* * *
Закатных цветов Садовник
прозрачные стебли не трогал
он только внимал заворожено
улыбке незримого бога
* * *
Осенний ангел над горящим лесом
тумана и золота равновесие
два рассвета лица печального
затаённая радуга губ
осветили страну молчания
где живёт мой единственный друг
ты ли друг неотрывно смотришь в глаза мне
или я сам наклонился над сердцем моим...
в нарастающем свете колеблется лезвие
погружаясь в сердце моё будь покорным
будь чистым сердце
чтобы глубже проникло оно...
...............................................................
Гимн кофе,
или
Дуэль на восклицательных знаках*
Славься,
Америки сильное дерево!
Ты – ядерный взрыв свободы.
Пал пепел на головы –
Кайтесь, рабы.
Фергюсон, «Последнее прибежище»
Славься,
Америки сильное дерево,
Во всех зеркалах отражённое!
Пусть учат других о Юге и Севере,
Только один я
Знаю
Правду о Юге и Севере.
Всё остальное – легенды.
Славься,
Америки сильное дерево,
Океан потрясшее дважды!
С небес
Упало твоё отражение,
Два океана выплеснув.
Причина потопа,
Они теперь рядом,
Два дерева.
И какое мне дело до преданий,
Записанных
Последним молоком первобытных старух!
Разве скосил бы я
Красивые сумасшедшие глаза мои
(тем более, что сейчас там
Распоясавшиеся империалисты голыми бегают),
Если бы не была ты
Деревом,
Деревом кофе.
Кофе!
Сгоревший феникс!
Коричневый пепел
Ты выпил.
Оживая,
Птица в сердце гнездо свивает.
Слышишь,
Крылья забились,
Сердце бешено ввысь устремляя?
Слышишь,
Перьями
Крови пути обрастают?
Кофе!
Зерна твои,
Усохшие вулканы рая.
В крови просыпаясь,
Ты чистым огнём извергаешься,
Тело и дух разделяя.
Кофе!
Зерна твои –
Окаменевшие от отчаяния слёзы бога,
Забытого
В одиночке сердца.
Он бьётся головой об стену,
Древнееврейские слова
Выкрикивая.
Кофе!
Твои тусклые от столетий камешки
Устилают дно реки Времени:
Тайных слов саркофаги
Нераскрываемые,
Вы – простой герб настоящего поэта.
Кофе – священный напиток
Верующих в поэзию.
Кофе, зерно твоё –
Философский камень.
Третий глаз Будды
В пространстве меж бровей, –
Он спит,
Ребёнок,
В животе твоей сестры.
Осторожно скажи ей, что мать она.
Кофе!
Глаза смуглых девушек
Собраны и размолоты.
Кофе!
Сожжённой мумии радости
Прах благовонный,
Тяжкий.
Кофе –
Напиток,
Убивающий раба,
Он – причастье свободы.
Я опрокинул
Кубок рта любимого
В драгоценной оправе губ
Дрожащих.
Девушка,
Я единственный
Кто может найти и поднять
В тебе затонувший колокол,
О существовании которого
Ты только смутно догадываешься,
Просыпаясь ночами от зова –
Это чаша ожидания
Зацвела,
Заговариваясь.
Белые гибкие клавиши
Рук твоих нежные пальцы,
Полные сока и музыки
Похоронены
В склепе чужих пожатий.
Древний звонарь,
Я глохну от галлюцинаций.
Кофе!
Путь твой ко мне нелёгок
Как старая корка хлеба.
Прост надзиратель и честен.
Недостающее звено эволюции,
Он здесь скрывается от палеонтологов…
Урну с прахом твоим разбивает.
(О, царство мышей,
Грозящих звёзды изгадить помётом!
О, герои!)
Сгоревший феникс…
Коричневый пепел…
Две щепотки в обрывке газеты.
Два славянина поневоле,
Два мага,
Склонившись
Над чёрной кружкой,
В закрытые глаза углей
Дуют по очереди,
Приподнимая их чёрные веки,
Чтобы
Под взглядами злобы
Свершилось
То, что должно быть.
И видит глаза имеющий:
В сосуде
Взбухает грудь девичья,
Молоком готовая брызнуть.
Не дав свершиться кощунству,
Самый бледный из них
Хватает кружку,
Лунатик
Несёт ароматное чудо
В застенок двух коек.
Татуировщик проклятий
Их провожает жадно…
Мордовия,
Штрафной,
лагерь № 5,
1960 год
_____
* Этот стих – результат часовой дуэли из-за последней ложки кофе между мной и Борисом Вайлем.
(Он сейчас в Копенгагене, библиотекарем. Жив?)
Я метался по бараку, не зная с чего начать… Видел, Борис вовсю строчит, а я как рыба, только что сорвавшаяся с крючка, без языка в пересохшем горле безгласия… Пока не увидел над койкой одного из зеков два земных полушария. Я победил (вдвоём решили). Последний кофе всё же выпили вместе.
Фергюсона не существует.
Тбилиси, 1970 год
© Валерий Дунаевский, 1960 – 2016.
© 45-я параллель, 2016.