Татьяна Харитонова

Бог – везде: дышит свежим полоцким ветром

и дождём припадает к земле.

Напитав, поднимается облаком к голубым небесам Фавора,

И сияет полем заснеженным в голубой Вифлеемской звезде –

Бог везде. Бесконечные, узкие, серые – эти улочки древнего города, –

Словно к каменной ризе Христовой, её сердце так жадно к ним тянется,

Припадает, и молит, и кается – здесь Он рядом совсем,

Он – везде…

И полны немого укора, мироточат серые камни,

Что у гроба Господня застыли.

Не вместить, не понять, не оплакать этот мир,

Этот полоцкий ветер

И дожди, что упали на землю

Ясным солнечным утром апрельским.

Лишь безмерно любить и принять

Эту зелень проснувшихся почек,

И звезды Вифлеемской почерк в ярко-синем Рождественском небе,

И поля, что мечтают о хлебе,

И церквушку в далёком крае,

Что стоит на пороге рая.

Слёзы катятся Евфросиньи на поля и на реки синие,

Да молитва звучит горячая – всё о тех,

Что глухие, незрячие…

Новая игра, новый бег бесконечный…

 Вроде победил? Или нет? Показалось?

Где-то у реки снег фатой подвенечной -

Времени мечтать совсем не осталось.

Мир с разбегу в ночь – не заметил.

Пластиковый ад, остывающий кофе.

Солнцем монитор, ты один в целом свете,

Миром правит мышь, подводя к катастрофе.

Что такое жизнь?  -   не ответил,

Сразу – чтобы всё? –  никогда не бывает…

Птицы так поют за окном на рассвете,

Где-то за рекой сады зацветают.

Снова клик в ответ – ты у мнимой цели,

 В никуда опять бежишь, спотыкаясь…

 А вчера - весна и грачи прилетели,

Ветер что-то пел, и луна улыбалась.

Осени

Туман бледной пудрой на вашей щеке, Осень…

Вы танцевали вчера целый день с листопадом,

Кружились, кружились в неистовом танце над садом -

Теперь вы молчите и под ноги золото бросили.

Вы ветрены, Осень, красивы и очень надменны,

Вы цените праздничность мига и завтра не важно вам.

Открытые книги деревьев всё шепчут словам –листам,

 Так ждущим в потере стабильности перемены,

О тишине, что гораздо дороже золота,

Что мягким туманом окутает ваши плечи.

Вы чудная, Осень! Замрите на миг, ведь вечер -

 Прекрасен. Зима в бархат ночи холодной луной приколота.

Я мечтаю вернуться в стаю,

Где меж кедров столетних таится обитель, 

Где рычаньем рокочущим, радостным лаем

Поприветствую весело каждого жителя.

Где избранник лохматый заботливо, в лапах,

Ранним утром небрежно притащит добычу

И в ответ ничего не попросит – чудак он! –

 Ну такой в этой стае прекрасный обычай.

 А во время весеннего жаркого гона,

До рассвета хмельного мне став изголовьем,

Перегрызть за меня сможет горло любому -

 Что по праву должно называться любовью.

В челне убогом уплывает друг,

 Увозит горечь недопонимания.

Мне легче?  Нет, мне горько стало вдруг -

 Могли простить друг друга на прощанье,

 Могли обняться и в глаза взглянуть,

Могли понять, что в каждой вещи зримой

Живёт досель неведомая суть,

 И друга нет   – есть  только нелюбимый…