Андрей Ивонин

Воздух вдыхаешь жадно, не надеясь на зрение.
Ветер трогает лоб, но не приводит в чувство.
Полдень рябит в глазах, свет чередуя с тенью.             
Сердце наполовину полно, наполовину пусто.

Солнцем спрессованный снег, пока что имеет место.
Лежит, как старое платье, вышедшее из моды,                
в глухих подворотнях. Машины, тормозящие резко,
обдают маслянистой жижей зазевавшихся пешеходов.

Чёрно-белая графика ранней весны. И влажен                
асфальт. На окраине города, как на краю мироздания.
Так и идёшь, как будто конечный пункт уже вовсе не важен.
Так и живёшь на свете, не приходя в сознание.

               

Жизнь проходит, значит так и надо - 
Было-сплыло, поросло быльем.
Тянет в окна раннею прохладой.
Пахнет утро стиранным бельем.

Новый день встает неторопливо.
Стынет в бочке темная вода.
Ветер бродит в зарослях крапивы.
Суетятся утки у пруда.

Плеск воды и, как напоминанье
О былом, колеблемый, сквозной
Солнца луч на отмели, купанье,
И дорога долгая домой.

День морозный, солнечный, бодрящий.
Выходи на улицу со мной!
Загляни в меня – я настоящий.
Слава богу, я ещё живой.    

Я богам языческим подобен.
Мне любое дело по плечу.
Я ещё на многое способен,
и ещё так многого хочу:

жить, любить, без удержу смеяться,
совершать ошибки и грехи,
у ночных подъездов целоваться,
песни слушать, сочинять стихи.

И ни что: ни тяготы, ни время,
не остудят моего огня.
Об одном прошу, ты только верь мне,
и не останавливай меня!

Со временем былая пустота
наполнится вдруг воздухом, дыханьем,
прикосновеньем рук, сердцебиеньем,
и новой дивной музыкой, а та
в себя впитает шорох и цветенье
травы, деревьев, птичий щебет, цвет
закатных облаков. И будут слух и зренье.
И будет свет.

Какая в небе ширь и глубина! 
А синева – умри, и вновь воскресни! 
На баке мусорном, от перемен пьяна, 
Поёт ворона свадебные песни. 

От пандемий отбившись и ангин – 
В руках портфель и чахлая мимоза – 
Идёт и щурится на солнце гражданин, 
Страдающий от авитаминоза. 

Течёт и разливается тепло 
Над пустырями, парками, дворами. 
Хозяйка моет пыльное стекло, 
Сверкают облака в оконной раме. 

Везёт трамвай очередной улов. 
Скрипит вагон обшарпанный и тряский. 
Блестят вдоль улиц цоколи домов 
И пахнут свежей известью и краской. 

И праздная толпа шумит, снуёт 
Туда-сюда без очевидной цели. 
И музыка знакомая плывёт 
Над обновлённым городом. В апреле.