятках?
сейчас придут санитары
и унесут твоё сердце
вместе с тобой
погрузят в праздничный катафалк
машину с красивой траурной полосой
и увезут минуя морозильный
многокамерный (на всех хватит)
холодильник с выдвижными
ящичками-ячейками
и сразу – в тёплую печь
не ссы не дёргайся не дрожи –
согреешься и проснёшься
в поту холодном
в чёрном-чёрном мешке
драного ночного
квадрата комнаты
Переходя на красный свет с того света на новый
понемногу прихожу в себя
перехожу на красный свет
дорогу с того света
на новый
загостилась живя
у тебя на погосте
дела правых и мёртвых
поменялись местами
поди разгадай
кто где по какую сторону
и когда умрёт
или умер давно
при жизни
живу урывками
когда отпускает боль
когда ты отпускаешь
из своего облака-берлоги
где в клетках на облаках
беззаботно играешь
в классики
с Богом
небытия у тебя не убудет
всё общее с тобой и без
на земле жил безбытно
безбытно ушёл к Богу
всё общее у тебя с ним
и все у тебя – вещее
перехожу на красный свет
дорогу с того света
на новый
загостилась живя
у тебя на погосте
дела правых и мёртвых
поменялись местами
поди разгадай
кто где по какую сторону
и когда умрёт
или умер давно
при жизни
живу урывками
когда отпускает боль
когда ты отпускаешь
из своего облака-берлоги
где в клетках на облаках
беззаботно играешь
в классики
с Богом
небытия у тебя не убудет
всё общее с тобой и без
на земле жил безбытно
безбытно ушёл к Богу
всё общее у тебя с ним
и все у тебя – вещее
Фото-отчуждение
смерть отвратительна
приходит внезапно
подкрадывается как папарацци
взводит курок
щёлкает затвором
фотографирует
на долгую-долгую память
цементирует раствором
проводит резцом
отсекает скульптурное
лишнее
вжик – и нет
человека
а что остаётся
долгая долгая память
приходит внезапно
длинными вечерами
подкрадывается как папарацци
взводит курок
щёлкает затвором
фотографирует
цементирует раствором
полирует в глубине тебя
снимок
близкого человека
каждый день
повторяется щелчок
щёлк!
с более близкого
расстояния
приходит внезапно
подкрадывается как папарацци
взводит курок
щёлкает затвором
фотографирует
на долгую-долгую память
цементирует раствором
проводит резцом
отсекает скульптурное
лишнее
вжик – и нет
человека
а что остаётся
долгая долгая память
приходит внезапно
длинными вечерами
подкрадывается как папарацци
взводит курок
щёлкает затвором
фотографирует
цементирует раствором
полирует в глубине тебя
снимок
близкого человека
каждый день
повторяется щелчок
щёлк!
с более близкого
расстояния
Запредельное
любить мёртвого человека проще
любить человека – вот настоящий подвиг
в памяти всегда есть место редакторской правке
живого человека исправить почти невозможно
исправляет могила или – печь крематория
маленький рост – вытянет ноги и руки
был гномик при жизни
теперь – на длинных-длинных ногах
ходячих сюрреалистических химер
будет к тебе по ночам приходить
был туп – поумнеет хотя б потому что
глупость уже не сморозит ибо – молчит
а если умён при жизни как Бог? –
после смерти все шансы стать ему Богом
тем более если умер на Пасху
то непременно воскреснет
об этом говорят миряне
священнослужители и – стихи...
любить человека – вот настоящий подвиг
в памяти всегда есть место редакторской правке
живого человека исправить почти невозможно
исправляет могила или – печь крематория
маленький рост – вытянет ноги и руки
был гномик при жизни
теперь – на длинных-длинных ногах
ходячих сюрреалистических химер
будет к тебе по ночам приходить
был туп – поумнеет хотя б потому что
глупость уже не сморозит ибо – молчит
а если умён при жизни как Бог? –
после смерти все шансы стать ему Богом
тем более если умер на Пасху
то непременно воскреснет
об этом говорят миряне
священнослужители и – стихи...
