Юлия
Драбкина

* * *

Коптит июнь. Расплавлен потолок. 
Кипящий воздух разум истолок. 
Всё умерло – воскреснет после лета. 
По Аленби фланируют киты.  
«Куда? Откуда?» – спрашиваешь ты.  
Но те, смеясь, уходят от ответа. 
Невидимые маги всех мастей 
на сотни лет грядущих новостей 
в большой блокнот записывают сводки. 
К полудню солнце входит в полный раж,  
лучами плотно штопая пейзаж, 
как штопают последние колготки. 
Поребрики дымятся и горят, 
горят дома, поставленные в ряд. 
Уткнувшись носом в грязную подушку, 
бродяга то ли умер, то ли спит, 
а рядом , напевая, царь Давид 
вывешивает небо на просушку. 
Такие, брат, нестройные дела. 
Из Яффо голосят колокола, 
напрасно призывая ветродуя. 
Душа полдня играет болеро  
в шкатулке микрогорода Зеро, 
где у прибрежной линии иду я, 
не чуя ног, по кромке голубой, 
впустую рассыпая за собой 
густые кириллические знаки... 
Так серенькой пичужке не дано, 
усевшись на раскрытое окно, 
выстукивать трактат о Пастернаке.