Вячеслав Самошкин

Вячеслав Самошкин

Все стихи Вячеслава Самошкина

В этом парке

 

В этом парке, средь снежного дыма,

где метель заметает вход,

золотая, стоишь ты незримо

вот уж месяц, а вот уж год.

 

Как всегда, с головой непокрытой –

что тебе, сибирячке, мороз!

Слов твоих Океан Ледовитый

не растопишь Гольфстримом слёз...

 

Роз морозных узоры на окнах

буду я разводить, садовник зимы.

Ну а парк, как и прежде, горит твоей охрой,

много белого и немного сурьмы.

 

Волчок

 

Подчиняясь всемирным законам,

что мудрей, чем любая змея,

совершает под вечным наклоном

круговое вращенье Земля.

 

Агрегат потрясающей силы,

грандиозный крутящий момент!

Даже в Библии слов не хватило

на существенный столь элемент.

 

Смену суток, работу и отдых,

настроенье и мыслей поток,

круглый год путешествуя в звёздах,

регулирует славный волчок.

 

Может быть, рассуждаю безбожно,

но вам скажет профессор седой:

жизнь сама не была бы возможна,

не вращайся наш шар голубой.

 

Солнце, грея, приводит к теченью

масс воздушных и масс водяных,

их давленью на сушу, смещенью

вкруг оси многопудий земных.

 

Вот что миром и правит, и движет!

Поклоняясь громам и ветрам,

были к жизни язычники ближе

и разумней, чем кажется нам.

 

Трепетали пред силой природы,

но принёс им здоровый подход

астрономии дерзкие всходы

и крутой математики взлёт.

 

А большого искусства творенья?

А мыслителей целую рать?..

Долго будет потом Возрожденье

своего человечества ждать!

 

 

 

Ворон

 

Что, товарищ ворон,

каркаешь напрасно?

Ты давно не воин,

коммунист несчастный!

 

На своя ты круги

воротился, аспид.

А твои заслуги –

только курам на смех.

 

Где мой славный корабль?

 

В городском предутреннем хоре

тополя подают свои голоса,

и в серебряном их разговоре

чудится то ли memento mori,

то ли взлётная полоса.

 

И срываются с места деревья и люди,

потрясается быт до самых основ.

И взрезают моря корабельные груди –

Беллинсгаузен, Лазарев, Беринг, Дежнёв,

 

Крузенштерн и Лисянский, Гагарин и Армстронг!..

Нет дерзанью предела – на том и стоим.

Покорили мы часть мирового пространства –

остальное потомкам оставим своим?

 

Или будем дерзать до победного часа,

жизнь по утренней ранней строить звезде?

Где мой славный корабль журавлиного класса,

где мой кнастер и лот, астролябия где?..

 


Поэтическая викторина

Дорога

 

Ладные в ряд не дома – терема,

церковь Богоявленья,

в цех превращённая ткацкий – эхма! –

сказочное запустенье.

 

Стала шоссейною и пролегла,

где ей удобней, дорога.

Эта ж осталась, какой и была –

каторжный путь, до острога.

 

Светлый булыжник от времени сед –

знает истории встряски!

Но для него не остыл ещё след

в Болдино мчащей коляски.

 

Как маятник Фуко

 

Маятник раскачивающийся

рано или поздно останавливается,

подвластный закону

всемирного тяготения.

 

Моя душа,

как маятник Фуко,

пущенная некогда Твоей рукой,

тоже рано или поздно остановится,

подвластная закону

некоего тяготения,

к чему – к Тебе?

 

Кладбище bellu*. Аллея писателей

 

Усыпальницы, часовни

и кресты, кресты, кресты...

И деревьев, как в жаровне,

раскалённые листы.

 

То чернея, то алея,

то горя, как жёлтый дрок,

вас ведёт сама аллея

в заповедный уголок.

 

Рядом с гордым Эминеску

вечный делят свой досуг

Караджале и Стэнеску,

Преда, Лабиш и Кошбук,

 

Садовяну, Кэлинеску…

Золотые имена!

По красе своей и блеску

только осень им равна.

 

... На заброшенной могиле

сон забвенья и репей.

Крышу склепа придавили

тонны солнечных лучей.

________

* Кладбище в Бухаресте

 

Краса деревьев не случайна

 

Владимиру Алейникову

 

Замысловатого дизайна,

где стили разные сошлись,

краса деревьев не случайна:

деревья к солнцу рвутся ввысь.

 

Они стоят к нему наклонно –

с дороги это видно мне –

и всматриваются влюблённо

в пресветлый образ в вышине.

 

У них на всё своё мерило,

и клясться вам почти готов:

для них по-прежнему Ярило

есть самый главный из богов.

