Посмотри, Мария
Посмотри, Мария, какие дни!
Синий сумрак сада застыл в глазах.
Золотые косы перетяни
Лентой и ступай в этот дивный сад.
Потому что если не ты, то кто
Зябликов разбудит и вразумит,
Утишит дрожание лепестков
И посеет истину меж людьми?
Кто наполнит свежестью до краёв
Выстуженный за зиму белый свет,
Сердце сострадательное своё
Распахнёт навстречу сырой листве?
Примири, Мария, тоску с тоской,
Брата с братом, землю и небеса,
Чтобы вольно стало дышать, легко,
Ангельские слушая голоса.
Спутанные мысли, дожди, пути
Распусти по ниточке, отпусти
Посреди не радости, но весны
Оком милосердным воззри на ны!
Ихтис
Не зеркало треснуло – озеро вскрылось лесное.
Приснился пугающий сон, но теперь его смоет
Слезами, дождями, цветными чернилами волн,
И ты вдруг прозреешь – и это важнее всего!
Где ежеголовник и таволга дышат любовью,
Где всякая тварь просыпается и славословит,
Успеешь заметить во тьме у песчаного дна
Диковинных рыб, о которых и знать не должна:
Блестя чешуёй, плавниками, как в салки, играя,
Всплывёт на поверхность и скроется с глаз твоих стая,
И дрогнет душа, разглядев перламутровый хвост
В тревожном течении времени, мыслей и звёзд.
И будет по слову Господню, и сердце иное
Созиждет из каменного твоего – плотяное,
Мягчайшее сердце, людскую познавшее боль,
И первая рыба вернётся тогда за тобой.
Сопричастникам
«Радоватися с радующимися, и плакати с плачущими»
Св. Иоанн Златоуст
Деревьев лица просветлённые
В намытых стёклах отражаются,
И гнёздышки хитросплетённые
Заполоняются стрижами.
И высота, и ширь небесная
В распахнутых сияет окнах,
И стиранные занавески
От сквозняков быстрее сохнут.
И то ли плачет, то ли молится –
А может быть и то, и это –
Очнувшаяся вдруг лимонница,
Посланница иного света.
И новый муравейник строится
На разорённом прежде месте,
До дыхальцев прогретый солнцем,
Здесь каждый сопричастник весел,
И, от усердья сдвинув брови,
Любой старается на совесть.
И только время всё суровее,
И оглушительнее новости.
И только сердцу всё тревожнее,
Что меж земным и горним где-то
Дрожат деревья теплокожие
От юго-западного ветра.
Певчие
«Сей самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы - дети Божии».
(Римлянам 8:16)
Он вчера ещё сыпал из облака – оглашенный,
И такой долгожданный был, важный и всежеланный,
А сегодня лежит по обочинам грязной пеной,
Никому не потребный, преданный, бездыханный.
А к заутрени вовсе исчезнет с глухих окраин,
Будто он и не царствовал вечность на этом свете.
Остальных вдохновляет на подвиги, умирая,
Остальным разъясняет, что все они – Божьи дети.
В поднебесье просторно – есть, где ветрам разгуляться!
Из панельного склепа, трещащей по швам хрущёвки
Разлетаются присные, чада и домочадцы,
Суетливые лица: лазоревки, камышовки,
Соловьи, шилохвостки и прочие зимородки,
Голубые сороки, исполненные отваги.
Он – вчера ещё неизбежный – теперь вдоль дороги
Угасает, становится благословенной влагой.
И тогда вылетают на свет из своих дольменов,
Из казённых домов, из неоновой паутины,
Отправляются любоваться на перемены
В милых птичьему сердцу покинутых палестинах –
По Чьему-то веленью, по собственному хотенью,
Стосковавшись по чистым ручьям, голубым равнинам,
Возвращаются блудные дети унять томленье,
Возвращаются певчие – целы и невредимы.
