Юрий Юрченко

Юрий Юрченко

Новый Монтень № 34 (274) от 1 декабря 2013 года

Ночной звонок

(К 120-летию со дня рождения Маяковского)

10 версий самоубийства В. В.Маяковского

 

Персонажи:

И. В. СТАЛИН

ВЛАДИМИР МАЯКОВСКИЙ

ГОЛОС СЕКРЕТАРЯ СТАЛИНА.

 

Версия 1: ПОЭТ РЕВОЛЮЦИИ

 

З в о н о к.

 

ГОЛОС СЕКРЕТАРЯ СТАЛИНА. Товарищ Маяковский? С вами будет говорить товарищ Сталин. Не вешайте трубку.

СТАЛИН. Маяковский…

МАЯКОВСКИЙ. Здравствуйте, товарищ Сталин…

С. Прочёл твоё письмо… Это что ещё за капризы?.. Ты – Первый Поэт Революции. Ты не имеешь права на подобные слабости…

М. О какой революции вы говорите, товарищ Сталин?.. Той революции, которую я принял душой и сердцем и за которой пошёл не оглядываясь – давно уже нет в помине. Наверное, я не очень разбираюсь в политике, наверное, я влез не в своё дело, я не знаю – может, так и надо, может, для революции и нужны все эти смерти, вся эта крестьянская кровь, разрушения храмов, но я не могу ни понять, ни принять уничтожение лучших людей России – Гумилёв, Блок, Хлебников, Есенин…

С. Что ты всех собак на Советскую власть вешаешь? Кроме Гумилёва, все эти, другие, сами «отошли», с миром… Есенину – ты сам написал очень хорошо – пить меньше надо было, как у тебя, там … «…летите, в звезды врезываясь… тра-та-та … а теперь, мол, все – трезвость!» Я ему и так слишком много прощал, его-то и надо было расстрелять…

М. …Да, написал. А теперь мне детям Есенина стыдно в глаза смотреть.

С. А ты не смотри. Стыдливый какой!.. Я еще до этих детей глазастых доберусь. И до Мейерхольда, ещё одного певца революции, который этих детей подобрал, тоже доберусь…

М. Да мне не только детям, мне всем людям стыдно в глаза смотреть!

С. А нечего по всяким музеям Политехническим да по концертным залам со всякой шпаной, с Бурлюками недорезанными шляться! Сиди себе дома, закройся и пиши для потомков. А я об остальном позабочусь, эту публику, которой тебе в глаза смотреть неловко, я её прочищу-то…

М. Да я…

С. Что – «я»?.. Ты бы лучше заканчивал то, что уже начал. Поэт, тоже мне...

М. О чём вы?..

С. О чём?.. Ты написал первую часть поэмы: «В. И. Ленин», А продолжение где? Народ ждёт…

М. Какое продолжение?..

С. Как какое? «И. В. Сталин». Забудь свой бред, и – за работу. Это тебе не товарищ Сталин заказывает. Это тебе Советская Власть заказывает. А с ней не торгуются.

 

Короткие гудки.

 

ВЫСТРЕЛ.

.

.

.

 

Версия 2: ВЫСОКАЯ БОЛЕЗНЬ

 

З в о н о к.

 

ГОЛОС СЕКРЕТАРЯ СТАЛИНА. Товарищ Маяковский? С вами будет говорить товарищ Сталин. Не кладите трубку.

 

Тишина. Затем в трубке слышно дыхание  в о ж д я.

 

С. …Что, совсем плохо?..

М. Плохо. Врачи говорят…

С. Знаю. (П а у з а.) Чем могу помочь?..

М. Ничем.

С. Ты смотри… осторожнее… Бриков пока оставь в покое, а то все органы выведешь мне из строя. (С м е ё т с я.)

М. Тов. Сталин!..

