Редондильи

Вольтеровское кресло № 28 (484) от 1 октября 2019 года

Переводы Ирины Фещенко-Скворцовой

У перепела перьев нет

Зачин:

У перепела перьев нет:

Сто бед – друг за другом вслед.

Глоссы:

Перепел, небо порукой,

Коль вознесётся высоко,

Перья спалит он жестоко,

Зато оперится мукой.

Как ни ищи, ни аукай,

Нет крыл, чтобы взмыть в рассвет:

Сто бед – друг за другом вслед.

Хочет взлететь, с ветром споря,

Но не находит он крыл;

Страданий же не избыл

И умирает от горя.

Стонать лишь примется, вскоре

Поймёт, что себе во вред:

Сто бед – друг за другом вслед.

Эти очи, зелен хмель...

Зачин:

Эти очи – зелен хмель,

Что ж меня не зрят досель?

Глоссы:

Кажете Вы свету,

Поднимая вежды,

Очи в цвет надежды,

А надежды нету.

Сколь ни жди, ни сетуй,

Эти очи, зелен хмель,

Всё ж меня не зрят досель.

Равнодушны эти

Очи, в самом деле,

Не от цвета хмеля,

Не от хмеля в цвете.

Столь скупы в привете

Эти очи, зелен хмель,

Что не зрят меня досель.

Зелены, красивы,

Их оттенок чудный,

Светло-изумрудный,

Прятать не должны Вы;

Может, тон оливы,

А не зелен хмель,

Раз меня не зрят досель?

Тёмные скорее;

Зелены, как лето,

Те, что, полны света,

Зрят, надежды сея,

Лаской душу грея.

Если очи – зелен хмель,

Что ж меня не зрят досель?

Только Ваши глаза зелены

Кантига* на этот старый напев:

Вы богиней рождены,

Только Ваши глаза зелены.

Красотою нет Вам равной,

И она даёт Вам силу:

Смех Ваш сводит нас в могилу

Чарой ямочки отравной;

Но и воскрешает славно

Прелесть, коей нет цены;

Только Ваши глаза зелены.

Небеса благоволят,

Красоту благословляют;

А надежды нам вселяют

Те ж глаза, что муки длят.

Лишь один Ваш светлый взгляд –

И сердца покорены;

Только Ваши глаза зелены.

___

* Испанская и португальская

одноголосная песня XIII — XIV веков.

Чепчик из бейраме

Зачин на этот старый напев:

Чепчик из бейраме*

Полюбил Жуане.

Глоссы:

Вот, какую штуку

Вздумал ты, глупец?

В мой влюблён чепец,

Дурень близорукий?

Каждый терпит муку:

Я из-за Жуане;

Ты – из-за бейраме.

Любишь покрывало?

Любишь без надежды.

Знаешь, ведь одежды

Страсть с людей срывала?

Горя ты немало

Терпишь за бейраме,

Я ж люблю Жуане.

Не моя вина,

Что для всех открыто:

Я тобой забыта

Ради полотна!

Грусть твоя смешна:

Так любить бейраме,

Не меня, Жуане.

Без тебя ни дня

Не прожить мне, знаю,

И хожу больная

Я, судьбу кляня.

Ты люби меня

И оставь бейраме

Навсегда, Жуане!

Обернись, не мешкай,

Коль безумен смалу;

Вон идёт Гонсалу

Со своей тележкой

И поёт с насмешкой:

– В чепец из бейраме

Влюбился Жуане!

Вещь-то пустякова,

А влюблён всерьёз,

Жаль тебя до слёз.

Что в чепце такого,

Объясни толково?

Будь со мной, Жуане,

И забудь бейраме!

(Вздыхал он, нет мочи,

Мария рыдала,

Она не видала

Судьбины жесточе;

Омрачала очи,

Только не бейраме,

Что сгубил Жуане.)

По чепцу кручине

Вовсе нет резона:

Ведь у Купидона

Платья нет в помине.

Знаешь о причине

Той любви к бейраме?

Ты рождён Жуане**.

___

* «beirame» – тончайшая

хлопчатобумажная ткань из Индии.

** имя Жуане в португальском языке

ассоциировалось со словами «pateta» –

дурак, олух, идиот, ротозей, «palerma» –

глупый, дурак, как в русском языке

в сказках главным героем часто

был Иван-дурак. Два глупца из произведений

Жила Висенте «Auto da barca do Inferno» и

«Velho da horta» тоже звались Жуане.

Другая гипотеза – возможно,

автор хотел сказать, что Жуане любит бейраме,

потому что такой уж он есть.

Одной даме, несчастной в браке

Кантига

Зачин:

Девочка, полон я думой,

Вас видя в тоске напрасной,

Твержу я себе, угрюмый:

«Красива, а брак несчастный».

Глоссы:

Кто Вас на брак сей обрёк,

Не мыслил, что с вами стало,

О том не думал нимало,

Как был он ко мне жесток.

Обречь красы идеал

На то, чтоб Ваш образ ясный

Завидя, каждый вздыхал:

«Красива, а брак несчастный!»

