На литературных перекрёстках

Эпизод 2. С песней в сердце

 

Августовским утром 1943 года, после длительного ночного марша по смоленским чащобам и болотам, наша часть вышла на опушку леса. Мои товарищи в полном боевом снаряжении – с винтовками, автоматами и пулемётами – от усталости едва не валились с ног.

Тут мы и услышали отчаянно весёлую, зажигательную песню, а только потом увидели наших разведчиков, лежавших среди густой некошеной травы в маскхалатах.

 

 

выводил один из них, привстав на колено. А его товарищи подхватывали:

 

 

В песне было столько удали и задора, что как-то сама собой забылась усталость, словно бы у нас прибавилось сил…

Так полвека назад я впервые встретился с песней Алексея Фатьянова.

Его песни шли с нами в годы войны по лесам, полям и болотам, помогали нам жить, воевать, работать, веселее встречать праздники, поддерживали нас в трудную минуту, а в светлые мгновения делали нашу радость ещё ощутимее, продолжительнее. Они неотделимы от нас, от наших чувств, мыслей, надежд. Они всегда с нами…

Песни Фатьянова, написанные в годы войны, были особенно близки солдатам, потому что приходили они в самое нужное время, и говорилось в них о самом главном. И говорилось замечательно просто, задушевно, проникновенно:

 

 

Как точно схвачено здесь настроение солдата! Какое прекрасное само течение речи, какие естественные интонации, лишённые всякой вычурности!

 

 

Просто удивительно тут возрастание надежды – «до рассвета, до весны, до лета мы с тобой, товарищ, доживём». А какое разнообразие настроений – и грусть, и мужество, и улыбка, простодушная, почти детская:

 

 

Позже наши поэты создали немало удачных песен о войне, о солдатах. И всё-таки самыми дорогими оставались и остаются сегодня для меня, впрочем, и для многих людей моего поколения, песни, написанные Фатьяновым.

…После войны я познакомился с самим поэтом – красивым, рослым, артистичным. У нас установились добрые, дружеские отношения. Я узнал многие факты его биографии.

Алексей Иванович родился в 1919 году в селе Малое Петрино Владимирской области, в тех местах, где мстерские леса помнят славу Древней Руси и походы былинных богатырей.

Русская природа, русский уклад жизни, русская речь и русские песни окружали поэта с самого детства. Вот почему всё это так естественно живёт в его поэзии.

Писать стихи Фатьянов начал очень рано. А в 1936 году, участвуя в сельском драмкружке, он проявил незаурядные способности, поэтому не случайно в том же году был принят в Театральную школу Центрального театра Красной Армии, по окончании которой в 1938 году получил специальность актёра. Ещё студийцем будущий поэт выезжал с театром на гастроли в воинские подразделения: побывал во многих уголках нашей страны, вплоть до Дальнего Востока. Когда же началась Великая Отечественная война, отправился на фронт. Он был рядовым солдатом и корреспондентом военных газет. Служил в ансамбле песни и пляски Орловского военного округа. Вот откуда в его стихах такое знание солдатской жизни, такое понимание солдатского сердца.

Алексею Фатьянову, вслед за А. Твардовским и М. Исаковским, по-настоящему, как никому, удалось выразить характер русского солдата, его широкую народную душу. Я даже думал о том, что если бы Василий Тёркин был не литературным героем, а существовал как конкретный живой человек, фатьяновские песни были бы его самыми любимыми.

 

 

Всё это родное, близкое с детства, моё, наше. Сам поэт сказал об этом:

 

 

Родине он посвятил самые проникновенные, сыновние, самые благодарные строки, она для него – всё: и красота, и вера в жизнь, в победу, в будущее:

 

 

Алексей Фатьянов – удивительный лирик. Истинно народный по всей своей поэтической сути, по глубине чувств, по мудрости, по чистоте речи, по душевной песенности. Только поэт такого склада мог написать:

 

 

А какие ещё стихи, выражающие радость Победы, кровное солдатское братство, можно поставить в нашей поэзии рядом с его всенародно известными строками:

 

 

Я не могу назвать таких…

Надо сказать и о другом. При жизни поэта существовал разрыв между всенародной любовью к его песням и молчанием о нём критики. Поэты военного поколения, мои ровесники и старшие товарищи, внесли свой прекрасный вклад в родную поэзию. В годы Великой Отечественной войны ими были написаны в самых трудных условиях стихи, которыми может гордиться наше поколение. Да и не только оно. Стихи эти живут уже более полувека, они украшают сборники и антологии. О них написано множество рецензий, статей, исследований. Но, как это ни странно, я никогда не встречал в них имени Алексея Фатьянова. Оно почему-то никак не связывается с фронтовым поколением. Да и вообще в критических обозрениях поэзии военных лет имя Фатьянова либо совсем не упоминается, либо упоминается вскользь, в общем перечислении.