С. Ладно, ладно. Не переживай. Народ тебя ещё больше полюбит. Народу нравится, когда его любимец в муках помирает. Все хорошие поэты умерли от этого. И наши, и не наши. Этот француз, как его, который про лошадь дохлую написал. Его ещё этот, белогвардеец рыжий, Бальмонт переводил: «…Полюбил бы я жить возле юной гигантши бессменно, как у ног королевы ласкательно-вкрадчивый кот…» И про грудь ещё: «Я б в тени ея пышных грудей задремал бы, мечтая…» Вот стервец, даёт, а?! Расстрелять бы их всех, да вишь, сами от сифилиса померли… Да что поэты! – Ильич! Между нами, конечно, партийный секрет. Так что этого стесняться не надо. Это, наоборот, как орден. Все талантливые – переболели. А я не подцепил, пронесло – значит, не такой талантливый, как ты… (Смеётся.) Это – «высокая болезнь». Как там у тебя: «Мама, ваш сын прекрасно болен!..» (Смеётся.)

М. Иосиф Виссарионович…

 

Короткие гудки.

 

ВЫСТРЕЛ.

.

.

.

 

Версия 3: НЕРАЗДЕЛЁННАЯ ЛЮБОВЬ

 

З в о н о к.

 

ГОЛОС СЕКРЕТАРЯ СТАЛИНА. Товарищ Маяковский? С вами будет говорить товарищ Сталин. Не кладите трубку.

С. …Маяковский, что за настроения, мне докладывают?..

М. Лиля…

С. Знаю.

М. ...Не пускает…

С. Правильно делает.

М. Товарищ Сталин!..

С. Что – «товарищ Сталин!»? Что ты корчишь из себя влюблённого?.. Думаешь, я не знаю про планы, что ты вынашивал: как с Яковлевой в Париже остаться? И Брики знают – я позаботился.

М. Это неправда!

С. Товарищ Сталин врёт?..

М. Это была минутная слабость…

С. Вот и плати теперь. Это я ей велел тебя выгнать. А что вы там втроём бордель развели?.. Первый Поэт революции – и на тебе: кто с кем спит – непонятно. Хватит, Маяковский! (П а у з а.) Тяжело?..

М. Тяжело…

С. Грустишь?.. (П а у з а.) Это хорошо… Стихов новых напишешь. А то давно ничего хорошего не писал.

М. Иосиф Виссарионович, велите ей меня пустить… к себе…

С. Не велю. Всё равно она тебя не любит.

М. Она любила!..

С. Задание выполняла, дурак…

 

Короткие гудки.

 

ВЫСТРЕЛ

.

.

.

 

Версия 4: ПРОЗРЕНИЕ (Первая любовь)

 

З в о н о к.

 

ГОЛОС СЕКРЕТАРЯ СТАЛИНА. Товарищ Маяковский? С вами будет говорить товарищ Сталин. Не вешайте трубку.

С. Маяковский, ты почему Бриков забыл?..

М. Не забыл, товарищ Сталин, дел много, работа…

С. Дэвушка страдает. Поматросил и бросил?.. Нехорошо… (п о ё т) «Улы-ыбок не дарит и писем не шлёт…»

М. Да нет, товарищ Сталин…Тут всё не так…Тут всё глубже…

С. Говори.

М. Это трудно понять…

С. Ты думаешь, товарищ Сталин не поймёт?..

М. Да нет, конечно, Вы поймёте…

С. Эта семья тебе надоела?..

М. Да… то есть нет, то есть почти, не вся семья… Я понял вдруг, что я люблю не Лилю…

С. Осипа, что ли?.. Что ж, не ханжа, могу понять я, – а что, видный мужчина, хоть и лысый, и должность хорошая…

М. Я о сестре, товарищ Сталин…

С. У Осипа есть сестра? Не знал… Странно.

М. Да нет, я об Эльзе, Эльзе Каган-Триоле…

С. А-а, об этой берлино-парижской бляди?..

М. Иосиф Виссарионович!..

С. А что, я тебя понимаю, как мужчина мужчину. Та-то покрасивее будет. Да и умишка побольше – тоже не бог весть, но книжки, говорят, пишет… Значит, вдруг, вожжа под хвост?..

