На крыльях веры и разума

Свобода вероисповедания – высшее проявление человеческого достоинства, и душить её – преступление.

Вера и разум – два крыла, на которых человеческий дух возносится к созерцанию истины.

Иоанн Павел II

Совсем недавно, 18 мая, исполнилось сто лет со дня рождения Папы Римского Иоанна Павла II. Неординарность его личности такова, что выходит за рамки значимости для Католической церкви и даже христианства в целом: этот человек – достояние цивилизации.

В этом номере опубликованы переводы стихов Иоанна Павла II (до интронизации Кароля Войтылы)

«Из наших, из поляков, из славян…»

Папа Римский Иоанн Павел II в рекомендациях не нуждается. Чтобы войти в историю, ему бы хватило одного только публичного покаяния за деяния Инквизиции. Но он совершил ещё много добрых дел. Я очень симпатизировала польскому Папе и решила написать ему. И написала. О своей любви к Польше, к поэзии Норвида и Шимборской, к польскому кино («Фараон», «Пепел и алмаз», «Ва-банк»). О своем сочувствии к полякам, которым досталась такая нелёгкая историческая судьба, связавшая их с Россией кровно-кровавыми узами любви-ненависти. К письму я приложила книгу своих стихов «Спаси и сохрани». Адрес? Да просто: Holy Father, Vatican. Я не то что не рассчитывала на ответ, я не думала, что письмо вообще дойдёт.

Ответ пришёл через три месяца – 18 декабря 2000-го года: «Государственный Секретариат считает для себя честью уведомить Вас о том, что письмо, недавно посланное Святейшему Отцу Иоанну Павлу Второму, благополучно дошло по назначению и, искренне оценивая его содержание, с радостью передаёт Вам приветствие и благословение Его Святейшества». Подпись: Mons. Pedro Lopez Quintana, asesor.  К письму была приложена фотография Его Святейшества с автографом. Я взглянула на конверт и… обмерла. В адресе значилась 5-ая линия Васильевского острова. А я жила на 4-ой.

Нет преград для вести благой.

Элла Крылова

Роскошный плод жизни Кароля Войтылы

1

Роскошный плод жизни Кароля Войтылы!

Роскошный, наполненный многими смыслами духовной сытости, плод…

…причастие стоит понимать по-католически: символически…

Ведь речено в двадцатом шестом стихе Евангелия от Матфея, – наиболее из четырёх канонических соответствующего нынешнему развитию человечества: Ешьте хлеб – это плоть моя…

Действительно: Ешьте – хлеб-плоть-суть моего учения…

Пейте вино…

Пейте вино-кровь-сущность моих слов…

И тогда, следуя моим заветам, вы построите нечто приемлемое на земле…

Кароль Войтыла – Иоанн Павел II – был ярчайшим политиком – в лучшем значение этого слова – двадцатого века: да, разумеется, папа римский, учитывая объём его власти и подконтрольные ему структуры, находясь всегда на виду, может вести себя по-разному, принимать двойственные решения, но, думается, Войтыла всегда исходил из светового вектора, подразумевая, что только свет должен определять человеческое бытие…

И… когда Войтыла умирал – какое количество людей стояло и молилось за него, мечтая, тщась коллективной молитвой поднять очень старого, очень достойного человека из бездны неизведанной…

Кароль Войтыла, епископ Кракова, папа римский был благословен таким количеством даров, что теряешься, с какого начать живописать его жизнь: одну из образцовых, ту жизнь, какая высшей властью не только не окрашивается в чёрный, траурный, аспидный цвет, но – высветляется…

С миссией мира, будучи уже высшим иерархом, папа посетил более 100 стран, и страны воспринимали его приезд, как радость…

Монета, отчеканенная в Доминиканской Республике, свидетельствует об этом; а таких монет – с профилем Войтылы было много…

Войтыла-поэт, будучи представителем богатого польского поэтического родословия, думается, впитал от каждого польского классика понемногу, своеобразно перерабатывая в алхимической колбе собственного экзистенциального опыта опыт предшественников: и щедрость Кохановского, и гармонию Мицкевича можно услышать в стихах папы римского.

Но главное в стихах Войтылы – тот голос тишины и пшеницы, которому поэт, открывая новые ноты, даёт интересные модуляции…

В поэтическом наследии Войтылы сильную роль играет мистический элемент: жизнь вообще, как цепочка ощущений, – и то, как нюансирует эти тончайшие вибрации мастер слова Войтыла, заставляет задуматься (помимо эстетических впечатлений): а нужны ли доказательства Бытия Божьего, если возможны стихи такого вектора?

Такой высоты…

Рассуждения о поэзии Войтылы будут одним из ответвлений в лабиринте размышлений о такой феноменальной личности: к примеру, Иоанн Павел II, владея активно чуть ли не двадцатью языками, мог выступать перед любой аудиторией, вызывая интерес, если не восторг; он писал пьесы, точно приглушив дар пастырского служения; его энциклики, пропитанные историей и речениями предшественников, тоже могли бы рассматриваться, как художественные произведения – когда бы не были выше оных позиций, учитывая направление мысли и конкретику, ведущие в запредельность…

…во время войны будущий папа – даже: будущий архиепископ Кракова – был активным участником духовного сопротивления; думается, ему ненавистна была всякая мысль о подавлении, и то, что нёс нацизм человечеству, было осуждено грядущим пастырем…

 …и вот мы вглядываемся в портрет Кароля Войтылы: сделанный, вероятно, тогда, когда он и сам не знал, какая великая роль в истории двадцатого века ему предстоит…

Мы видим человека в партикулярном платье, человека, очевидно умного – стоит вглядеться в глаза; несколько насмешливого, склонного к юмору, лишённого мании величия, которая обычно сопровождает обретение обширной власти.

Мы видим – ЧЕЛОВЕКА.

И, вглядываясь в его лицо и вспоминая, что он сделал, чувствуешь себя неудобно за свою куцую, примитивную жизнь, и хочется – расти, расти…

2

Александр Балтин