Меж сентябрём и январём –
ОКтябрь с Авророй

Мы должны ставить дело во всей нашей пропаганде и агитации начистоту. Люди, которые под политикой понимают мелкие приёмы, сводящиеся иногда чуть ли не к обману, должны встречать в нашей среде самое решительное осуждение.

В. И. Ленин

Именно в том и состоит искусство пропаганды, что она, постигая чувственный мир представлений большой массы населения, в психологически правильной форме находит путь к вниманию, а затем и к сердцу широких масс.

А. Гитлер 

В начале шестидесятых годов  родители привозили меня на лето к тётушке в деревеньку под Витебском. Там была тишина, нетронутые леса и чистейшая Западная Двина. Электричества в деревне не было, хаты были крыты соломой, единственный батарейный радиоприёмник включался по большим праздникам, газеты использовались по назначению и вечерами мужики, покуривая кто махорку, а кто и самосад, рассуждали на тему: зачем это человека в космос забросили. Сходились на том, что Бога хотят поймать.

И вот однажды я стал рассказывать своим сверстникам о новогодней ёлке, о том какая она была красивая, как украшена. И ребята мне не поверили. Они не могли понять, зачем это ёлку понапрасну надо рубить и ставить в хате. Хотя, думаю, что в школе у них новогодняя ёлка была. Но это же школа, а не дом. Кроме всего, до школы шесть километров лесом по снегу и морозу.

Я был поражён. Мне казалось, что новогодняя ёлка была всегда. Впрочем, какой спрос с девятилетнего мальчишки?

Время – категория условная. До пятнадцатого  века Новый год на Руси встречали первого марта, по юлианскому календарю. В 1492 году великий князь Иоанн III утвердил постановление Московского собора, провозгласившего считать началом года 1-е сентября.  И только в 1700 году Петр I по примеру европейцев издал указ о праздновании Нового года с 1 го января. И заодно повелел : «…По большим и проезжим улицам знатным людям и у домов нарочитых духовного и мирского чина перед воротами учинить некоторые украшения от древ и ветвей сосновых и можжевеловых… а людям скудным каждому хотя по деревцу или ветке на вороты или над храминою своею поставь…».

Пётр Алексеевич был строг, и ослушаться его не посмели.  

Интересно, что все эти атрибуты были связаны с Новым годом, а не с Рождеством. Ёлка как  рождественское дерево появляется в начале ХIХ века в домах петербургских немцев. В 1818 году по инициативе княгини Александры Фёдоровны была устроена ёлка в Москве, а на следующий год в Петербурге в Аничковом дворце. На Рождество 1828 года Александра Фёдоровна, ставшая уже императрицей, организовала праздник «детской ёлки» во дворце для пяти детей.

И медленно, но пошло.

В 1852 году в здании петербургского Екатерингофского вокзала была установлена первая публичная ёлка. 

По календарю война была уже далеко позади, но в деревне она была совсем рядом и проявлялась в совершенно материальных вещах. И в солдатских медалях на пиджаках у мужиков, и останках партизанских землянок в лесу, и в штыках, как русских, так и немецких, торчащих из-под стрех, и в ржавых немецких касках, валявшихся по дворам, и в перезвоне отбиваемых кос накануне сенокоса. Косы отбивали на врытых в землю снарядных гильзах. Однажды в деревне грохнуло. Это рвануло во дворе Тимохи, который умудрился вкопать не гильзу, а целый снаряд. Порвало этого Тимоху в клочья.

На чердаке тётушкиной хаты пахло нагретой соломой и было много хороших вещей. Например, старая самопряха. Там валялись и останки учебников моего кузена. Он был много старше меня и уже за девками приударял. Он, как и многие парни, мечтал сдать на шофёра и уйти в армию. Чтобы потом получить паспорт и выйти в люди.

На этом чердаке я впервые прочитал «Двенадцать» Блока на белорусском языке. 

С начала 1850-х годов публичные ёлки стали устраивать в зданиях дворянских, купеческих, офицерских  собраний, клубах, театрах. Но это всё в столицах. А провинция ещё долго держалась святочных традиций.

Да и сама рождественская ёлка была дорогим удовольствием. Забавой для богатеньких.    

В своё время по этому поводу Демьян Бедный написал стихотворение, полное обиды, – «У господ на ёлке».

Потом господа долго обижали маленького Демьяна.