М. Это не вдруг, товарищ Сталин, это давно… Это ведь Эльза меня с Лилей когда-то и познакомила… А потом она уехала… а сейчас я её встретил в Париже… И я понял, что в Лиле искал всегда её сестру, Эльзу…

С. Сейчас заплачу. Короче, хочешь уехать?..

М. Нет, но Эльза говорит, что о её возврате в Россию не может быть и речи…

С. Шлюха!..

М. …Что вы посоветуете, товарищ Сталин?..

С. Советская власть не может себе позволить разбрасываться первыми поэтами революции. Как ты написал: «Я хотел бы жить и умереть в Париже?..» Езжай.

М. Товарищ Сталин!..

С. Пройдёт. Затянется, зарубцуется. Вернись в семью. Не обижай Бриков.

М. Я люблю!..

С. Да я-то как никто тебя понимаю. Я сам недавно встретил одного товарища по партии, в ссылке царской в юности пересекались. Столько лет прошло, а веришь, сердце остановилось, когда встретились… (П а у з а.) Мы с тобой на виду, мы не можем себе позволить этого безобразия – разрушать семью.

М. Вы-то да, но я – какая у меня семья? – Брики, муж и жена…

С. Какая-никакая, а семья. Бардак тоже, конечно, но все уже привыкли, вроде как и нормально.

М. Но ваша… ваш… товарищ по партии хоть здесь, в России, вы хоть видеть можете иногда…

С. Какое там «видеть» – неделю назад похоронили. Тоже сердце остановилось… (Пауза.) Мы должны быть безжалостными к себе, товарищ Маяковский…

М. Товарищ Сталин!..

С. Да что ты – «Товарищ Сталин, товарищ Сталин!» Зови меня Кобой.

М. Коба!..

С. Да что – «Коба!»… Дураки оба.

 

Короткие гудки.

 

ВЫСТРЕЛ.

.

.

.

Версия 5: ЛИРИК

 

З в о н о к.

 

ГОЛОС СЕКРЕТАРЯ СТАЛИНА. Товарищ Маяковский? Не кладите трубку. С вами будет говорить товарищ Сталин.

С. Маяковский?..

М. Да, товарищ Иосиф Виссарионович!..

С. Жалуются тут на тебя: от социальных заказов отказываешься…

М. Товарищ Сталин…

С. Что, Володя?..

М. Не могу больше...

С. А я могу?..

М. Устал…

С. А я не устал?..

М. Я – лирик!

С. А я хер моржовый, что ли? Я не лирик, что ли?.. Да ты вообще читал мои стихи?..

М. Читал, конечно…

С. Это где ж ты их читал, интересно?..

М. (н е у в е р е н н о). …В тюрьме царской… По рукам ходили… Народ переписывал…

С. (п о д о б р е в). А наизусть можешь?.. (М о л ч а н и е.) Видишь, а я твои могу: «Та-та-та, та-та-та... истекающую суку соком». Люблю твои, эти, образы…

М. Это не я, это Есенин…

С. Да?.. Но ты тоже хорош… «Позади та-та, та-та, впереди голодный пёс…» – что ты всё про собак пишешь?..

М. Это Блок, Иосиф Виссарионович…

С. Где блок?.. Ну и что, что Блок. У тебя ведь всё воровал, верно?.. Вот, вспомнил: «Как собака тянет в конуру перееханную поездом лапу!..» Помню ведь, про собаку что-то…

М. Вам это нравится, Иосиф Виссарионович?..

С. Да так, сопли развозишь, но – талантливо… Это мой сын, Васька, он про собак всё собирает, ну и цепляется за память всякая дрянь… Я-то больше другое у тебя люблю, как его, забыл, сейчас… (П а у з а.) Маяковский…

М. Да, тов. Сталин!..

С. Ты думаешь, Пушкин хорошим поэтом был?

М. Великий поэт.

С. А ты же его «сбрасывал» откуда-то.

М. Дурак был.