Никак не умаляя значения творчества своих товарищей, поэтов-фронтовиков, я всё-таки хочу сказать следующее. Наши стихи, написанные в военное время, к широкому читателю стали пробиваться лишь в самом конце войны и даже позже – после её окончания. Например, я сам знал в конце войны лишь отдельные строки своих ровесников. По-настоящему я познакомился с ними лишь на Первом Всесоюзном совещании молодых писателей, которое было в 1947 году… А песни Фатьянова я знал и пел именно во время войны, когда они были самыми необходимыми. Пел их, идя в бой, на привалах, в госпиталях…

С Алексеем Фатьяновым мы нередко встречались в Доме литераторов, и просто на улице, и на отдыхе в Коктебеле, и позже – в редакциях журналов.

Он был шутник, иногда любил и приврать.

Как-то зашёл он в журнал «Юность» и говорит:

– Коля, я вчера был в кабаке вместе с Валюном (так за глаза иногда называли Валентина Катаева), показал ему свою поэму-сказку о карасе. Он пришёл в дикий восторг. Сказал мне: «Неси в «Юность», отдай Старшинову. Скажи, чтобы немедленно послал её в набор!.. Гениальная вещь!..»

Алексей вынул из нагрудного кармана свёрнутую в трубку большую рукопись и небрежно бросил её на стол.

Я прочитал её и через неделю, когда он зашёл в редакцию, сказал:

– Сказка не пойдёт!

Безо всякого возражения Фатьянов взял её со стола, свернул в трубку и, как бутылку, отправил снова в нагрудный карман:

– Ну, будь!.. – сказал он мне на прощание, не затаив никаких обид на меня и даже не щегольнув оценкой, которую, якобы, дал сказке Катаев, якобы, в кабаке…

Но особенно запомнилась мне наша встреча, которая произошла года через два после войны, в День Победы.

Шли мы вечером в районе Гороховской улицы мимо студенческого общежития. Из открытых окон полуподвала, у которых прогуливались студенты, вырывалась песня:

 

 

В полуподвале, за накрытым столом, сидели в основном девушки. Алексей остановился, нарочито громко сказал, кивнув на окна:

– Меня поют!.. Всё-таки знают Фатьянова!..

Прогуливающиеся студенты окружили нас:

– Вы Фатьянов?!

Через минуту мы уже были за праздничным столом – нас насильно втащили в общежитие. А запевалой был уже сам поэт. Порывистый, увлекающий за собой – настоящий запевала!..

Уверен, что этот случай можно объяснить не тщеславным самоутверждением поэта, а вполне понятным желанием справедливости.

Подтверждением этого может служить и такой факт.

Вечером 1959 года, в День Победы, мы с поэтом Виктором Гончаровым сидели на кухне (благо жили в одной квартире). То не спеша, то торопливо вспоминали военное время, пили вино, пели песни. И всё фатьяновские!..

Нам стало обидно за товарища:

 – Что же никто не скажет в печати о нём доброе слово?!

Вот и сказал Виктор:

– Давай соберёмся и сами напишем о нём статью, раз у критиков никак не доходят до этого руки!

– Когда?

– А чего откладывать – сейчас!..

Мы убрали со стола. Взяли бумагу и ручки.

К утру статья была готова. (Впрочем, она так и не была напечатана при жизни поэта, но явилась основой для предисловия к книге «Соловьи», выпущенной издательством «Художественная литература» двенадцать лет спустя.)

Мы перепечатали её.

– Давай позвоним Алёше!

Виктор Гончаров прочитал ему по телефону всю статью.

– Спасибо, братцы!.. – голос поэта сорвался, и Алексей повесил трубку…

Большинство песен Алексея Фатьянова живёт и сегодня. И по сей день их поют и его ровесники, и молодёжь, хотя многие даже не знают имени автора. Они стали народными…

Но каждый год, накануне Дня Победы, потеснив сегодняшние песни, мгновенно завоёвывающие популярность и также мгновенно её теряющие, начинают звучать с эстрады, по радио и по телевидению песни времён Великой Отечественной войны.

Вот суровая, пронзительно-тревожная, зовущая в бой «Священная война» В. Лебедева-Кумача, вот задумчивая, щемяще-грустная «Землянка» А. Суркова, вот задушевная и в то же время героическая «В лесу прифронтовом» М, Исаковского. А вот «На солнечной поляночке», «Ничего не говорила», «Соловьи», «Звёздочка», «Давно мы дома не были» и, наконец, – «Где же вы теперь, друзья-однополчане?..» Звучит Алексей Фатьянов!..

В пору, когда сумрачно в природе и на душе, когда надвигаются тучи, заволакивая всё небо, я всегда вспоминаю:

 

 

Вот уже полвека с лишним (а это ли не достаточная проверка временем!) я не расстаюсь с песнями Алексея Фатьянова, они живут во мне также, как и в сердцах моих ровесников. Они печалят и радуют, возвращают в прошлое, зовут в будущее.

И вслед за именами прекрасных русских поэтов, создателей нашей лирической песни – А. Кольцова, И. Сурикова, С. Есенина, М. Исаковского – я ставлю имя Алексея Фатьянова. И уверен – по праву.

 

Николай Старшинов,

из книги «Лица, лики и личины.

Литературные мемуары»

 

Иллюстрации:

фотографии Алексея Фатьянова в разные годы жизни;

почтовая марка России 2019 года с изображением Алексея Фатьянова

 с гармонью и отрывком из его песни «Соловьи».