* * *
И спелые колосья
пшеничного поля вдалеке,
и старые качели
за ветхой оградой,
и глухой рык собаки
во мраке конуры,
и даже гудок тепловоза,
доносящийся из-за перелеска, –
всего лишь свет
воспоминаний о детстве.
* * *
Я тянул и тянул
в небо ладони,
и капли дождя –
падали,
падали…
Циклон.
* * *
Воздушные банты
девочек
и хмурые улыбки мальчиков.
Астры – белые,
красные, розовые…
Первое сентября.
* * *
Очарованный стихами Ду Фу,
оставлю всезнайкам
споры о пользе и неуместности
созерцания снов
и поспешу на рассвете
заблудиться в дюнах.
* * *
Мой бедный шмель,
какая, должно быть, мука
до заката кружить над пустоцветом
у куста жимолости?
* * *
Не горчит во рту,
лишь покалывает язык –
стебелёк суховатый
тимофеевки луговой.
* * *
И пусть гурман
разобьёт винотеку свою,
если дуб дебёлый
покроется зеленью
в феврале…
* * *
Для мухи
невеликое искусство –
летать жужжа.
Но как
остаться равнодушной
к цветению
медоносных трав на лугу?
* * *
На прощание
ты подарила мне
салфетку с ришелье.
Больше не за что
любить рукоделие.
* * *
«Отныне Всевышний по утрам
не сможет прятать здесь
луну и звёзды», –
бормотал безумец,
засыпая колодец песком.
* * *
Мне подарили блокнот…
Но хватит ли в нём
клеточек, чтобы вместить
мою благодарность
дарителю?
* * *
В каком храме
станет искать Покаяние
и найдёт Прощение
учитель высшей
квалификационной категории
с четвертьвековым
педагогическим стажем,
за восемь минут
до большой перемены
вспомнивший,
что двенадцать зим
не видел собственного сына
от первого брака?
* * *
Перемещаясь по неровной
поверхности планеты Земля,
каждый из нас
волен решить для себя:
идёт ли он по неровной
поверхности планеты Земля
или просто наступает на чьи-то следы.
* * *
Не резон –
шляться по юбилеям,
отбивая ладони,
хлопать бенефициантам,
едва не выпадая
из мрака бельэтажа
на головы
сидящих в партере –
слишком горек привкус
у бенедиктина разочарований.
* * *
Прости, что я не
министр чего-нибудь там,
что никогда
не стремился стать
придворным миннезингером;
и даже Четьи Минеи
прочитал
лишь единожды за минувший век.
* * *
Ещё пахнет спелыми вишнями,
ещё полон тайнописи событий,
ещё вдохновенно мил
и неостановимо болтлив –
только что прожитый миг.
* * *
Басистый гром
в мою ворвался полночь.
Эй, кто-нибудь!
Возьмите
сладкие сны –
отдам
за бесценок!
* * *
Король ненастья –
дождь июльский!
Сомневаться в этом
не устанет,
наверное,
только деист.
* * *
Приезжай!
Научу калькировать
французские сказки.
Будем вместе смеяться
над наивностью
галлов.
* * *
Только с юга на север:
и величественность
Сихотэ-Алиня,
и размеренность
мелеющей год от года
Уссури,
и...
мятежность помыслов моих.
Зов сердца.
© Владимир Костылев, 2009–2010.