Виктор Сербский

Виктор Сербский

(01.05. 1933 – 09.01.2011)

 

Виктора СербскийНа берегу Ангары, в городе Братске, на улице Приморской, 49, есть единственная в мире библиотека русской поэзии второй половины ХХ века. Складывал книжку к книжке инженер Виктор Соломонович Сербский более полувека. В 1992 году при поддержке главы городской администрации Ивана Невмержицкого на базе частного собрания была создана библиотека русской поэзии. Заведовать книжным сокровищем стал её основатель, которому помогает семья и все его друзья – их число трудно счесть. Это главный факт биографии инженера, библиофила, библиотекаря и поэта, которого с лёгкой руки журналистов назвали культурным героем Сибири.  

Дом поэзии на Приморской – одна из сибирских достопримечательностей.

Но есть ещё важные детали судьбы, без которых в нашем рассказе не обойтись. Виктор Соломонович Сербский родился 1 мая 1933 года в Верхнеуральском изоляторе для политзаключённых, где по приговору особого совещания отбывала срок его мать. Так – с рождения! – он стал самым юным политзаключённым СССР, и срок своего наказания он справедливо считает пожизненным. 13 октября 1937 года его родители были расстреляны в Магадане, а маленький Витя из лагеря попал в детский дом. В 1950 году он с серебряной медалью окончил школу и поступил в Иркутский горно-металлургический институт. С 1955 по1967 год жил и работал инженером в Норильске, с 1967 года живёт в Братске. Выпустил в свет около десяти сборников стихов и прозы, среди которых «Зачёт», «Беседы с портретами родителей», «Переход через Ангару», «Озерлаг», поэма палиндромонов «На море роман».

В русском поэтическом мире имя Виктора Сербского знаковое и знакомо многим, кто выпустил хотя бы одну, хотя бы маленькую книжечку стихов. Ни один современный русский поэт, живущий даже на краю земли, не минул его поэтического собрания. Напечатает в типографии сборник, поставит автограф и пришлёт в Братск. В своё время присылали и передавали ему книги Корней Чуковский, Самуил Маршак, Константин Симонов, Давид Самойлов, Павел Антокольский, Александр Кушнер, Олег Чухонцев, Анатолий Жигулин, Булат Окуджава, Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский, Белла Ахмадулина, Илья Фоняков, Анатолий Кобенков, Сергей Михалков… Список огромен – около десяти тысяч поэтических сборников с автографами русских поэтов со всего света хранится в этой библиотеке! А всего с 1955 года Сербский собрал около пятидесяти тысяч поэтических сборников знаменитых и малоизвестных поэтов.

Сербского справедливо окрестили Иваном Калитой современной русской поэзии. И ему же поставили памятник при жизни. Правда, пока не из диабаза, камня, из которого построена Братская ГЭС, но всё же самый крепкий, словесно надёжный – стихотворный. И сделал это лёгкий на рифмованное слово Евгений Евтушенко, который чаще других именитых поэтов был на связи с Виктором Соломоновичем, всегда охотно посещал и продолжает посещать поэтическую библиотеку Братска. А дело было так. 

Ещё при советской власти Евгений Евтушенко впервые познакомился с поэтическим собранием Виктора Сербского. В тот раз он подписал библиофилу десятки книг и, прощаясь, сказал: «За верность поэзии тебе бы надо памятник поставить».

– Это можете только Вы, – заметил Сербский.

– Из диабаза подойдёт? – спросил Евтушенко, намекая на прочный камень вулканической породы.

– Самое то.

Тут же Евгений Евтушенко написал:

 

За сопротивление тупому и серому

и за спасение музы от сглаза

надо поставить Виктору Сербскому

памятник в Братске из диабаза!

 

Воспоминание об этом нам оставил друг библиотеки поэт Анатолий Кобенков.

Он же написал ещё вот о чём:

«Я люблю, когда люди похожи на свои библиотеки – книга, как и человек, бродит по свету в поисках родственной души и, если находит её, живёт долго и счастливо. В дом Виктора Соломоновича слетались тысячи маленьких и больших книжек – век большинства из них негромок, случаен, не всегда объясним в том внимании или невнимании, что оказали им современники, но каждая из них свидетельствует о жажде духовных преобразований и в судьбе личной, и в судьбе общества...» 

Городская литературная общественность, заручившись поддержкой маститых поэтов, уже несколько лет подряд пытается доказать местным законодателям, что Виктору Соломоновичу надо присвоить звание почётного гражданина Братска. Но депутаты пока остаются глухи и немы к этим искренним порывам и призывам любителей изящной словесности. 

