Юлия
Драбкина

* * *

Где в огне и воде растворяются медные 
     трубы, 
где, куда ни посмотришь, повсюду одна 
     пастораль, 
где, как феи ночные скупают молочные 
     зубы, 
внеземные купцы за копейки скупают 
     печаль, 
где усталость сойдёт на уста, как 
     свобода на урку,  
неожиданно лёгкая, будет ясна и проста, 
где в ночи оголённая совесть исполнит 
     мазурку 
на подсвеченных лунным сиянием рёбрах 
     моста, 
где свобода потянется и, разогнув 
     позвоночник, 
по забытым сусекам желаний устроит 
     обход, 
где родится виденье и явит корявый 
     подстрочник – 
если хочешь красивее, сам сотвори 
     перевод, 
где бубнит переводчик (подай ему, Боже, 
     на слово...) 
о главенстве над внешними внутренних 
     тайных держав, 
где душа исчезает, а после является 
     снова, 
словно пёс, виновато и преданно уши 
     поджав, 
там остаться, не думать, не знать, не 
     мечтать, как во сне бы, 
безнадёжной, смешной, малахольной, 
     больной, но живой, 
только б слышать, как церковь 
     размеренно бьётся о небо 
осветлённой дождём колокольной своей 
     головой.