С. И остался. Ты кому завидуешь? Пушкиным-блокам-лермонтовым, буржуям этим? Это они пусть тебе завидуют: ты – Первый Поэт Революции!..

М. Я – лирик!..

С. Говно ты, а не лирик! Вот, вспомнил, что мне ещё нравится: «Лет до ста расти нам без старости!». Или это: «Нигде кроме, как в Моссельпроме!» Народ тебя любит за это.

М. Я – лирик!

С. «Лирик-шмирик»! Цены себе не знаешь, дурак! Не многим дано так слово чувствовать, как нам с тобой, так рифмой владеть… «Водка-селёдка»… Завтра чтоб в «Правде» был стих антиалкогольный на эту рифму, вот тебе заказ от Советской власти. Хватайся за шанс и держи его! Пушкиных, Блоков близко не подпустил бы к такому заказу, а тебе доверяю, ты справишься. Горький тоже справился бы, но стар уже, а у тебя ещё всё впереди. Если не будешь капризничать, брыкаться – лет до ста расти будешь…

 

Короткие гудки.

 

ВЫСТРЕЛ

.

.

.

 

Версия 6: ЗАВИСТЬ

 

З в о н о к.

 

ГОЛОС СЕКРЕТАРЯ СТАЛИНА. Товарищ Маяковский? Не кладите трубку. С вами будет говорить товарищ Сталин.

С. Маяковский?..

М. Здравствуйте, товарищ Сталин…

С. Что такое?.. Почему хандра?..

М. Народ меня не любит, товарищ Сталин…

С. Мой сын Васька, тебя, собаку, любит, а значит, и я тебя люблю, а значит, и народ тебя любит. Народ – это я. И Васька. Ещё вопросы есть?

М. Народ любит Есенина. Песни поет.

С. И я Есенина люблю. Так ведь это был поэт!..

М. А я, значит…

С. Да, значит. Шучу. Ты тоже поэт. Но другой. Он мёртвый поэт, а ты – живой. Улавливаешь разницу? Хочешь народной любви – режь себе вены. Народ любит мёртвых поэтов. Умрёшь, и тебя запоют.

М. Думаете – запоют?..

С. Ещё как запоют.

М. Спасибо, Иосиф Виссарионович!..

С. …Пусть попробуют только не запоют, я им… Запоют, как миленькие. Хотя, если честно, таких стихов, как про маму в старом шушуне, на дороге, у тебя нет (цокает языком)… Шучу. У тебя есть и посильнее. У тебя есть всё для народной любви. Почти всё. Чуть-чуть осталось. Чтобы ещё такого тебе выкинуть, чтобы народ тебя запел?.. Удавиться тебе надо, вот. Шучу. Живи пока. Когда придёт время удавиться – я дам знать. Что-то я с тобой расшутился сегодня…

 

Короткие гудки.

 

ВЫСТРЕЛ.

.

.

.

 

Версия 7: ПАРИ

 

З в о н о к.

 

ГОЛОС СЕКРЕТАРЯ СТАЛИНА. Товарищ Маяковский? Не кладите трубку. С вами будет говорить товарищ Сталин.

С. Маяковский?..

М. Слушаю вас, товаищ Сталин.

С. А слабо тебе застрелиться?

М. То есть как, това…

С. А вот так, из пистолета…

М. …А…а у меня нет пистолета…

С. Есть, не ври, Я знаю.

М. Извините. Забыл. Есть.

С. Слабо?..

М. Это … вы серьёзно?..

С. Шутка. (С м е ё т с я.) Испугался?

М. (п о с л е_ п а у з ы). Товарищ Сталин…

С. Что, товарищ Маяковский?

М. А слабо вам поверить, что Первый Поэт Революции может спокойно застрелиться, не моргнув глазом? Оставив при этом письмо, что он уходит из этого мира, окончательно разуверившись в идеалах революции и разочаровавшись в её руководителях с их сомнительным чувством юмора?..

С. (п о с л е_ п а у з ы). Ты, Маяковский шути, да меру не забывай. С кем шутишь, стихоплёт?!

