1. – Скажи – ich liebe dich. А сын молчит, ныряет с головой в свою толстовку, и изнутри два рукава неловко завязывает в узел. И молчит, молчит, молчит. Учитель вдоль стола катает карандаш, и мнятся волны, невнятные, высокие и полные травой ли, пеной. Педагог, светла, встаёт на грифель, на пуанты, на весло, и замолчав святое ремесло, идёт по словарям, по вскрытым водам. 2. Что стая птиц, трёхбуквенные коды углом вперёд мигрируют. Крылом (ich лебедих – вернее не найти пернатых) задевают небо всуе. Подхватывая карандаш, рисую транскрипцию морфем, так воплотив иную речь в плавучие картины. (Мой бог, зачем безжалостные скрины стоят перед глазами во плоти!) Не воплотить забытого, я помню. Чужой язык, неистовый паломник, сворачивает в сыворотку кровь. Меняется лицо, остреют скулы, темнеет взгляд, рука, дрожа, хлестнула коня, увязшего в песке. 3. ...Моя любовь, ты помнишь, речь внезапно впала в рифму, в высокую ли, в низкую – не ври мне, и правды, милосерден будь, не говори. Себя легко, но и меня – сорви с привычного – дискретного – ландшафта. Вернёмся, может быть, танатонавты, проснувшиеся сквозь шипящий свист – ich habe – 4. – всё, чего уж нет. Но генерал уже придуман был, и умирал за рифму, за пятно на чуждом флаге. Моё второе я, второй язык, змеёй живой ползёт из мёртвых книг, подвёрстанных отнюдь не на бумаге – на солнцем опалённой бледной коже. Минуя холод суверенных стран, du hast, сынок, поедем в Татарстан, я свой второй язык не знаю тоже.
Популярные стихи