Отношение православной церкви к новой традиции оставалось настороженно-отрицательным как к иноземному и в своих истоках языческому обычаю. В канун праздников Синод традиционно напоминал о запрете устраивать ёлки в школах и гимназиях. Последнее такое указание Синода было опубликовано в канун Нового 1917 года. Разумеется, ни о каком глобальном запрете на территории России речи никогда не шло.

Здесь хочется сказать несколько слов об открытках.

Конечно же, их придумали неугомонные англичане. Первую рождественскую открытку создал английский художник Добсон в 1794 году.

Это открытка 1843 года. Тоже английская.

А первое новогоднее поздравление по почте отправил англичанин Генри Коул в 1843 г. Из Англии новогодние открытки пришли в Россию. И по полиграфии и по качеству изображений они были много лучше советских послевоенных. Что и понятно. Ведь трудились над ними лучшие художники России.

В 1918-м году страна перешла на григорианский календарь, который сдвинул все праздничные даты на 13 дней назад. На память об этом событии нам остался «старый Новый год», который очень приятно отмечать даже тем, кто не помнит о смене календаря. Но праздник никто не отменял. Более того, В. И. Ленин лично побывал на Рождественской ёлке в Сокольниках. В Горках, уже парализованный, он появился на ёлке в Горках, которую поставили для детей латышские стрелки.

На популярной картине Владимир Ильич приветствует детей парализованной правой рукой.

С развлечениями в деревне было туго. Раз в неделю появлялся почтальон, он же книгоноша Лявон, добрый карлик с двумя горбами, иногда приезжала кинопередвижка. На улице вывешивался экран, зрители приносили с собой лавки, гремела дизель-электростанция и можно было посмотреть какой-нибудь старый фильм.

Вечерами женщины, возвращаясь с поля, пели слаженно и заунывно.

Мальчишки постарше ходили на вечеринки в соседние деревни. Там в прокуренной избе светили две, три керосиновых лампы, играл гармонист и молодёжь танцевала кадриль.

Мои сверстники взрослели стремительно. В тринадцать лет уже работали в колхозе, курили махру и тайком попивали самогон. Нужно сказать, что самогон втихаря гнали все. Это была своего рода валюта. Но мужики в те годы пили очень умеренно. Только по весомым поводам.

Ёлки в молодой республике советов официально не запрещали, но шустрые комсомольцы проявили инициативу и начали борьбу с пережитками.  

1 января 1919 года праздновался первый Новый год по новому стилю. В сельской местности коммунистические ячейки в честь этого события устраивали шествия по окрестным селам с красным флагом и пением революционных песен. Так было, например, в с. Ключ Троице-Лесуновской вол. Рязанской губ., где местные коммунисты после шествия по случаю Нового года по новому стилю организовали общий стол, беседовали с крестьянами о строительстве социализма. В то время начала складываться традиция новогодних общественных торжеств.

Рабочие Бауманского р-на г. Москвы встретили новый, 1921 г. в «Клубе 1 Мая». Перед собравшимися была разыграна импровизация: выступили «старик 20-й год» в качестве «обвиняемого» и «юноша Новый год», зачитавший уходящему году «обвинения». Старому году напомнили о том, что он вёл войну, когда народ изнемогал от усталости, что организовывались «заградительные отряды» по борьбе с контрреволюционерами и спекулянтами, что была закрыта «Сухаревка», и т. д. Собравшиеся были оживлены, задавали множество вопросов. На все «обвинения» старый год ответил: «Я умираю спокойно, винтовкой я расчистил путь для мирного строительства». Впервые для детей рабочих и крестьян стали устраивать новогодние утренники с ёлкой, хороводами, декламацией, пением, подарками.

Интересно об этом антиклерикальном движении пишет Е. Г. Брунова в работе «Мифопоэтика коммунистической пропаганды»: «В основе ожесточенной борьбы с религией, проводимой в советскую эпоху, лежало не что иное, как установление новой веры. Подобно тому как христианские храмы строились на месте языческих капищ, на месте разрушенных храмов возводились новые святилища, ср. идею строительства Дворца Советов на месте взорванного храма Христа Спасителя.