М. Товарищ Сталин…

С. Молчи! Ты будешь шутить, когда я тебе разрешу! И жить будешь, пока я тебе разрешу! Ты думаешь, я тебе поверил, хоть на минуту, что ты способен – сам – застрелиться?..

М. А спорим – застрелюсь без твоего разрешения?..

С. А спорим – нет?..

М. А спорим – да?!

С. Да ты – трус! Да вы все, поэ-э-ты, только в стихах герои, а как до дела, это я, Коба, под пули ходил, пока ты в автобатах прятался!..

М. Слышишь, Коба, это я, поэт революции, взвожу курок!..

С. Взводи, взводи, слабак!..

М. Плевал я на твоё разрешение! Поэту никто не может ничего ни разрешить, ни приказать!

С. О-хо-хо! Фу ты, ну ты! Видали мы таких поэтов, ползают в соплях толпами на Лубянке, хватают за подол, жить просятся!.. Ты поэт и ты первый, пока я, Коба, этого хочу!..

М. Ты – козёл, и рука у тебя отсохшая!..

С. Что?!.

 

Выстрел.

 

Пауза.

 

Короткие гудки.

.

.

.

 

Версия 8: ТВОРЧЕСКИЙ КРИЗИС

 

З в о н о к.

 

ГОЛОС СЕКРЕТАРЯ СТАЛИНА. Товарищ Маяковский? Не кладите трубку. С вами будет говорить товарищ Сталин.

С. Маяковский?..

М. Да, товарищ Сталин

С. Что с тобой, слухи тут разные…

(П а у з а.)

…Ну?…

М. Не пишется, тов. Сталин…

С. Запишется.

М. А если не запишется?..

С. Как это «если не запишется»? Партия прикажет – и запишется.

М. Иосиф Виссарионович…

С. Да, Володя.

М. Между нами. Плевал я на партию и на её приказы. Я не способен больше написать ни строчки. Понимаете?..

С. Понимаю, Вова… (П а у з а.) Я могу чем-нибудь помочь поэту?

М. Нет, спасибо, Иосиф Виссарионович.

С. Да что там, сам писал… Может, тебе женщину? Лиля уже не вдохновляет?.. Скажи – кого…

М. Да нет, спасибо…

С. Может, тебе запить? Многим помогает. Закройся, я поставлю охрану…

М. Да нет, пробовал, не помогает…

С. Так серьезно, Вова?

М. Так…

С. Может, тебе потрясение глубокое нужно? Человеческое? В себя заглянуть поглубже…  Пойди в ЧК, постреляй в подвалах, я позвоню им, тебя пустят…

М. Исключено.

С. Ну, фу ты, ну ты, не угодишь на тебя. Ну не пишется, и что ж? Ты достаточно понаписал, отдохни, съезди, отвлекись, за рубеж, нет, за рубеж – это я хватанул, тебя там в таком настроении быстро враги революции подхватят, отдыхай здесь. В Гагры поезжай. Издавай то, что уже написал, выступай перед пионерами, в кино снимайся… Во! Ты же это любишь, ты же у нас артист, Володя, каких нет. Высокий, красивый! Хочешь меня в кино сыграть? Отращивай усы, остальное беру на себя…

 

Выстрел.

 

Короткие гудки.

.

.

.

 

Версия 9: БЕЛОГВАРДЕЕЦ

 

З в о н о к.

 

ГОЛОС СЕКРЕТАРЯ СТАЛИНА. Товарищ Маяковский? Не кладите трубку. С вами будет говорить товарищ Сталин.

С. …Ты это что?..

(М о л ч а н и е.)

Как же это так?..

М. Да вот так.

С. Значит, все это время…

М. Да, всё это время, товарищ Сталин.

С. Какой я тебе товарищ теперь!

М. Да, извините, вы мне не товарищ.