Слово зА слово
«В дому Отца Моего обители многи суть»
Свт. Иоан Златоуст
Проехать весну, пролететь, отболеть и проститься,
Увидев, как сальце с кормушки склевала синица,
Как рощица вдруг засияла, взорвавшись листвою,
Принять, что в скорбях открывается чувство шестое:
Весь мир в одночасье из тихого сделался шумным,
Ворвались ветра, и опомнился лес многострунный,
И белое стало цветастым и щеголеватым,
И нечего больше бояться, и плакать не надо.
Капель пропустить по глотку, от свободы хмелея,
Из всех неизведанных выбрав дорогу длиннее.
Мятежному сердцу неважно, что было вначале,
А только бы воды неслись, и несли, и качали,
Вороны кричали, смешно сквернословя по-птичьи,
И старая лодка к причалу приткнулась привычно,
Любуясь небесной рекой и густой синевою,
И солнцем сквозным, задевающим всех за живое.
Промчать по полям, прокатиться, перевоплотиться,
И в Лету нырнуть, и поплыть серебристой плотвицей.
В таинственном свете у стен монастырских пригреться,
Удариться оземь и стать соловьём-псалмопевцем.
Среди разнотравья чабрец отыскать и лабазник,
И козлобородник – целительный, звездообразный.
А после до ночи сидеть на веранде за чаем
И спрашивать Бога,
И слушать, что Он отвечает.
Из жизни предутренних звёзд
«да возсияет и нам грешным свет Твой присносущный»
Едва любви попутный ветер перелистнёт дурные дни,
Река серебряные клети стряхнёт движением одним,
И, с шумом выдыхая воздух, живая понесёт вода
В ней отразившиеся звёзды, сгорающие со стыда.
Сожмётся сердце человечье от состраданья и тоски:
Не время лечит, Слово лечит отчаянию вопреки.
И нас покинувшие в горе вернутся вскорости назад.
И звёзды выплеснутся в море, и разольётся бирюза.
Должно хватить и сил, и света принять обратно и обнять,
Ведь ближе не было и нету ни у тебя, ни у меня.
Когда – певуч и бесконечен – луч высветит печаль до дна,
Поймём и мы – не время лечит, а тишина.
И будет ещё одно лето
«Смотрю на небо: такое оно спокойное, так бы и улетел в него»
И. Шмелёв
Мы встретимся вскоре, поскольку разлуки
Окончится смутное время.
Весёлой капели настырные звуки
Пронзят заоконную темень,
И светом безудержным брызнут соцветья
На жертвенном дереве Жизни,
И звёзды, которые сбрасывал ветер,
На нитях паучьих повиснут.
И мы соберём в коробок золотую
Пыльцу, чтоб хранить, как святыню.
И небо, шагнув, подойдёт к нам вплотную,
И больше уже не покинет.
Библейское завтра случится сегодня,
И сбудутся все предсказанья:
Мы встретимся вскоре, и лето Господне
Настанет, настанет, настанет.
И будет ещё одно лето, и после,
И много – певучих, чудесных!
И густо настоянный травами воздух
Скворчиной наполнится песней.
Смородины куст разомлеет на солнце,
Малина зальётся румянцем,
И огненный крест над собором взметнётся,
И семь куполов разгорятся.
Мы встретимся вскоре, смотреть, как шмелюка
Бодается с жаром акаций.
Мы встретимся, чтобы баюкать друг друга,
Спасать и спасать, и спасаться.
И звон колокольный остатки туманца
Рассеет, развеет, разгонит.
Мы встретимся, чтобы уже не расстаться
Ни с небом, ни с летом Господним.
Просительная
«Спаси, Господи, люди Твоя»
Молодые вишни, полны огня,
В мир неумолимо несут тепло.
Птицы суетливые гомонят,
Яблони придерживая крылом.
Сердце человеческое болит,
Плачет, ищет Бога, а он – везде! –
В небе, на земле, в золотой пыли,
Во дворе и в доме, и там, и здесь.