Между тем за пределами Братска поэта ценят высоко. Виктор Соломонович награждён премией имени Дмитрия Лихачёва «За достоинство». Это уже вторая награда члена Союза российских писателей и Всероссийского общества библиофилов: несколько лет тому назад ВС было присвоено почётное звание «Интеллигент провинции Иркутской области». Так высоко оценивается соотечественниками подвижничество сибиряка в его пятидесятилетней деятельности по созданию библиотеки русской поэзии не где-нибудь в стольном граде, а самой что ни есть российской глубинке. Хоть здесь когда-то и Аввакум ссыльными дорогами прошёл, и прадед Пушкина московский тракт торил, и декабристы после каторги сеяли доброе, вечное…

– Идея коллекционирования поэтических сборников не нова, – рассказывает Виктор Соломонович всем, кто интересуется библиотекой. – В России этим до середины пятидесятых занимался литературный критик и поэт Анатолий Тарасенков. Он собрал почти всю русскую поэзию первой половины ХХ века, выпустил библиографический справочник. По принципу Тарасенкова – приобретать все книги современных русских поэтов – начал собирать свою библиотеку и я. И сейчас, когда меня во всей стране знают как коллекционера русской поэзии, ежедневно присылают книги по почте. И каждый современный поэт по-прежнему может присылать мне свои книги с автографом по адресу: 665709, Иркутская область, Братск, а/я 744, Сербскому. Все письма, даже в трудные для России времена, доходят. 

В этой библиотеке теперь есть книги и самого Виктора Сербского, который всю свою жизнь писал стихи и библиографическую прозу. Он был в числе первых, кто издал поэтический сборник за свой счёт, и заказы на его первую книжку летели со всех концов земли, превышая скромный тираж сборника «Зачёт». Но самая знаменитая – «Беседы с портретами родителей» – выходила в свет четырежды, оказалась самой востребованной в конце ХХ и начале ХХІ веков. По «Беседам» даже ставили спектакль. «Беседы» пишутся и сегодня. Поэтому мы предлагаем их вниманию читателей альманаха «45-я параллель». У меня много любимых, но лучше всего он сказал о себе и своей семье в этой.

 

Библиотекари

 

Всю самостоятельную жизнь

Я покупал книги стихов,

Собрав к старости

Крупнейшую во всём мире

Личную библиотеку поэзии

На русском языке.

Я предложил её городу Братску,

И глава администрации

Принял моё предложение.

Я стал библиотекарем

«Без специального образования».

А какое специальное образование

Имели мои родители?

 

«Из изолятора и ссылки (вот их университеты! – В.С.)

Сербский и Захарьян провезли в лагерь большое коли-

чество литературы и из неё значительную часть

контрреволюционной (сочинения Троцкого и произве-

дения других контрреволюционеров – Каменева, Ряза-

нова и проч.) Обладая значительным количеством

литературы, Сербский и Захарьян организовали на

прииске им. Берзина свою нелегальную библиотечку и

обслуживали ею находящихся там троцкистов, ис-

пользуя это как одно из средств сплачивания своих

кадров. Книги, принадлежащие им двоим, были во

время обыска изъяты у десятка других троцкистов,

находящихся на этом прииске... Для своих контррево-

люционных целей Сербский и Захарьян использовали

не только имеющуюся у них антисоветскую литера-

туру, но и партийную литературу они превращали в

орудие распространения контрреволюционных взгля-

дов, сопровождая высказывания классиков марксизма

своими контрреволюционными комментариями».

(Дело N Р-8786 т.1, л.д. 108-109). 

 

Начальное библиотечное

Образование

Я получил в ОЛПе им. Берзина,

Но пошёл «другим путём».

Поэзия – мой Бог.

И я мечтаю обратить в свою веру

Всё разумное человечество.

 

Виктор Сербский, став библиотекарем без образования, создал в своём доме великую поэтическую библиотеку. И уже младшая дочь Катя, которая провела всю свою жизнь среди этих книг, выучившись сначала, как мать на врача, всё же получила второе высшее образование библиотекаря, и теперь помогает отцу содержать книжный фонд, который всё растёт и растёт. 

Большую задачу поставила перед собой семья Сербских, и я стараюсь им в этом помогать, сколько есть сил, способности и энергии. Значительную часть поэтической дороги все вместе мы уже прошли, хотя конца-края у неё нет, и, надеюсь, не будет...

 

Владимир Монахов

 

Март-апрель 2007 года

Братск

 

PS-2011. Почётный гражданин города Братска, библиофил, собиратель уникальной поэтической библиотеки, член Союза российских писателей, лауреат премий «Интеллигент провинции», имени Дмитрия Лихачёва «За подвижничество», автор более десяти книг стихов и прозы Виктор Соломонович Сербский ушёл из жизни утром, 9 января 2011-го года, на 78-м году жизни…

Светлая память подвижнику Слова русского...