Слишком близко
общаясь с тобой
после жизни
слишком близко
подпустила смерть
внутри слякоть
можно поскользнуться
часы не бьют
сообщаются
в бесконечность
граница смыта
близость
после жизни
слишком близко
подпустила смерть
внутри слякоть
можно поскользнуться
часы не бьют
сообщаются
в бесконечность
граница смыта
близость
Зазеркальный блеск звёзд морозных
зазеркальный блеск звёзд морозных
отражающий рассыпающий по искрящемуся
в темноте снегу
твои глаза глаза
я иду осторожно ступая по сугробам
очередной новогодней вечеринки
улыбаюсь только что бывшему шампанским
полчаса назад веселью и счастью
любви и дружбе –
и уже так скоротечно прошедшему прошлому растаявшему
как снег
машинально зажатый скомканный
в руке
кармане капкане будней
боясь наступить
на
непреходящее неотпускающее ни сегодня ни завтра
в твоих глазах вчера вчера вечера
иду осторожно
отражающий рассыпающий по искрящемуся
в темноте снегу
твои глаза глаза
я иду осторожно ступая по сугробам
очередной новогодней вечеринки
улыбаюсь только что бывшему шампанским
полчаса назад веселью и счастью
любви и дружбе –
и уже так скоротечно прошедшему прошлому растаявшему
как снег
машинально зажатый скомканный
в руке
кармане капкане будней
боясь наступить
на
непреходящее неотпускающее ни сегодня ни завтра
в твоих глазах вчера вчера вечера
иду осторожно
Жизне-смерте-жизнь
лица смерти
всегда можно увидеть при жизни
покоятся пока на затылках
в ковбойских шляпах
подрагивают при ходьбе
как при езде на лошади
маски посмертного маскарада
пакуются в бумагу вороты курток или газовые шарфики
маскируясь скрываются
срываются
– поправьте шарфик –
от глаз посторонних
на затылке смеющейся жизни
всегда можно увидеть
лицо смерти
протяни руку к свету –
всегда можно увидеть при жизни
покоятся пока на затылках
в ковбойских шляпах
подрагивают при ходьбе
как при езде на лошади
маски посмертного маскарада
пакуются в бумагу вороты курток или газовые шарфики
маскируясь скрываются
срываются
– поправьте шарфик –
от глаз посторонних
на затылке смеющейся жизни
всегда можно увидеть
лицо смерти
протяни руку к свету –
и ты увидишь улыбающиеся жизне-линии
протяни в темноте руку –
протяни в темноте руку –
на тыльной стороне – твои неподвижные глаза
посмотрев в глаза собственной смерти не каждый сможет вернуться –
посмотрев в глаза собственной смерти не каждый сможет вернуться –
снова разглядеть в них жизнь
Как холод ал на твоём плече
прозревающие от огранки всезнайства бесчувственные души экран
звёздные паучки шестиугольные снежинки
на чёрном рукаве пальто как холод ал
печать чёрных ворон и грачей на снегу вспоминать тебя не забуду
лохмотья отсветов пурпурно-сиреневой река речи текуча
снежно-вечерней зари небо
стены слов перекрываются железобетонным нет падают одна за другой
мосты проводов в inet мигая пытаются прошёл час
установить связь между нами
я слышу журчание мыслительно-языковой смеси твоё покашливание
в микрофон ты всё ещё болен мне показалось плохо одет
зима на дворе всё вокруг фиолетово
как холод ал на твоём плече
звёздные паучки шестиугольные снежинки
на чёрном рукаве пальто как холод ал
печать чёрных ворон и грачей на снегу вспоминать тебя не забуду
лохмотья отсветов пурпурно-сиреневой река речи текуча
снежно-вечерней зари небо
стены слов перекрываются железобетонным нет падают одна за другой
мосты проводов в inet мигая пытаются прошёл час
установить связь между нами
я слышу журчание мыслительно-языковой смеси твоё покашливание
в микрофон ты всё ещё болен мне показалось плохо одет
зима на дворе всё вокруг фиолетово
как холод ал на твоём плече
Тишина – пустота подарка в ладонях твоих
каменная плита
тишины изголовье
тишина – пустота подарка
в ладонях твоих
иней глаз целует
тропу ледяную
лёд сохранит
пожар жар-птицы твоей
на спицах вяжу часы
из твоих поцелуев
часы ледяные свяжут все
солнечные часы
в оконном проёме