И в минувшем дне, и в грядущем дне,
И в стакане с луковкой на окне.
И с тобой повсюду Он, и со мной –
И с утра, и в полдень, и в час ночной.
Потому-то мимо невзгод и бедствий
Ищет сердце Бога, как радость в детстве,
Как на Первомай у отца на шее,
Требует защиты и утешенья.
Мира всем, любви, благодати Божьей
Просит сердце, ибо без них не может:
Всякую овечку лелеет пастырь,
Тонкорунную на просторах райских.
Бабочка очнулась и еле дышит,
Из норы на волю глядит зверьё.
Господи, прости нас, – звучит чуть слышно.
Господи, помилуй! – душа зовёт.
Времени так мало – почти что нет,
В тёмных лужах – страх, внутренняя дрожь.
Только чистый невероятный свет,
На который смотришь и не сморгнёшь,
Только свет повсюду – что вверх, что вниз.
Господи, помилуй и сохрани!
Поэмка о тайных путях и местах обитания
«Кругом меня цвёл божий сад»
М.Ю. Лермонтов «Мцыри»
Я за тобой иду – наощупь, наугад,
На заповедный свет, на шепоток сердечный.
Мне кажется, вот-вот – и яблоневый сад
Взовьётся до небес, расплёскивая вечность.
Но и тогда я свой не изменю маршрут
В невоплощённый мир, невидимый глазами,
Я за тобой иду – ведь нас с тобой там ждут,
Где молоко и мёд, и музыка сквозная.
*
И чем я дальше за тобой иду –
Чеканней шаг, несокрушимей дух
И чище голос незнакомой птицы.
Яснее смысл и жизни, и беды,
И сквозь цветное стёклышко воды
Причудливее отблески на лицах.
*
И можно смерть стряхнуть, как пыль, как шелуху,
Как будто отпугнуть назойливую муху,
Пока звезда Полынь сияет наверху,
И третий трубный глас ещё не тронул слуха.
Я за тобой иду по огненной земле,
Лечу – крыло в крыло, спешу – твоя, живая,
Ведь нас с тобой там ждут: орёл, телец и лев,
Взволнованных очей с дороги не спуская.
*
И ты мою не отпусти ладонь –
Благословен, кто истиной ведом,
В ком нет ни тени смуты и сомненья.
Когда душа в душе нашла приют,
Они единозвучно запоют,
Не прекращая общее движенье.
*
Ведь нас с тобой там ждут, скучают и грустят –
Так бесконечно ждут никем не заменимых.
В нетающем снегу по щиколотку сад,
Чудесный райский сад, готовящийся к схиме.
Дыхание его становится темней,
А ноша тяжелей и слаще с каждым шагом.
Ведь даже уходя, он держится корней,
И помнит, чью стволы в себя впитали влагу.
*
И чем я дальше за тобой иду,
Тем радостнее бабочкам в саду
Становится, вольготней, веселее.
И долготерпеливая рука
Укутывает ветви в облака
И нас с тобой, как завязи, лелеет.
По всем приметам
Мы с тобой поделим и хлеб, и воду,
Праздники святые, больные будни,
Высоту лазурного небосвода,
Лес весенний – чёрный, сырой, безлюдный.
Отправляясь вместе дорогой дальней,
Я тебе сказала, что круг замкнётся:
И ещё капели не отрыдают,
А уже елеем прольётся солнце
На пласты промёрзлого чернозёма,
На твоё родное лицо и плечи,
На траву, бегущую мимо дома,
Где под самой крышей стрижи щебечут.
Ты сказал, что все мы под Богом ходим,
Ты сказал, что примулы и фиалки
К Пасхе зацветут, и сирени вроде,
И жасмин, и ландыши – что им, жалко?
Ты сказал, что дальше по всем приметам
Прилетят шмели колдовать над хмелем.
Будет много счастья, тепла и света –
Их мы тоже напополам разделим.
© Марианна Боровкова, 2022.
© 45-я параллель, 2022.