Вместо религиозных праздников народу предлагались новые “красные дни календаря”: вместо Рождества Христова советские люди стали праздновать Новый год, вместо религиозных обрядов крещения, венчания и отпевания создавались новые ритуалы, связанные с рождением (октябрины, звездины и т. п.), вступлением в брак (комсомольские свадьбы и т. п.) и смертью (оркестр, играющий марши, красная звезда на могиле вместо креста)».

Подобная «православная» традиция встречается и в поэзии, прежде всего в произведениях представителей Пролеткульта:

В середине 1930-х годов выстраивание советской империи потребовало новых ритуальных действий для сплочения общества. В декабре 1935 года в газете «Правда» появилась статья Павла Постышева «Давайте устроим детям хорошую новогоднюю ёлку!»  В те годы публикация в «Правде» равнялась директиве, и в новом 1936-м году в срочном порядке были устроены детские ёлки в школах, из рождественских превратившиеся в новогодние.

Товарища Постышева, который был более известен, как организатор голода на Украине, чем как человек, подаривший ёлочку детям, потом расстреляли как врага народа.  Но, думаю, что новогодняя ёлка в этом не виновата.

В 1937-м году вышло распоряжение партии и правительства «О праздновании Нового года в СССР», а в Колонном зале Дома союзов прошла первая официальная елка СССР с красной звездой на верхушке вместо рождественской.

И традиция прижилась, и праздник стал любимым советским. Правда,  власти приложили к этому немало усилий.

Хочу заметить, что новогодняя открытка как средство пропаганды в то время ещё не сформировалась. В этом СССР отставал и от США и от Третьего рейха. Правда, после войны пытались догнать, но безуспешно. Отставала и полиграфическая база, и люди покупали открытки с детскими сюжетами больше, чем с трудовыми подвигами.

В советской пропаганде нет ничего нового. Пропаганда – она во всех странах пропаганда. Но есть принципиальное различие. Запад использует Рождествнские праздники несколько в иных целях. «God bless America», потому что в богатом государстве ты и твоя семья будут богаче и счастливей.

Советская концепция призывает к самоотдаче во имя государства. Нужно пожертвовать своим благополучием, а иногда и жизнью, для того, чтобы государство было великим и могучим. И вот тогда... А что «тогда» и зачем оно нужно, не знал никто.

Но вернёмся к наглядной агитации. С Новогодней дело как-то не очень ладилось. В 1939-м году появилась вот такая открытка, сюжет которой повторили в 1950-м.

И тогда же занялись вплотную новогодними ёлками. Вот цитата из статьи Станислава Цапика  «Ёлка под красной звездой»: «Очень быстро советская власть поняла, что ёлочные украшения должны не столько украшать новогоднее дерево, сколько выполнять пропагандистские функции. Журнал “Игрушка” объяснил читателям: ёлочная игрушка – это “мощное оружие коммунистического воспитания наших детей”. В 1938-м был утвержден план выпуска ёлочных украшений на пять лет. Он предусматривал выпуск и продажу в магазинах следующих ёлочных персонажей: а) красноармейцы, летчики, краснофлотцы, милиционеры; б) спортсмены; в) дети (в школе, пионерлагере; дома); г) трамваи и троллейбусы; д) новые советские здания; е) представители народов СССР; ж) колхозники; з) крейсер “Аврора” и другие революционные корабли».

Как массовый образ советских школьных ёлок к новому 1937-му году был изобретён и Дед Мороз, немного похожий на западного Санта-Клауса, но в русской шубе и валенках. В нём слился воедино и фольклорный Мороз, и литературные «Мороз, Красный нос» Некрасова вместе с Морозом из  «Снегурочки» Островского. 

И, как посредник между детьми и Дедом Морозом, возникла его внучка Снегурочка. Совершенно загадочный и не имеющий аналогов персонаж. Есть Снегурочка в русской сказке, есть Снегурочка в одноимённой пьесе Островского. Но у Островского она не внучка, а дочка Весны и Мороза.

Как бы там ни было, но Дед Мороз и Снегурочка быстро прижились и породили целый слой масскультуры.

 Правда,  массовая культура  советского пошиба отличается от западной большей абстрактностью и  отсутствием бытового момента. Мы строили коммунизм, и было некогда думать о себе.  Но она так же, как и любая другая, эксплуатирует психологические механизмы людей, их потребности в галлюцинаторном воплощении своей мечты. И появились новогодние обращение вождей к народу. Содержание было простым: В наступающем году будет лучше, чем в уходящем. «Завтра будет лучше, чем вчера».