тенью отбросят
время вспять
в ладони
как в скобки
заключат всё
и поцелуй французский
пожар пустоты
и даже каменную плиту
тишины изголовье
тишины изголовье
тишина – пустота подарка
в ладонях твоих
иней глаз целует
тропу ледяную
лёд сохранит
пожар жар-птицы твоей
на спицах вяжу часы
из твоих поцелуев
часы ледяные свяжут все
солнечные часы
в оконном проёме
тенью отбросят
время вспять
в ладони
как в скобки
заключат всё
и поцелуй французский
пожар пустоты
и даже каменную плиту
тишины изголовье
Разорвать симбиоз невозможно
ты – как чудовищный мутант
пришедший из запрещённого детского фильма
вытесненных эротических ужасов
отложивший свои сd-яйца бережно
согласно гибкому трафику трубопровода
прямо мне в голову
твои мысли в протяжённом пространстве будущего
оплодотворили в настоящем-и-прошлoм
меня-марию-или непорочным – заЧаТием –
у меня net
ложного ощущения фантомной боли
что живу за того парня тебя-бога-или
мои мысли к сроку сплелись в пространстве с твоими
разорвать симбиоз мёртвого-и-живого невозможно
при жизни не захотела стать древом жизни
в вышине моего колосящегося дерева – твоя древняя руна
проросшая про-водами сквозь меня рука-клешня-клемма
свободно достаёт луну-солнце-или
по(вы)ворачивая их поочередно для меня как обычные лампочки
работающие от твоей батареи внеземного питания
пришедший из запрещённого детского фильма
вытесненных эротических ужасов
отложивший свои сd-яйца бережно
согласно гибкому трафику трубопровода
прямо мне в голову
твои мысли в протяжённом пространстве будущего
оплодотворили в настоящем-и-прошлoм
меня-марию-или непорочным – заЧаТием –
у меня net
ложного ощущения фантомной боли
что живу за того парня тебя-бога-или
мои мысли к сроку сплелись в пространстве с твоими
разорвать симбиоз мёртвого-и-живого невозможно
при жизни не захотела стать древом жизни
в вышине моего колосящегося дерева – твоя древняя руна
проросшая про-водами сквозь меня рука-клешня-клемма
свободно достаёт луну-солнце-или
по(вы)ворачивая их поочередно для меня как обычные лампочки
работающие от твоей батареи внеземного питания
Глядя на твоё лицо
пока рисовала твой портрет
поняла –
и Толстого и Эзопа и Бога
можно нарисовать глядя на твоё лицо
всех нарисовала
-Климов – Толстой
-Климов – Эзоп
-Климов – Бог
а твоё лицо от меня ускользнуло
мне так надоела твоя неуловимая
все-проникающая
везде-сущность
что я забросила тебя в дальний угол
решила нарисовать свой портрет
но это опять был ты
даже с автопортрета на меня смотрели
твои прищуренные следящие за мной
и смеющиеся лицо в лицо
глаза
В углу за портретом
живая масса тактильно-слуховых галлюцинаций
набухает как дрожжевое тесто
переполняет мозг
льётся свободно в визуально-вербальную пятиконечную форму
на автомате лепишь то что уже обратилось в лепет
парка-паук плетёт
параллельные рыбацкие сети
из капельных минут – равно живой или мёртвой воды
в углу за портретом
поэта нет
осталась сплетённая рыбацкая сеть
звезда продолжает лепить-ся из отлетевшего лепета
в небе звезду поймают потом-
ки
набухает как дрожжевое тесто
переполняет мозг
льётся свободно в визуально-вербальную пятиконечную форму
на автомате лепишь то что уже обратилось в лепет
парка-паук плетёт
параллельные рыбацкие сети
из капельных минут – равно живой или мёртвой воды
в углу за портретом
поэта нет
осталась сплетённая рыбацкая сеть
звезда продолжает лепить-ся из отлетевшего лепета
в небе звезду поймают потом-
ки
Земля неви-дальняя
Тот Свет
точно земля
неви-дальняя
но –
обетованная
мы сами
населяем её
душами
умерших
близких
кому-то
мама
там печёт
пироги...
я продолжаю
дружить...
– здесь и там –
с мертвым
точно земля
неви-дальняя
но –
обетованная
мы сами
населяем её
душами
умерших
близких
кому-то
мама
там печёт
пироги...
я продолжаю
дружить...
– здесь и там –
с мертвым
живым
человеком
человеком
© Татьяна Зоммер, 2010–2011.
© 45-я параллель, 2011.