Виктория Качур

коллективный разум явился на мой порог,
книга сказок с собой - это, кажется, братья Гримм.
коллективный разум терзает дверной звонок
и канючит: открой, открой, ну, поговорим.
коллективный разум твердит, мол, замёрз-промок,
там, снаружи, собачий холод и день промозгл,
почему ты закрыт, давай, отопри замок!
коллективный разум рвётся в мой бедный мозг.
нет, отстань и угомонись, прекрати трезвон,
не ломись в мою дверь упрямо, ослабь нажим,
ты сюда не войдёшь ни в жизнь, убирайся вон!
мне велела мама не открывать чужим.

ты мечтаешь о небывалом, о свободе и силе?

их полно, их просто навалом на ветвях Иггдрасиля.

не годится та древесина для баклуш и балясин.

ну, давай-ка, ну, повиси на... это дерево - ясень.

в кроне нет ни вешек, ни меток. распрямившись, как кобра,

хоть одна из ближайших веток да вонзится под рёбра.

то ли хаос, то ли порядок, жар и вкус хинных корок -

подремли, сон разума сладок. мёд поэзии горек.

на десяток слов пару-тройку ввернёт обсценных
и торгуется, как на рынке, в универмаге -
не просите его что-нибудь почитать со сцены
и стихов его не печатайте на бумаге.
ни к чему писать мемуары об этом хаме,
диссертации и эссе сочинять негоже,
вряд ли стоит его стихи называть стихами -
с ними нужно жить. их нужно чувствовать кожей.
да, он пьяница, нимфоман, буян и задира,
десять полных собраний сменяет на поллитровку.
разрисуйте его стихами стены сортира,
на заборах пишите. сделайте татуировку.

мне голос был - баритон, не бас,
не из земли, но и не с небес:
пожить спокойно мечтал небось -
не болен, не гол, не бос?
покуда ты не свиреп, не дик,
пускай слегка интернет-аддикт,
погода шепчет: ich liebe dich,
давай-ка встань и иди.
пока здоров, не убог, не сир,
шагай, насколько хватает сил,
до смерти, а не от сих до сих
свободу в себе неси.

он засыпает плохо, проснувшись, кричит от страха,
подушка почти что плаха, в постели рядом старуха,
он ночью курит тайком, шагами кухоньку меря,
их дом далеко-далеко-далеко от синего моря,
на потолке потёки, трещина в ванне,
а во дворе помойка - источник вони,
и холодильник того, хрипит, знать, дышит на ладан,
он думает: ничего, дай время, мы всё наладим,
хватит сидеть пень пнём, ничего не желая,
вот и жена при нём, вовсе не пожилая,
нечто вроде вины саднит незажившей ранкой,
будет шанс у жены себя ощутить дворянкой,
добытчик он и задира, значит, не всё хреново,
ну да, он купит квартиру новую в доме новом,
и холодильник новенький, и голубую ванну,
и для жены путёвку к тёплому океану,
ей подарит цветы, притащит картошки с рынка...
так смилуйся над ним ты, а, государыня рыбка?