* * *
А. Т.
...Со вчерашнего дня стал себе непонятен:
Много белых в душе обнаружилось пятен.
Маловато, как видно, узнал я о ней –
О загадочной гостье наземной своей...
А сегодня проснусь, до познания жаден.
Новый день богоданный – на то он и даден,
Чтобы в душу свою заглянуть, и ступить,
И добра семена в ней успеть посадить...
– Так ли, Отче? – спросил я,
И Голос ответил:
День вчерашний далёк.
День сегодняшний светел!
...Незадачлив мой день, бестолков и досаден.
Много впадин в душе обнаружилось за день –
В ней проваливался сотни раз я на дню,
Семена растерял... А кого обвиню?
День сегодняшний светел – я слышал об этом.
Почему же я в нём разминулся со светом?
Брезжит утро. Ответ удручающе внятен:
Много пятен в душе... Несмываемых пятен...
Только веет в лицо, улыбается ветер:
День вчерашний далёк...
День сегодняшний светел...
* * *
Быть ровесником этого века –
Не особенно честь велика.
Мне его неприятна опека,
Мне милее другие века.
Обозначило время сурово
Жизнь и смерть у него взаперти:
Не допрыгнуть до двадцать второго,
И в двадцатый назад не пройти.
Двадцать первый – твоё достоянье,
Привыкай понемногу к нему,
Коль грядущее скрыто в тумане,
А прошедшее – в едком дыму.
Вот и снег. Это только начало.
То-то будет ещё, погоди...
Время жизнью тебя напитало
И прижало к горячей груди.
* * *
Сколько было закрытых дверей,
не внимающих голосу стука!
Удаляйся от них поскорей
и не пробуй тараном: «А ну-ка!..»
Порывался. Не пробую впредь.
И сломав – не добьёшься успеха,
Потому что должны отпереть.
Дверь, по сути своей, – не помеха,
но предмет, содержащий ответ –
не тупик, не забор, не ограда:
отопрётся, коль надо, а нет –
и не надо тогда, и не надо…
* * *
Светла поэта голова,
душою светел,
бросает он свои слова
на дождь и ветер.
Стихами дождик истечёт,
а ветер шало
швырять с размаху их начнёт
в кого попало...
А что случится погодя? –
не жди ответа.
Не жди ответа от дождя,
не жди – от ветра.
* * *
В.
Расстояние меж нами велико.
Бьётся сердце и рыдает до икоты.
Ты уехала. Ты снова далеко.
Далеко ты,
далеко ты,
далеко ты...
Это небо высоко и широко.
Не найти душе ни воли, ни покоя.
Ты уехала. Я снова далеко.
Далеко я,
далеко я,
далеко я...
Это небо не излечит от тоски,
Зреют в нём ещё не грянувшие зимы...
Так случилось – во вселенной мы близки.
Отчего же в этом мире далеки мы?
* * *
Э. Б.
Я узнаю́ затёртые слова
И молча улыбаюсь им при встрече,
Не зная, что имею все права
На каждое из них в потоке речи!
Вслух не решусь одно произнести,
Другое – оборву на полуслове…
Оголодавшей речи не спасти –
Молчание лежит в её основе.
…Творец, затеплив жизни огонёк,
О многом нашептал мне и поведал,
А языка серебряного – не дал,
На золото молчания обрёк…
* * *
…А с Богом я не разговаривал.
Хотя Господь меня порой
Великой милостью одаривал –
Созвучий дивною игрой.
Пускай – неслышно, полушёпотом
И не являя мне лица, –
Делился щедро светлым опытом,
Бессмертным опытом творца…
…Со мной Всевышний не беседует.
Я жду ответа на вопрос,
Но даже если он последует –
До пониманья не дорос.
На восклицание Господнее
Не отвечая ничего,
Внимаю я куда охотнее
Звучанью шёпота Его.
Едва расспрашиваю Вящего –
бунтует ухо сей же час…
И разговора настоящего
Не получается у нас.
* * *
В.
Ходить по городу любимым,
Кому-то нужным и родным,
Единственным, неповторимым,
На весь подлунный мир – одним...
Вот счастье. Вот его основа.
Два слова... Нет, четыре слова,
Исторгнутые из глубин
Души: ты любишь. Ты любим.
А где-то по одной планете
С тобой любимая идёт
И проживает миги эти
На вечность целую вперёд.
И нету большего в судьбе,
Чем сознавать: одним полны вы,
И чувства те же в ней, приливы
Того же счастья, что в тебе...
В церкви
Живи, молись и не тужи –
настали времена другие:
седобородые мужи
присутствуют на литургии.