Вам всё красота дала,

Щедрей могла быть едва ли,

Ею меня приковали

Вы, душу спалив дотла.

К девице любовь казнила,

Теперь же, с мечтой напрасной,

К замужней влечёт всей силой:

«Красива, а брак несчастный!»

Катерина так красива...

Зачин:

Катерина даст обет вам;

Ах, как лжёт она при этом!

Глоссы:

Катерина так красива,

Дня весеннего светлей;

Но была б ещё милей,

Если б не лгала на диво;

День робка, другой – шутлива;

Вот по этим-то приметам

Вижу: лжёт она при этом.

Катерина мне лгала

Много раз плела тенёта,

Но прощал я ей без счёта

Лишь за то, что раз дала

Говорить с ней до светла.

И, согрет её приветом,

Не скажу, что лжёт при этом.

Лгунья, право, Вы безбожны,

Ну зачем Вам эти тщанья?

Ведь слова и обещанья,

Коль не выполнишь – ничтожны.

Как же Вы неосторожны:

Если лжёшь своим обетом,

Сам теряешь всё при этом!

Поклялась душой мне сука*,

Что придёт, лгала, змея

Ведь, душа у ней – моя,

Потерять её – не штука.

Жизнь не в жизнь, сплошная мука:

Лишь подарит жизнь обетом,

Лживым отберёт ответом.

Всё бы Вам позволил каждый,

Ну, а я, так безусловно,

Если б был мотив любовный,

Если б лгали из-за жажды

Получить меня однажды.

Нет: всё зачеркнув запретом,

Насмехаетесь при этом!

Вот, вчера мне утром рано

Обещали Вы прийти,

Да пропали на пути.

Не дивлюсь уже обману,

Плакать и смеяться стану:

Я смеюсь её обетам,

Плачу – лжёт она при этом.

Полно, Вам не стоит лгать.

Что придёте вы на встречу,

Коль солжёте – не перечу,

Но дозволю выполнять.

Вам давно пора бы знать:

Лишь, кто верен был обетам,

Счастлив и зимой, и летом.

___

* Понятно, что очень непривычно

для русского читателя встретить

такое слово в контексте поэзии Камоэнса.

Но эта вещь включена в корпус

его произведений. Жил Висенте также

использовал это слово в применении

к женщине, красотой которой восхищался.

Видимо, в те далёкие времена оно

не звучало так оскорбительно, как сейчас,

а просто было вульгарным,

простонародным словом,

выражающим неодобрение.

Той девы-рабыни...

Той девы-рабыни,

которой владею,

я раб: только ею

и жив я доныне.

Ах, розы нет ярче,

что блеском наряда

для жадного взгляда

сияла бы жарче.

Полог неба синий,

Заря – багряница –

Ну, где им сравниться

с красою рабыни?

В очах утомлённых,

ночная истома,

им страсть незнакома –

тиранить влюблённых.

Их прелесть невинна

затем, чтоб поныне,

в плену у рабыни

держать господина.

Ночь – кудри густые,

будь они воспеты,

забыли б поэты

косы золотые.

Гибкий стан точёный

и грация львицы –

сам снег устыдится,

что белый, не чёрный.

Ум кроткий, неяркий,

природой ей данный –

прослывёт с ним странной,

но нет, не дикаркой*.

Спокойствием ясным

утишит мне боли,

что сердце кололи

страданьем всечасным.

У этой рабыни

я – раб до могилы;

в ней черпаю силы,

и счастье доныне.

___

* игра слов, «barbara» означает,

как известно, невежественную,

грубую женщину (дикарку).

Опубликовано впервые в 1595 г.

Босая по травам ловко...

Зачин:

Босая по травам ловко

Идёт Лианор близ жнива;

Беспомощна и красива.

Глоссы:

Кувшин венчает головку,

Руки белейшие малы,

Пояс на ней ярко-алый,

Складки на юбке, шнуровка;

Фартук нарядный – обновка.

Гибкая станом, как ива,

Беспомощна и красива.

Чепец открывает шею,

Струятся златые косы,

В них лента в цвет абрикоса,

Ах, свет струит, хорошея,

Весь мир любуется ею.

Нежна красота, на диво –

Беспомощна и красива.

Вот Лианор – у ручья...

Зачин:

Вот Лианор – у ручья

С кувшином, слёзы глотая,

Подруг об одном пытая:

– Ну, где он, любовь моя?

Глоссы:

О нём все думы бедняжки,

Она от тоски устала,

И вздохами песня стала,

О, как эти вздохи тяжки!

Там Лианор – у ручья,

О милом с тоскою мечтая,

Подруг об одном пытая:

– Ну, где он, любовь моя?

Закрыла лицо рукой,

Глаза опустила долу,

На время боль поборола,

И слёзы не льёт рекой.

Молчит, страданье тая.

Утихнет боль, но возврат

Усилит боль во сто крат,

И боль острей острия.

Слезами боль не унять,

Ведь, если сердце в разоре,

То слёзы осушит горе.

Заплакала вдруг опять,

Видать, сказали друзья,

И весть о милом – худая,

Ну, вот, и стоит, рыдая.

Стоит, сама не своя.