* * *
Я больше люблю не фарфор с хрусталём, а глину,
Больше люблю, когда ветер в лицо, а не в спину.
Больше люблю чёрный кофе – в маленькой чашке, конечно,
Чем капучино с корицей, ванилью и пошлым воздушным сердечком.
Я больше люблю настоящие камни, чем пятизвёздные пляжи,
Я больше люблю с рюкзаком за спиной, пешком и без макияжа.
Акустику больше люблю, чем яркие громкие шоу.
Шляпы люблю, но сама хожу в капюшоне.
Люблю простую одежду, без брендов и блёсток;
Песни – без пафоса; не забывших про детство взрослых.
Я больше люблю серебро, а не золото, музыку, а не слова.
Люблю этот мир – не войну. Где же я не права?
* * *
Людей, как музыку, желательно слушать сердцем –
Зацепила банальная фразочка из фейсбука.
Теперь никуда от неё не деться,
Смотрю и слушаю – какие люди, какие звуки.
Есть люди – как фуги Баха – строгие и торжественные,
В них разные голоса сплетаются воедино
Органными трубами – мощно, божественно,
Равномерно, правильно, непобедимо.
Есть люди-симфонии – то аллегро, то модерато,
То скрипками вверх, то в пропасть виолончелью.
Их сто голосов зовут всё время куда-то
Вслед за палочкой дирижёра
К какой-то неведомой цели.
Люди-джаз – они не подчиняются правилам,
Звучат синкопами, всё время импровизируют.
И то, что многим кажется просто хаосом, –
На самом деле – гармонии особого мира.
Есть люди лёгкие и блестящие, в стиле диско,
И рок-философы, не выпускающие гитару из рук,
Есть как частушки – весёлые и лучистые,
Есть задумчивые и печальные, как дудук.
Почувствовать сердцем можно любого,
Были бы звуки чисты и искренни.
Не всякого захочется слушать снова,
Только тех, с кем в унисон – это законы физики.
* * *
В этом мире крупных и мелких драм,
Где горя и радости было всегда пополам,
Где пополам новых открытий, горьких потерь,
Где человек человеку – то брат, то жестокой зверь,
Где пополам ясных и хмурых дней,
Где летом хочется снега, зимой – тепла поскорей, –
Дети вырастают быстро из колясок, штанов, гнезда,
Их уносят железные птицы и скорые поезда,
Деля пополам время, ломая и строя планы,
Появляются новые люди на свет, и это не кажется странным,
Даже когда весь мир летит в тартарары.
Такие правила у этой дурацкой игры.
Хочется верить, что эта игра не на поражение,
Что за веком век она требует своего продолжения.
В этом мире пополам правды и вымысла, мыслей и чувств.
Любой стакан всего лишь на одну наполовину пуст.
* * *
Она придёт – и никого не спросит,
Не веришь в это даже ты сама:
В тебе давно хозяйничает осень,
Скорее, даже ранняя зима.
И всё уже как будто устоялось,
И всё уже как будто улеглось.
Внутри всё выцвело, остыло, сдулся парус,
Как старый дом – уже пошло под снос.
И вдруг какие-то нежданные проталины,
Окно, в котором солнце днём, а ночью – звёзды.
Ты ждёшь подвоха: что-то тут неправильно,
Ещё чуть-чуть – и всё опять замёрзнет.
Ты смотришь в зеркало, и в паспорт, и на улицу,
И в календарь, дедлайнами размеченный...
Ну да, весна. Всё снова образуется,
Вернётся, прорастёт. Загадка вечная.
* * *
Ну конечно, это ещё не весна –
Ещё даже не увертюра.
Птицы только пробуют свои голоса –
Музыканты раскладывают партитуры.
Ещё первоцветы осторожно вылезают по одному –
Зрители заполняют зал, начиная с последнего ряда.
Февраль на календаре –
До третьего звонка каких-то десять минут.
Почти всё готово, совсем немного времени надо.
Вот-вот придёт дирижёр, взмахнёт руками, погаснет свет –
На крещендо начнёт солировать Март,
Робкие почки превратятся в листья.
И будет Музыка, и вдруг окажется – зимы больше нет –
Вступят флейты и жаворонки,
Весна случится.
* * *
Я словами играю джаз –
А выходит опять рассказ
Про солнце, снег и туман,
Про детство и старость.
Про то, что всё хорошо,
Про то, что праздник прошёл,
Про то, что до лета ещё
Совсем немножко осталось.
Я словами играю блюз.
К славе блогера не стремлюсь,
Просто буквы строятся в ряд
По тактам и строчкам.
Чаще выходит минор.
И думаю я до сих пор,
Что это случайность,
Пустой разговор.
Но это не точно.
* * *
Лето или зима,
Сезон или несезон –
Я прихожу сюда
С тобой пошептаться, Дон.
Скорость степных рек
Три-пять километров в час,
Так же идёт человек.
Математика, пятый класс.
Параллельны наши пути
Вниз от моста до моста,
А дальше мне вверх, прости.
Набережная пуста,
Теплоходы и катера
Псами на привязи спят.
Им далеко до утра:
Зима полгода подряд.
Отражение первых звёзд,
Полулёд на том берегу.
Дону я расскажу всё,
Что другим рассказать не могу.
И он не спеша понесёт
Эти тайны южным морям,
Солью на самое дно,
Пусть останутся там.
* * *
Платье, клатч, макияж, билеты,
На входе рамка;
Гардероб (начинается ж с вешалки!),
Афиши, программка;
Телефон на беззвучном, строгие тётечки
В красных костюмах;
Звонка ещё нет, оркестр звучит
Немного безумно.
Гаснет свет, дирижёр занимает
Привычное место,
И зал замирает, пусть каждому это
Либретто известно.
Поднимается занавес, страсти кипят –
Герои, злодеи
Там любят, и мстят, и умирают –
К финалу успеют.
А после – все снова воскреснут и к зрителям выйдут
Для громких оваций,
Герой со злодеем смогут уже,
Не таясь, улыбаться,
И легко дирижёр на сцену взлетит
За заслуженной порцией славы.
Жаль, что в жизни немножко не так –
Ничего не исправить.
* * *
Легенда о моей святой.
Она из Рима
С подругами по вере
Прочь
Была гонима.
Армянский царь их приютил,
Но чувства – сила:
Одна из девушек красой
Царя пленила.
Четвёртый век был на дворе.
Но та девица
Посмела отказать царю,
Не подчиниться.
И дьякониса Гаянэ
С подругой вместе,
И с ними тридцать пять других –
Христа невесты –
Жестоко были казнены. Теперь святые
Их лики смотрят со стены.
Кровь в жилах стынет.
Мой храм прекрасный и простой –
Живые камни.
Святая дева над свечой
В старинной раме.
* * *
Все люди разные: в шкафу и в голове
У всех свои скелеты с тараканами.
Одни их прячут, а другие – нет.
И первые вторых считают странными.
Без странных жизнь размеренна, пресна,
Течёт себе так правильно и чинно.
А странные считают, что весна –
Для радости весомая причина.
Под ноги смотрят редко, чаще – ввысь,
И невпопад смеются или плачут.
Не важно, что в руках – компьютер, скрипка, кисть,
Всё получается у них совсем иначе.
Не требуя ни денег, ни наград
С другими делятся своим теплом и светом.
Про них с насмешкой часто говорят –
И греются у их огня при этом.
Они чудят, мечтая иногда
Такими быть, как все, и прячут раны...
Пусть кто-то крутит пальцем у виска –
Мир был бы серым без таких вот странных.
© Гаянэ Гукасян, 2023.
© 45-я параллель, 2023.