 

Всем существом своим, корнями

они привязаны к земле

и к солнцу, что стоит над нами –

редчайшей красоты звезде.

 

И впитывает всё живое

космическую красоту –

и эти любящие двое,

и клён, теряющий листву.

 

Он накопил её довольно –

запаса хватит до весны,

чтоб почкой выстрелить прикольно

в мир первозданной новизны!

 

Куда нас заведёт любви дорога

 

Куда нас заведёт любви дорога,

в тот миг ещё не знали мы с тобой.

Нам вещий вечер обещал так много,

что кинулись мы в омут с головой.

 

Тот первый поцелуй – он был так сладок

и так случаен, так неотвратим,

что пошатнулся весь земной порядок

и прошлое растаяло, как дым.

 

И начиналось летоисчисленье,

но нет, не от рождения Христа –

от слов твоих, от губ прикосновенья,

от ночи белой чистого листа.

 

Сирень забыла, что она во цвете,

а тополя накапливали пух...

Мы знали точно, кто за всё в ответе,

но мысли не высказывали вслух.

 

 

Пейзаж с волами

 

Пейзаж с волами и повозкой

на пыльной местности и плоской;

в холщовом рубище и шляпе

соломенной мужик на шляхе

плетётся с тонкою тростиной –

такой в изысканной гостиной

из жизни выхваченной фреской

висит «Пейзаж с волами» Григореску.

Весь в палевых тонах, и сочно-

зелёный тополь, чтобы точно

знать, где передний, задний планы...

Волы. Валахия. Балканы.

 

Портреты

 

В детстве времени помню приметы:

на меня со страниц букварей,

отовсюду, глядели портреты

знаменитых советских вождей.

 

Ленин в галстуке чёрном, в горошек,

как у птицы весенней крыло.

Столько мыслей внушало хороших

благородное это чело!

 

Рядом Сталина, вполоборота,

вид торжественный, грудь в орденах.

Беспримерного духа работа,

всех врагов повергавшая в прах!..

 

Но становится тайное явным,

из щелей выползает и нор:

то, что было в семнадцатом главным, –

узурпация власти, террор.

 

Беззакония грех изначальный

обернётся великой бедой

и для многих дорогой печальной,

вместо будущего – в перегной...

 

И развенчаны будут кумиры –

их портреты поди обнаружь! –

надзиратели и конвоиры

наших пленных, обманутых душ.

 

... Свято веря в красивую сказку,

в школу звонко печатаю шаг.

И портрет Ильича на раскраску

на асфальте разложен в растяг.

 

Сон досмотреть... Вариант 2

 

Сон досмотреть про древний Вавилон,

великие египетские стройки.

И рабский труд, и Ленин-фараон...

Гроб. Мавзолей. Прорабы перестройки.

 

Стансы сирени

 

Такие зрелища не виданы

в округе нашей с давних пор:

сирень-красавица на выданье

на мир глядит через забор.

 

Её глаза лилово-синие

с ума сведут, и весь тут сказ!

Она казачкою Аксиньею

мне показалась в этот раз.

 

И даже если бесприданница,

свой редкий шанс не упущу:

сперва устрою с ней свиданьице,

а будет против – утащу!

 

Стареет, видно, плоть моя...

 

Стареет, видно, плоть моя, и смерть

давно уже не кажется мне чем-то

далёким, не имеющим ко мне

прямого отношенья. Нет, напротив,

всё чаще я ловлю себя на том,

что к роковой игре и я причастен

и мне с того трамплина предстоит

взмыть в вечность, распластав по ветру руки,

как лыжник, достающий до небес...

И кажется мне, будто я стою

в людской незримой очереди длинной,

где каждого известен смертный час

и все уйдут, сменив один другого.

О, скоро ли наступит мой черёд

и мне отпущен будет полной мерой

весь груз того, что в жизни стоил я?

Тогда-то он, Великий Счетовод,

и вычислит всю разницу на счётах

между мечтой моею и судьбой...

 

Я в поиски отправлюсь за тобой

Сонет

 

Сегодня я родился на Земле

и коротаю век свой в интернете,

а завтра, на другой родясь планете,

скитаться буду в грешной той земле,

 

в другом конце Вселенной, но точь-в-точь

похожем на родные мне пейзажи...

Материи единственная дочь,

жизнь в космосе везде одна и та же.

 

И глядя на беззвучный звёзд прибой,

я в поиски отправлюсь за тобой –

ты тоже где-то есть и где-то будешь!

 

(Конечно, если только не разлюбишь.)

Быть может, в новой жизни, в новый срок

для любящих есть счастья уголок.