Юлия
Драбкина

* * *  

Разменяв этот день на копейки, 
перед тем, как совсем умереть, 
посижу во дворе на скамейке, 
осмысляя последнюю треть 
жизни странной. Но смерти не струшу,  
прорубая окошко в груди. 
Зазнобит просквожённую душу – 
береги её, Бог, береди, 
чтобы, руки раскинув от страха, 
осторожно пойти по судьбе – 
как жонглировать фугами Баха,  
как внезапно прижаться к тебе. 
Ветер брови густые нахмурит, 
лоб рассветного неба взбугрив, 
обозначит преддверие бури, 
покраснев, конъюнктива зари. 
За грудину сквозь трещину ночи 
прокрадётся невидимый тать, 
чтобы там, изнутри, «Авва Отче» 
как последний молебен читать. 
И миры отразятся иные 
на отчаянном белом лице, 
и домашние окна родные 
не признают меня в беглеце...