 

Увы, с опозданием посылаю родственникам и друзьям Виктора Соломоновича Сербского мои глубочайшие соболезнования. Он дал нам всем пример понимания драгоценного отношения к необходимости поэзии в нашей жизни. Надеюсь, что его коллекция будет сохранена Братском и открыта для новых поколений.

 

Евгений Евтушенко

 

14.01.2011

 

PPS-2013. «Здесь вместе графоман и гений довольны участью своей» (№ 20/260): 

в июне 2013-го, в доме на улице Приморской, 49, открыта мемориальная доска в честь почётного гражданина Братска, библиофила, инженера, лауреата премии Фонда Дмитрия Лихачёва «За подвижничество» и премии «Интеллигент провинции» Виктора Соломоновича Сербского...

 

Сталина на нас нет?

Размышления о последней книге Виктора Сербского «Заросли судьбы»

 

Голосуя за историческое имя России, многие выбрали Сталина. Безымянный электорат сильной руки думает, что придёт такой же, как вождь народов, и наведёт вокруг нас порядок. Они надеются, что арестуют вороватого соседа, и не допускают даже мысли, что начнут с них, потому что сосед напишет донос первым. Об этом новая, ставшая, увы, посмертной, книга почётного гражданина Братска, поэта и библиофила Виктора Сербского «Заросли судьбы», в которой даже малая стихотворная строка показывает большие репрессии в натуральную величину.

Сегодня опять линия фронта проходит через историческую память многих россиян, и для Виктора Сербского в том числе.

 

Дом не достроил,
Книгу не дописал,
Дерево моё срубили.
Сыну всё начинать сначала.

 

Такой горький жизненный итог в начале 90-х прошлого века подвёл Виктор Сербский этим четверостишием, которое назвал «Наследство». В привычные слова, ставшие от частого употребления банальными, поэт вложил новое содержание, говоря от лица потерянного поколения эпохи Сталина, который, как духовный кровопивец Дракула, преследует нашу страну до сих пор, регулярно диктуя угрозу реставрации деспотии.

И я доверяю поэту, потому что и лирический герой, и автор – это неразделимое целое. Мне кажется, излишне строго судит автор свою судьбу. Но поэту виднее, ведь он пишет (писал) более полувека.

В начале творческого пути не избежав слезливых юношеских рифм на смерть «солнцеликого» вождя народов, на исходе жизни он написал честную книгу разоблачения «самого успешного менеджера СССР» Иосифа Виссарионовича. И если в юности Виктор Сербский был неопытно-эмоционален, то теперь он с протокольной точностью разоблачительно-биографичен. Потому что жизнь диктует слову свои судьбоносные строки:

 

Я русский человек, но документы
Сгорели все в тулунском детском доме,
И в метриках, оформленных небрежно,
Где об отце и маме просто прочерк,
Смазливый умный мальчик, я записан
Был по национальности грузином.
И детвора дала мне кличку Сталин.
Хоть у меня уже две клички были –

Серб и Цыган, теперь ещё – Грузин.
В одном лице интернационал.
Откуда было знать моим собратьям,
Что мама моей бабушки – грузинка
И родилась в селенье Гори,
Где мама Оси Джугашвили часто
Прислугой подрабатывала в доме
На Царской улице у моих предков,
Которых уничтожил вождь народов,
Убравший их из памяти моей.

 

Убравший, но не стёрший насовсем, и всё, что Виктор Сербский открывал нового, прочно, как кирпичик к кирпичику, ложилось в строку верлибров. А для этого автор активно пользовался документом даже там, где ему, кажется, не место.

В новую книгу «Заросли судьбы», которая вышедшую, кстати во второй раз, включены стихи, верлибры и библиографические заметки. Но невозможно отделить всё по жанрам, поскольку каждый текст нового издания – пронзительный документ эпохи.

Синтез мировой истории и семейной судьбы присутствует во всём разделе «Разговоры с портретами родителей», которым открывается книга. Самая мощная и самая душераздирающая книга Виктора Сербского, по судьбе которого прокатилось красное колесо ГУЛАГа. Прочитав её первое издание, Булат Окуджава написал автору: «Очень горько думать обо всём этом».

Виктор Соломонович Сербский, напомню читателям-45, родился 1 мая 1933 года в Верхнеуральском изоляторе для политзаключённых, где по приговору особого совещания отбывала срок мать. Так с рождения он стал самым юным политзаключённым СССР, и срок своего наказания он справедливо считает пожизненным. Отсюда – строго документированный верлибр, в котором, как писал Юрий Нагибин, «…трудно отделить литературу от страшной сути, увы, типичной советской судьбы». «Вы, – писал он автору, – нашли форму, в которой придали слишком знакомому всем материалу новую остроту, боль, толкнули в сердце гневную кровь…ГУЛАГ не исчез, он затаился…»
И потому до жизни поэт Сербский мотал и мотал гулаговский «СРОК».

