Вадим
Седов

Новая Лавиния

«Пять мёртвых языков учила я: 
врезалась в тело классная скамья, 
свеча не растворяла суморока, 
трудна была веков минувших речь, 
но я себе не позволяла лечь, 
не справив ежедневного урока. 
 
Страх перед смертью, липок и нечист, 
меня тогда оставил. И случись 
мне там, за гробом, хоть Сократа 
     встретить, 
хоть Господа Христа в венце из роз – 
сыщу слова ответить на вопрос. 
(Коль буду знать, конечно, что 
     ответить.) 
 
Егда же к мёртвым разум пообвык, 
преподали мне дюжину живых 
(благословенны менторов седины!). 
Пусть нам простится вавилонский грех – 
я труд возьму соединенья всех 
известных мне – в единственный, единый. 
 
Живой и мёртвый – равно говорит 
латынь, древнееврейский и санскрит, 
свободно возлегая в голове 
с гуаньхуа, арабским и немецким. 
 
Так отчего мне слова молвить не с кем? 
 
Я стану изучать язык любве. 
 
И, как бы ни был мой учитель строг, 
любой исполню в точности урок – 
всё выдержу, занятия не брошу. 
А что запомню – занесу в дневник. 
Но уберите книги. Хватит книг: 
весьма довольно станет книгоноши».