Валентин Гафт

Валентин Гафт

Валентин Гафт(2 сентября 1935 – 12 декабря 2020)

 

Валентин Иосифович родился в Москве.

Заслуженный артист РСФСР (2.02.1978). Народный артист РСФСР (22.06.1984).

Окончил Школу-студию при МХАТе (1957), курс В. О. Топоркова. Сценический дебют актёра состоялся на сцене театра имени Моссовета в 1957 году.

Но творческая неудовлетворённость эстетическими принципами тогдашнего театра имени Моссовета, острое чувство современности побудили артиста уйти из стабильной труппы и повели на поиски «своего» режиссёра: Театр Сатиры, Театр на Малой Бронной, Театр имени Ленинского Комсомола. Наконец, в 1969 году, Олег Ефремов пригласил актёра в театр «Современник». В театре «Современник» раскрылось и в полную силу зазвучало дарование актёра. В этом театре актёр служил многие годы.

С 1993 года жил с третьей женой актрисой Ольгой Остроумовой, вполне гармоничный брак: «Я радуюсь её успехам, она радуется моим, если они есть».

 

Автор нескольких книг, в том числе:

 

* «Стих и эпиграмма» (1989).

* «Я постепенно познаю» (1997).

* «Жизнь – театр» (1998), в соавторстве с Леонидом Филатовым.

* «Сад забытых воспоминаний» (1999).

* «Стихотворения, воспоминания, эпиграммы» (2000).

* «Тени на воде» (2001).

* «Стихотворения. Эпиграммы» (2003).

* «Красные фонари» (2008).                

 

* * *

 

…В сентябре 2016-го у Валентина Гафта приключился большой юбилей. Как же он сторонился юбилеев, когда был чуточку помоложе! Полтинник – «продинамил», как событие малозначительное. Из присущей ему природной скромности. Вы, наверное, не поверите, что автор знаменитых эпиграмм может быть скромным человеком? Книгоиздатели сделали юбиляру подарок – познакомили его с художником Михаилом Шемякиным. И Шемякин с радостью согласился проиллюстрировать книгу Валентина Иосифовича своими рисунками. Художник признался в беседе с тележурналистом Евгением Додолевым, что его работы к стихотворениям Валентина Гафта написаны в стиле Павла Филонова, которого Шемякин считает своим учителем. Вот и встретились два замечательных человека, чтобы сделать совместный проект. Книга анонсируется так: «Валентин Гафт. Ступени. Собрание моих сочинений в одном томе с иллюстрациями Михаила Шемякина».

Взгляд актёра и поэта на окружающую действительность сочетает в себе иронию и беспощадность. Он и не думал поначалу, что его творчество вызовет у читателей небывалый интерес.  Может быть и хорошо, что стихи Гафта вошли в литературу «с чёрного хода», через капустники и актёрские посиделки. Такой исход связан с более естественным отбором. Понимаете, стихи актёра могут иметь успех только  тогда, когда их наперебой цитируют другие. А в сугубо поэтическом сообществе славу поэту порой приносят сомнительные окололитературные достоинства. Но всегда лучше, когда известность поэта проистекает из трепетного удивления перед его талантом.

Поэзия Валентина Гафта предметна и осязаема. Но – вот парадокс – это не сужает его образного мышления. Да, стихотворение Гафта часто вращается вокруг какой-то одной точки, предмета или живого существа. Но ему, как правило, предшествуют и сопутствуют целых два космоса – космос вокруг темы стихотворения и внутри. Порой очень заметно, что это стихи актёра. Например, чтобы прочесть такую вот строчку, необходима изрядная дикция: «Связь времён – связь света с звуком». И, конечно, актёра, как дилетанта в поэзии, мало заботит «перебор» в строчке ударных слогов. Кстати, сам Валентин Иосифович не устаёт напоминать о своём дилетантизме в области литературы. Я думаю, в этом есть толика правды. Но ведь можно позволить себе оставаться дилетантом, если ты – лучший в своём коронном жанре! Несомненно, в эпиграммах трудно говорить о каком-то дилетантизме Гафта. Наоборот, здесь он – непревзойдённый Мастер. Конечно, ему очень помогает то, что он пишет о своих коллегах по театру и кино, которых знает как облупленных. Может быть, кто-то и пишет сейчас эпиграммы не хуже, чем Гафт, вот только объекты таких эпиграмм вызывают у читателей несоизмеримо меньший интерес. Слава Гафта как первого эпиграмматиста России вполне заслуженна. А в более длинных поэтических произведениях – да, порой заметно, что поэту-артисту не хватает чисто литературных навыков. Но это воспринимается читателями и слушателями как естественная данность.