В пропагандистском плане была хороша открытка военных лет, на которой Дед Мороз изображён со сталинской трубкой.

С началом войны Кремлю стало не до выпуска игрушек. Жители оккупированных территорий с изумлением обнаружили, что гитлеровцы также используют ёлку и ёлочные игрушки как средство пропаганды. Представители «нового порядка» рекомендовали проводить перед Рождеством утренник для детей пяти-восьми лет. Ёлку следовало украшать красными шарами, на которых в белом круге изображалась свастика. А типовой сценарий утренника назывался «Как детей чекист советский чудной ёлочки лишил, но затем солдат немецкий детям ёлку возвратил». В роли Бабы Яги выступал человек в форме НКВД.

В первые послевоенные годы ёлку украшали самодельными игрушками. Но начали появляться игрушки и в магазинах. В том числе новинка – игрушки на прищепках. В 1949-м Министерство торговли СССР ввело ассортиментный минимум, обязательный для каждого промтоварного магазина. В сезонный прейскурант вошли и елочные игрушки. В городах открылись крупные специализированные магазины «Детский мир», в которых особое внимание уделялось торговле ёлочными игрушками.

В 1947 году день 1-го января стал выходным. После голода 1946-го это было своеобразным подарком народу. И это был не последний новогодний подарок. Возникла традиция новогоднего снижения цен на товары «ширпотреба» и одновременного повышения на товары, считающиеся роскошью. Что, конечно, было справедливо и радовало.

Отрывочек из статьи в газете «Московский комсомолец» за 1947 год: «Сотни школьников, воспитанников детских домов, учащиеся ремесленных училищ собрались вчера на грандиозную ёлку в Колонном зале Дома Советов. На ярко освещённой лестнице юных гостей приветливо встречали клоуны, паяцы, зайчата, кошки и мышки. Дрогнули и раздвинулись бархатные занавеси у входа в Колонный зал, где до самого потолка возвышается нарядная красавица ёлка. Шумной овацией встретила детвора появление Деда Мороза. “Сегодня у нас особенная ёлка, ребята, – сказал Дед Мороз. – Она зажигается в десятый раз в Колонном зале и в первый раз после окончания войны, после нашей победы”. Все смотрят на огромный портрет товарища Сталина, вдохновителя наших побед, любимого друга советских детей».

Постепенно сложился и образ Деда Мороза – добрый, всех защищает, всем помогает, борется с буржуями и капиталистами,  рядом с ним Снегурочка и волшебные помощники. Образ укоренился в 1950-е году, благодаря киносказкам и мультфильмам. Чуть позже вписанный с советскую идеологию образ потерял идеологизацию и превратился просто в доброго сказочного героя. Приобретя заодно и коммерческие черты. Через фирмы добрых услуг Деда Мороза стало возможным пригласить в любой дом.

К середине 1950-х елочная игрушка – не самоделка, а купленная в магазине – стала обычным явлением. Причем политическую тематику начала все настойчивее теснить бытовая – граждане охотнее вешали на елку не фигурки красноармейцев в буденовках, а игрушечные чайники, самовары, кофейники, будильники, корзинки с конфетами, люстры. Это не означало, что игрушки, пропагандирующие успехи СССР, ушли в прошлое. Просто они изменились – теперь необычайно популярными стали космонавты, спутники, ракеты, самолеты.

К концу шестидесятых в деревню провели электричество. Появился газ в баллонах, телевизоры и радиоприёмники. Мои деревенские сверстники Василь, Лёнька и Мишка разъехались по городам и постепенно  ушли из жизни. Кто-то оставил после себя детей, кто-то нет. Кто-то спился, кого-то «достали» болезни.

У них не было того детства, за которое обычно так горячо благодарили дети товарища Сталина. И они так и не побывали на новогодней ёлке.

А советская новогодняя открытка развивалась и совершенствовалась. Одной стороной обращалась к детям, другой к взрослым, призывая и воодушевляя. 

О новогодней истерии и пьянке разговор особый. Куда проще пить «за любовь», чем любить.

Но лозунг «С новым годом, с новым счастьем!» пропагандистки гениален. Поскольку предполагает, что счастье-то уже было. Только мы, дураки, его не заметили.

Борис Юдин

Декабрь-2011

Черри Хилл, США