Светлана Носова

  "И тихо... Тaк, Гoспoди, тихо... 
           Что cлышно, как вpемя идёт.."

            Анна Ахматова


..и льётся свет на зябкую ладонь.
и кажется, что воздух, только тронь,
рассыплется на пиксели снежинок.
и тихо так, что слышно, как идет
начавшийся по всем законам год,
неотвратимо и неудержимо.

действительность похожа на спираль,
и кажется, на счастье выбирай 
любой виток, что в срок тебе  отпущен.
но время держит за руку, и мы
с тобой живем за пазухой зимы
и ничего не знаем о грядущем.

мир безусловен в этой тишине.
и только снег... 
кругом один лишь снег,
подкрашенный густым ультрамарином.
молчи и ничего не говори.
мне всё уже сказали фонари
на фонарином.

год кончается
ни сдвига
спят юноны и авоси
мне б слова найти однако
вдохновенье тоже спит
недописанная книга
про авосевую осень  
зацепилась словно якорь
за беспочвенность обид
 
я сижу гляжу на звёзды
пью забористую зиму
застревает в горле комом
хоть не смейся хоть не плачь
и не то чтоб слишком поздно
просто всё невыносимо
не выносится из дома
колкий мусор неудач
 
днем не выйти
вдруг ослепну
от сверкающего снега
собираю неудачи
через нет и не могу
дом не дом а серый склеп но
жду от бога оберега
обереги же маячат
на далёком берегу
 
но юнона чинит парус
и авось его починит
вдруг пойму что беспричинен
этих волн-волнений шум
миг и я уже не парюсь
не тону в густой кручине
и незримому мужчине
письма нежные пишу

недолог путь.
прошедшее итожа,
ты впитываешь время тонкой кожей,
в бокалах измеряя каждый шаг,
заглядываешь в мир своих видений
и чувствуешь: в тебе скребется гений
и просится на волю, подышать.

рябит в глазах твоих апофеосень.
на пожелтевших трав простоволосье
наносят клены сочные мазки.
и в капельках подсолнечного света
мерещатся безумие винсента
и сгустки медно-охровой тоски.

ты ловишь музу, стоя на асфальте.
в тебе дрожит от холода вивальди
и морщится взъерошенный гоген.
а ты упрям, заносчив и свободен.
и делится обрывками мелодий
собрат по крови - ветер перемен.

ты - сумас-бродский, может, полу-ницше,
еще счастливый, но уже раскисший
от виски и прошедшего дождя.
ступай себе, расплачивайся с миром,
твори, но не трави в себе кумира,
в который раз в нирвану уходя.

мой личный недоверчивый юпитер
тобой прошит раскаявшийся питер
ты сердишься а значит ты ведом
туда где стен графитовые тени
где тянется граница измерений
и камни собираются с трудом
где сотни дел играют в долгий ящик
но ищущий как правило обрящет
кусочек эфемерной пустоты
звенящей колокольчиком под крышей
имеющему уши да услышать
какое слово произносишь ты

навязчивой бессонницы обитель
вращающийся шарик на орбите
ты сердишься да брось не заводись
на променад настроиться сумей-ка
скучает в парке добрая скамейка
зеленая как новенькая жизнь
рыжеют белки липы да осины
садись в трамвайчик с обликом лосиным
оставь каналы крыши и мосты
езжай туда где мир как на картинке
где ветер собирает паутинки
и вяжет на ограды и кусты
где небо приголубит птичью стаю
где так доступна истина простая
ты сердишься а значит ты неправ
останется решительная малость
вернуть все то что в нас перекликалось
мой номер заблудившийся набрав

твой город – деспот.
твой город – демон.
ему не в тему твои проблемы.
постичь захочешь его системы -
сплетет интриги стальных оград.
не поминай этот город всуе,
он на щитах не тебя рисует,
рычит, оскалив клыки сосулек,
дает понять, что тебе не рад.

здесь так легко затеряться в спаме.
а ты болеешь его огнями,
его проспектами, площадями,
готов в объятья к нему упасть.
но город щерится, тянет лапы
своих мостов.
он не терпит слабых,
да не упустит момента, дабы
сомкнуть бетонную злую пасть.

но если ты преклонишь колена
и станешь пленным его вселенной,
он показательно и надменно
пропишет, кто здесь и царь, и бог.
и, ощутив, что минорно дышишь,
что обездвижен, уныл и выжат,
нажмет на клавишу скользкой крыши
и распечатает некролог.