С. Ах, Маяковский, Маяковский, а ведь мы в тебя так верили… Ильич ещё, помню, про тебя сказал доброе слово, а я, дурак, уши развесил. Змею, значит, пригрели, проморгали. Каких людей ни за что расстреляли, а тебя проморгали. Первым Поэтом Революции сделали…

М. Да, уж, Гумилёва ни за что, действительно – он-то ни в каком заговоре не участвовал…

С. Ну, этого – туда ему и дорога, годом позже, годом раньше, офицер, всё одно, но ты-то, ты же в тюрьме царской сидел, листовки разбрасывал…

М. И сидел, и разбрасывал – на «легенду» работал.

С. Ну, молодец, собака, ловко ты всех нас… А понаписал-то сколько, тоже – легенда?..

М. Вошёл в роль, душу вкладывал, нравилось мне это – писать…

С. И поэму про Ильича? Я плакал, когда услышал…

М. Я его уважал. Достойный был противник, впрочем, он всегда что-то чувствовал, не доверял мне до конца, держал на расстоянии. Вот и пришлось его…

С. Не зарывайся. Это мне его «пришлось»...

М. Думайте, как хотите.

С. Ну ладно, что теперь считаться. А что же Брики-то, зарплату зря получали? Как они-то тебя не раскусили?

М. Они думали, что для ЧК меня используют, а на самом деле, это я благодаря им многое вовремя узнавал...

С. Значит, ты – офицер, белогвардеец, мать твою…

М. Значит, я офицер, белогвардеец, мать твою…

С. Ай, молодец, сукин сын! Ты ведь понимаешь, что об этом никто не узнает, о твоём белогвардействе. Это ведь невозможно, какой удар по партии, по всему нашему делу. Ты умрёшь Поэтом Революции.

М. С чего это?..

С. Ты помнишь первую твою тетрадку со стихами, которую ты потерял, как ты везде пишешь?

М. И что?..

С. Стихи-то плохие.

М. Не то слово. А вы откуда знаете?

С. Да вот она передо мной. Никуда не годные стихи. Даже не ожидал от Первого Поэта.

М. Это нечестно. Я молодой был. Вы не имеете права. Верните её. Или нет, уничтожьте немедленно!

С. Ну-ну! Ты ещё о правах моих расскажи и о честности. Не отдам и не уничтожу, Вова. Если ты умрёшь белым офицером, то я уничтожу все твои стихи, которые когда-либо были изданы, и останется только Маяковский, автор этой тетрадки, бездарный поэт. У тебя есть возможность остаться в памяти народной гениальным поэтом, певцом Революции, уж я всё устрою – Гомер и Пушкин тебе позавидуют. Идёт?..

 

Молчание.

 

Ну вот. Бежать не пытайся. Да ты и не будешь, я тебя знаю. Я тебя не буду ни убивать, ни мучить, во-первых, из уважения к Поэту Революции, а во-вторых, мы всё-таки земляки. Пистолет у тебя есть, а о памяти народной, я сказал уже, я позабочусь… (П а у з а.) Дома-то давно не был? (П о ё т_ н е г р о м к о.)

 

«…Расцветай, под солнцем, Грузия моя…»

 

…Вимгерот*, Вовико?..

 

(Оба поют на грузинском)

 

«…Чемо цици натела

Гапринди нела-нела…»**

 

Выстрел.

 

Короткие гудки.

 

---

*Споём?.. (груз.)

**«Мой светлячок

Улетает медленно-медленно…» (груз.)

.

.

.

 

Версия 10: «МЕЖДУ НАМИ, МУЖЧИНАМИ»

 

Звонок.

 

ГОЛОС СЕКРЕТАРЯ СТАЛИНА. Товарищ Маяковский? Не кладите трубку. С вами будет говорить товарищ Сталин.

С. …Ты это что?..

М. Что – «что»?..

С. Да как ты мог?!

М. Что «как я мог»?

С. Как ты мог это… распутство устроить под носом у ЧК…

М. О чём вы, товарищ Сталин?..

С. Молчать! «О чём»… Тебе семью Бриков для чего подсунули?

М. Для чего?

