Утро
Сердце ожившее, звонче стучи!
В прошлое ночь непроглядная канет.
Тьму рассекут золотые лучи.
Утро настанет!
Жизнь не затем человеку дана,
Чтоб погибал он, в сомнениях мучась.
Жди, обездоленный. Будет она –
Лучшая участь!
Одиночество
В восторге толпа.
Пробита тропа.
Бумажек хрустящих шорох.
А сердце болит.
Оно, как болид,
Летящий в межзвёздных просторах.
Снегопад
Какая тишь, и снегопад,
И всё бело и невесомо,
Лишь поезда вдали стучат,
Чуть слышен гул аэродрома.
Стада ободранных елей,
Деревня: избы и ограды –
Всё это кажется милей
В смиренье белом снегопада…
Заезд
на ипподроме
Колокол ударил, и в руке стартёра
Полыхнул флажок. И сразу пыли взлёт.
На трибунах – нарастанье хора.
Лошади бросаются вперёд.
Пёстрая косматая лавина,
Дробный стук стремительных подков.
У жокеев шёлковые спины,
В пене мундштуки у рысаков.
Вон, гляди! Орловец горбоносый,
Пыли ореолом окружён,
Вырвался вперёд. Многоголосый
На трибунах рёв. И колокола звон.
* * *
Моя обетованная земля!
Мне до тебя вовеки не добраться –
Ни средствами новейших авиаций,
Ни башмаками странника пыля.
Твои поля, где не видать травы
За пёстрою мозаикой цветочной,
Твоих плодов пленительная сочность,
Твои ручьи – не для меня, увы.
Не для меня – просторы светлых рек…
Но, может быть, ты – тундра ледяная
Где пробегают волки, мёрзлый снег
В сиянье лунном лапами пятная?
Орех
Орех шумел зелёною листвой
Над озером, в котором отражались
Флотилии косматых облаков
Граниты-валуны и тёмный ельник.
Орех не знал, что нож неутомимый
Вонзается в его живую плоть
И ствол наполовину перерезан.
* * *
О, ночь в каменноугольном лесу!
Недвижные гигантские стволы,
Недвижные узорчатые кроны,
Недвижные протоки и болота,
Невидимые лапы испарений,
Пронзающая сердце тишина.
Чу! Плеск воды и треск хвощей.
Пупырчатою кожей мерцая в лунном свете,
Покрытый сетью водяных растений,
Выходит на берег стегоцефал.
Он приближался. Диск луны
Облил его неярким светом,
И были мне уже видны
Клыки, подобные стилетам.
Я слышал хрип и грузный скок.
Но вот спасенье и преграда.
Я в чёрный бросился поток,
На берегу оставив гада.
Вечер
Сладостно тихий вечер
Тонет в глубокой мгле.
Звёзды собрали вече
В матовой синеве.
Неоном язвяще-пёстрым
Вспорота темнота.
Мокрый гранитный остров
В парке шумит фонтан.
А возле деревьев старых
(Воздух прохладно свеж)
Сидят на скамейках пары
И шепчутся, чёрт их съешь!
А я, проходящий мимо,
Чувствую: хуже всего
Быть никем не любимым
И не любить никого.
1956
* * *
Тёмен омут и глух.
Вода, точно ночь, черна,
Ветками ив-старух
Тихонько осенена.
Камышинок зелёные взводы,
Как в воду вонзившись, стоят.
Сомы там усатые ходят,
Под гнилыми корягами спят.
Волк
Как я выберусь из леса,
Худ и голенаст,
Под кружок луны белесый,
На хрустящий наст;
Как возьму я, задеру я
Морду на луну –
И завою, и заною,
Душу всколыхну,
Чтоб моим скулящим воем
Полнилась земля,
Чтобы в стуже и покое
Замерли поля,
Чтобы овцы трепетали
В тёплых закутах,
Чтоб ещё сильнее стали
Ночь,
мороз
и страх.
Три стихотворения
1. К ночи
Тоненький светлый месяц.
Облака как дымные стрелы,
Заката зелёный след.
Недвижные к ночи липы
Скрыли тёмную свежесть.
На шоссе затихает гул.
Я слышу:
Ещё нескладную песню
Любовь начинает во мне.
2. Дождь
Беснуется ветер, и небо черно,
И дождь барабанит в окно.
Со мной только стрекот часов на столе
И лампа, и книги во мгле.
Без стука, без скрипа приходит тоска,
Ведь ты от меня далека.
3. Думы на рассвете
Встань на рассвете.
В сумрак проник
На липком бокале
Мерцающий блик.
Это вчера,
В честь крушенья мечты,
Пьянствовал с другом
До полночи ты.
И в переливах короткого сна
Снова к тебе приходила она.
Встань на рассвете
И взглядом окинь
Дальнего города
Мутную синь.
Возвращение норманнов
Вот он берег, суровые фьорды,
Очертанья уступов крутых.
Носом лодки, изогнутым гордо,
Мы вступаем в объятия их.
Полосатый свернули парус
И в знакомую бухту гребём.
Волны тихо шуршат, рассыпаясь,
За изломанным нашим рулём.
Будто мы
По играющей зыби не шли,
Будто не было бешеных схваток,
И не тешил весёлый разбой.
Будто путь наш далёкий был краток…
© Владимир Ковенацкий, 1956-1986.
© 45-я параллель, 2020.