Об эпиграммах великого артиста сказано немало. Долгое время стихи Гафта пребывали в тени его гениальных эпиграмм. Но стихи с посвящениями, написанные к юбилеям друзей, наглядно продемонстрировали нам, что и «простые» стихи вполне подвластны перу артиста. Он – настоящий поэт, и, как мне показалось, его даже задевало то обстоятельство, что люди цитировали наперебой его эпиграммы, а обычные стихи как будто не замечали. Сейчас, слава Богу, всё в этом плане изменилось в лучшую сторону. Собственно, Валентин Иосифович, в отличие от своих друзей, артистов-писателей с Театра на Таганке, вместе с которыми он создал знаменитый спектакль-концерт «Дилетанты», никогда особо не отвлекался на литературу. Почти весь свод его произведений вырос из театральных капустников.

Валентин Гафт умеет посмотреть на мир всесторонне. Его стихи глубоко символичны. Как и Высоцкий, он порой пишет стихи о ролях, которые играет. Ещё бы! Ведь артист настолько щепетильно вживается в роль, настолько глубоко постепенно начинает её понимать! И возникает непреодолимый соблазн отобразить роль не только в сценическом образе, но и в слове. Ведь в спектакле одинаково важны все роли! А в поэтическом монологе появляется счастливая возможность «потянуть одеяло на себя», выставить свою роль как самую главную. А порой стихотворение пишется о ролях несыгранных. И тогда это – восполнение в слове несбывшейся мечты. Например, я просмотрел список ролей, сыгранных Гафтом, и не обнаружил там роли Треплева из чеховской «Чайки». А замечательные стихи, написанные Гафтом от имени Треплева – есть!

Валентин Гафт – умный актёр и чуткий писатель. Вопреки Грибоедову, от такого ума – не горе, а настоящие шедевры рождаются. Посмотрите на это чудо, стихотворение о новогодней ёлке! Как просто, мы же каждое Рождество с этим сталкиваемся! Но никому до Гафта не пришло в голову об этом сказать.

 

Ёлка

 

Ходили по лесу, о жизни трубили

И ёлку-царицу под корень срубили.

Потом её вставили в крест, будто в трон,

 

Устроили пышные дни похорон.

 

И не было стона, и не было слёз.

Снегурочка пела, гундел Дед Мороз.

И, за руки взявшись, весёлые лица

С утра начинали под ёлкой кружиться.

 

Ах, если бы видели грустные пни,

Какие бывают счастливые дни.

 

Но смолкло веселье, умолкнул оркестр.

Для следующей ёлочки спрятали крест.

Это ведь настоящая новогодняя эзотерика! Ёлочку рубят – но, вместе с тем, у неё начинается новая жизнь! А те, кого не срубили, продолжают скучать в тёмном зимнем лесу. А тут – праздник, фейерверки! Жизнь после «смерти»! Но как же коротка эта яркая жизнь! Как насыщенна! Так живут только избранные, гении! И крест, который несёт ёлочка – переходящий от одной ёлки к другой, с каникулами длиной в календарный год. Жизнь и смерть плавно перетекают друг в друга, словно бы не замечая метаморфоз…

Что ещё меня поражает в Валентине Гафте? Любовь к чужим талантам. В чужом таланте всегда есть что-то заразительное!

С Гафтом у меня связано одно памятное воспоминание. В начале восьмидесятых годов прошлого века я был неистощимым театралом, посетившим все без исключения спектакли московских театров, а некоторые – по несколько раз. Особенную любовь вызывали у меня спектакли театра «Современник». В театре я подружился с замечательной женщиной, которая работала в нём билетёром. Звали её Нина Владимировна Генералова. Однажды я показал ей свои эпиграммы на известных актёров. «Надо показать твои эпиграммы Гафту!» – воскликнула Нина Владимировна. Да, в былые времена творчество молодого поэта обязательно должен был оценить кто-то из мэтров. Например, в начале ХХ, Серебряного века, начинающие поэты ходили к Блоку. Так что Гафт неожиданно оказался моим «Блоком». Валентин Иосифович не давал оценки моим эпиграммам. Он их… выучил наизусть. Я и сейчас вздрагиваю, когда кто-то в беседе со мной начинает наизусть читать мои стихи. Можете себе представить, каково было впечатление двадцатилетнего молодого человека, ещё нигде тогда не печатавшегося. Шок, потрясение! Особенно понравились Гафту мои эпиграммы на актрису Ольгу Яковлеву, с которой он работал у Анатолия Эфроса, и на новую пьесу Алексея Арбузова. «Боже мой! Какой чистый мальчик! И это – после Афгана!» – неожиданно воскликнул артист.

Дальнейшая моя жизнь сложилась так, что постепенно я «завязал» с театром. Но я всегда буду благодарен великому артисту и поэту за столь высокую оценку моих ранних произведений.

Александр Карпенко

 

Москва

 

Обновлённый вариант эссе – август-сентябрь 2016

Подборки стихотворений