С. Что бы ты с женой спал, а не наоборот!

М. А я, извините, с ней не наоборот…

С. Но ты не только с ней спал!.. И вообще она жалуется, что с ней почти не спал, только в начале и редко, а потом она служила только прикрытием…

М. Ну, не только…

С. Молчи! Что ты в этом прыщавом, лысом Осипе нашёл?.. Ты чекиста совратил, сукин сын!..

М. Виноват, товарищ Сталин…

С. Молчи! «Виноват»… Не то слово. Ты за это ответишь, за доверие партии обманутое, я тебя расстреляю, я тебе все причиндалы, пидарасу, оторву!.. Надо же – такую бабу – прикрытием, а этого лысого козла – в постель. Он-то – и чекист хреновый, и литератор бездарный, и как мужик – ничего в нём нет… Я тебя, честно, Владимир, не понимаю…

М. Сердцу, Иосиф Виссарионович, не прикажешь…

С. Молчи, подлец! «Сердцу»… Не трожь сердце, у тебя его нет. …Как народ примет эту новость, ты подумал?!..А все стихи, посвящённые Брик, это всё что – тоже прикрытие?..

М. Это не «Брик», это «Брику», то есть Осипу Брику… Приём в литературе известный… Шекспир в своих сонетах тоже обращался к неизвестному другу, все думали – женщина, а на деле…

С. Молчи! Не трожь Шекспира своими грязными лапами! Это был настоящий грузин, настоящий мужчина, я хочу сказать.

М. Он, извините, Иосиф Виссарионович, спал с настоящими мужчинами: я был в «Ленинке», поднимал документы…

С. Мне плевать на Шекспира!.. Он не был Певцом Революции!.. (Пауза.) …Володя, что ты со мной делаешь?.. Ну, почему ты не пришёл вовремя, не поделился?.. Мы бы с тобой нашли выход… Что ты хватаешь, кого попало? Что ты нашёл в Осипе?.. Он тебе не пара. Я – Вождь, ты – Первый Поэт. Мы же свои, кавказцы. Мы бы разобрались между собой… (П о с л е_ п а у з ы.) Нет тебе прощения, Владимир. И у меня выхода нет. Пистолет тебе сейчас привезут.

 

Короткие гудки.

 

Звонок в дверь.

 

 

Иллюстрации – работы Давида Бурлюка*

_____

*Давид Давидович Бурлюк (1882–1967) – живописец, график, поэт, писатель и художественный критик. Родился на Харьковщине, хутор Семиротовщина. Учился в Казанском и Одесском художественных училищах, в Королевской Академии в Мюнхене (1902–1903), в ателье Ф. Кормона в Париже (1904), в МУЖВЗ (1910–1914). Один из лидеров русского авангарда и организаторов объединения «Бубновый валет» (1910). Член и экспонент ряда московских художественных объединений и выставок 1906–1915 годов. С 1910-х годов известен в художественных кругах России и Европы как лидер и теоретик русского футуризма. Организатор группы футуристов «Гилея» (1910–1913).

Жил и работал в Казани, Одессе, Мюнхене, Париже, Петербурге-Петрограде, Москве, на Урале. В 1920-м году выехал за рубеж. Умер в Нью-Йорке…

Среди полуголодных, одичалых футуристов Бурлюк отличался серьёзным вниманием к своей внешности и вполне буржуазным, ухоженным видом. Вот как описывает знакомство с ним Владимир Маяковский, также учившийся живописи: «В училище появился Бурлюк. Вид наглый. Лорнетка. Сюртук. Ходит напевая. Я стал задираться». Несмотря на столь причудливый способ знакомства, Бурлюк одним из первых разглядел и оценил поэтический дар Маяковского. Вот как сам Маяковский оценивал его роль: «Прекрасный друг. Мой действительный учитель. Давид сделал меня поэтом. Читал мне французов и немцев. Всовывал книги. Выдавал мне ежедневно 50 копеек, чтоб писать не голодая»

 

Первоисточник: сайт Allday