Их за грудки ещё вчера
брала безбожная эпоха…
А нынче – светлая пора.
Хотя и плохо. Очень плохо…
Но всё же, что ни говори, –
взращённые при том режиме,
во храме нынче – посмотри! –
себя не чувствуют чужими.
Нетвёрдо крестятся, спеша
поклоны бьют, едва дыша…
И кажется, на самом деле –
прорезывается душа
в годами пустовавшем теле.
Раскопки
Орудия труда, предметы быта,
осколки украшений чьих-то жён...
Вовек ничто Землёй не позабыто,
любой обломок ею сбережён.
...На метр – к югу,
Глубже на полметра...
По пояс в исторической пыли,
учёные распахивают недра
захоронённой памяти Земли.
Вторгаются непрошеные гости,
ища во всём научный интерес...
С веками человеческие кости
приобретают значимость и вес!
Порою попадаются монеты
чеканки разорившихся держав...
В спасительных объятиях планеты
не кроются гниение и ржавь.
Земли воспоминания бездонны,
и ныне оживляет их рука,
коснувшаяся памяти сквозь тонны
просыпанного временем песка.
Под ним — эпох проявятся приметы,
что долго ждали часа своего...
...Лишь не было реки забвенья –
Леты –
Земля о ней не помнит ничего.
Баллада
Наперекор компьютерному веку
Я каждый день иду в библиотеку.
В литературе списанной копаюсь.
В пыли и вдохновении купаюсь.
Ко всякой завалявшейся книжонке
В потрёпанной бумажной одежонке
Я проникаюсь нежностью мгновенной –
Такой чудной, такой несовременной...
Не знаю, кто писал, читал и правил,
Кто на прочтенье брал, а кто отправил
Сюда: своё-де книжки отслужили –
Пришло им, видно, время. Сколько жили
У нас, в тиши библиотечных полок –
Довольно.
Что ж теперь, как археолог,
Я, молодой пиит, студент филфака,
Иду на время вздорное в атаку?..
Оно и самого меня, известно,
Всегда сумеет посадить на место –
Списать на склад, задвинуть в угол дальний...
Нет участи законней и печальней!
Но, может быть, какому-то мальчишке
Мои в грядущем попадутся книжки?
О, как же верить хочется в такое –
Ни пыли, ни забвенья, ни покоя!..
Пусть время станет вовсе сумасшедшим –
Да будет радость им, меня нашедшим
Наперекор компьютерному веку!..
...Я каждый день иду в библиотеку.
* * *
Дорога скользит за стеклом:
Деревья, афиши, рекламы...
Стираются под колесом
Былые расчёты и планы.
Дорога ведёт напрямик:
Вперёд – из текущего «ныне».
Оглянешься ли через миг –
А прошлого нет и в помине!
Грядущего не разглядишь:
Неясно, расплывчато, мутно...
Сидишь, за дорогой следишь,
Сквозь ночь проезжая и утро.
Лицо обдаёт ветерком...
Но с каждой прокрученной милей
Милее оставленный дом,
Дорога – мрачней и унылей.
И снова настанет черёд
Испытанному многократно:
Сегодня стремишься вперёд,
А завтра – с волненьем – обратно...
* * *
Шар земной на трёх китах – попробуй тронь-ка:
Он стоит, к любым случайностям готов!
...Дуновеньем подтолкни его легонько –
Сразу в воду он покатится с китов.
На него волна накатится большая,
И исчезнет дивный шарик навсегда...
Три фонтана брызнут в небо, возвещая:
«Нет земли. Остались воздух и вода».
* * *
Дорога стелется в ночи,
Подобьем мёрзлого тоннеля.
А ты, как прежде, на печи –
Иван-дурак или Емеля.
Протри глаза да поскачи,
Стань на дорогу поскорее!..
Лежишь, свернувшись на печи,
Как кот на тёплой батарее.
А над дорогой стаи туч –
Грозы шальное зарожденье...
Но наступило пробужденье,
Едва лица коснулся луч.
Не будь свидания с лучом,
Дремать бы век тебе средь гуда,
О нахожденьи в сердце чуда
Не догадаться нипочём...
Молитва
Да будет в руках сила,
а в сердце – отвага...
Во имя Отца, Сына
и Духа Святаго.
Да будут очи –
чисты и зрячи,
отверзты – уши.
Да не омоют лживые плачи
праведной суши.
Плоти и разума сила
да будет душе во благо...
Во имя Отца, Сына
и Духа Святаго.
© Константин Шакарян, 2016–2020.
© 45-я параллель, 2020.