 

Очень хотел бы считать,
Что у меня случайно,
По недоразумению,
Самый длительный срок
Внесудебного наказания,
Начало которому –

В утробе матери,
А конец придёт
Только с моей смертью, –
Мне, еще не родившемуся,
Определили пожизненную
Тюрьму и ссылку...
К сожалению, моя судьба ординарна.
Таких людей – миллионы.
Одни сами об этом не знают,
Другие знать не хотят,
А третьи – значительное меньшинство –
Стараются рассказать об этом
Всему белому свету,
Но их не слышит никто.
Такое возможно в стране,
Где утрачена нравственность
И права человека – ничто.
Американцы, случается,
Определяют подсудимому
За его преступления
Срок тюремного заключения
В 300 и более лет.
Только оттянул ли у них кто-нибудь
5-6-7 десятков, как мы,
Без следствия, суда
И вынесения приговора?
Богатство России
Прирастает Сибирью.

 

О книге «Бесед», ставшей разделом «Зарослей судьбы» и выходившей в свет пять раз, написано много. Вот только несколько отзывов известных поэтов: «..стихи поразительно правдивы, выстраданы, серьёзны. Сквозь них прочитывается и судьба, и история», – это Татьяна Бек. Ей вторит Сергей Бирюков: «Очень трогает сдержанный, скупой тон стиха». Лариса Миллер добавляет: «..найдена уникальная форма общения с прошлым: это одновременно и надгробие, и воскрешение». Станислав Рассадин считает, что «оголённая правда не нуждается в стилистических ухищрениях». Такие строки врезаются в память:

 

Очередной арест отца.
Мне только что исполнилось три года.
А через месяц – третьего июля –
Взяли меня и маму.
Об этом детская память
не сохранила ничего.
...У солдата, уведшего отца,
Было ружьё со штыком.
Штык я запомнил.
Он преследует меня всю жизнь.

*
Изъяли кошелёк, в котором
«Денег 7 рублей 27 копеек»
И вещи: «4 шт. головных шпилек».
Это твоя первая фотография
В Бутырской тюрьме.
Необычная причёска (отобрали шпильки)
Только подчеркивает красоту лица,
Внутреннюю одухотворённость,
Мягкий, но решительный взгляд:
За убеждения – хоть на эшафот.

 

13 октября 1937 года родители поэта были расстреляны в Магадане, а маленький Витя из лагеря попал в детский дом. В 1950 году он с серебряной медалью окончил школу и поступил в Иркутский горно-металлургический институт. С 1955 по1967 год жил и работал инженером в Норильске, с 1967 года жил в Братске, где и создал уникальную библиотеку русской поэзии, в которой свыше 50 тысяч поэтических сборников, пятая часть которых с автографами поэтов. Витор Сербский выпустил в свет около десяти сборников прозы и стихов, в которых не забывает писать «ОБ ЭТОМ».

 

Шёпот и истерика
Со всех сторон:
– Надоело об этом.
– О чём об этом?
– О Сталине и репрессиях.
О замученных и расстрелянных.
– А о татаро-монгольском иге
И войне с Наполеоном
Не надоело?
А об Октябрьской революции
(или перевороте?)
И гражданской войне,
А о второй мировой
И погибших на ней
Не надоело?
А об Александре Сергеевиче,
О жизни и смерти,
О бессмертии души?..
А не надоело ли
О Рождестве Христовом?..
В искусстве неважно – о чём.
Важно – как.
Чтобы никто не мог упрекнуть,
Что ты просто об этом.
А я, мама и папа,
Вновь и вновь о наболевшем:
Пусть никогда не надоест
Помнить.

 

На фоне такого разоблачения и напоминания тем, кто голосует за Сталина, его же беспечные строчки беспечного времени: «Поэзия до дна освоена./На рынке строчка по рублю» – кажутся случайными, безнадёжно устаревшими, легковесными, которые мог написать только восторженный юноша. Но это строки зрелого автора из 80-х годов ХХ века, когда казалось, что поэзия захлебнулась велеречивым говорением обо всём и одновременно ни о чём.

Тогда Виктор Сербский ещё не знал, в какую глубину ада зарослей судьбы ему предстоит опуститься, и для читателя дно поэзии окажется гулаговским, где вместе с честным автором нам пришлось ходить по горло в месиве исторического дерьма на крови. Возвращать стране такое же время, и выдавать его за золотой век России, поэту кажется преступлением. И я с ним согласен. Но мы опять с этой исторической памятью остаёмся в меньшинстве?

 

Владимир Монахов

 

Иллюстрации:

портрет Виктора Сербского; 

поэты Виктор Сербский и Евгений Евтушенко;

в одном из залов знаменитой библиотеки

Подборки стихотворений