Неистовая философия,
или Что остаётся,
если из поэзии вычесть стихи

Философия поэзии /В. О. Кальпиди. – Челябинск: Издательство Марины Волковой, 2019. – 512 с., с мультимедийным и онлайн-сопровождением

Эта книга, несмотря на академичность названия, не вписывается ни в какие каноны. Она уникальна – от корки до корки, и вовсе не в фигуральном смысле. Даже суперобложка изобилует некими QR-кодами, невиданными и невообразимыми ни в философских, ни в поэтических изданиях. Но о техническом оснащении, в том числе, и мультимедийном сопровождении (есть и такое), – чуть позже. Обложка – обложкой, а под ней – экзотическое мышление автора, прицельные формулировки (не то формулы и неравенства, не то афоризмы), категоричность и максимализм вкупе с шикарной поэтической эрудицией, нежность, безапелляционность, идеализм, цинизм и эклектичный язык, вобравший в себя всё, что можно и нельзя, от метафоричности и словотворчества до жаргона и уличной лексики.

Эти перепады высот, эпицентры и аномалии создают силовое поле, в которое – попадаешь. Тридцать две главы «Философии» Виталия Кальпиди включают и «историю поэта», и сопряжённые с ней/с ним истории поэтов и людей (ибо это, мягко говоря, не совсем одно и то же), и собственно философию, концептуальную и структурированную (при этом разогретую темпераментом автора до высокого градуса), и эссе, и даже дневниковые записи. Но, несмотря на кажущуюся формальную разнородность, все они дышат – огнедышат! – наэлектризованным воздухом поэзии, воссоздавая её космос на всех уровнях, от ощущения до структуры, от молекулы до многообразия видов.

Сам автор предварил книгу аннотацией, достойной того, чтобы привести её целиком:

Эта книга о том, как судьба русского поэта перестала быть связана только со стихами. О том, что судьба – это строительный материал для создания и поддержания в рабочем состоянии многоярусного мистического пространства, где стихи способны эффективно исполнять свою миссию. Книга о том, что поэт – прежде всего патриот этой поэтической миссии, а не государства, нации или народа. Книга о конечной цели поэзии, которая простирается дальше конечной цели человечества. Книга о том, что художник, порождённый культурой, всегда превосходит её по своим возможностям вплоть до отказа повиноваться её законам. Главы книги похожи на статьи, эссе, заметки, афоризмы, мемуары, но на самом деле это интуиции, иллюзии, инструкции и даже инсинуации, которые, сплетаясь в единую напряжённую поэтическую речь, порождают философию русской поэзии. Той поэзии, которая сама была, есть и будет основой любой русской философии.

Благодаря QR‑кодам можно будет мгновенно ознакомиться с видео-, аудио-, фото- и текстовыми материалами, которые избыточно наполняют сетевой депозитарий, специально созданный для этой книги.

Разворот суперобложки

Плотность и афористичность «Философии поэзии» – вызывающие. Моя непроизвольная ассоциация (не аналог): «Горе от ума» – с безграничными вариациями восприятия и понимания на всех уровнях, от заглавия и ситуаций до лексики и подтекстов. Одни названия глав чего стоят: «Поэзия – это то, что остаётся, если вычесть из неё стихи» (это вам не арифметика: поэзия больше самой себя), «Провинция как феномен культурного сепаратизма», «Кодекс провинциального поэта» или, например, «Почему конечная цель поэзии простирается дальше конечной цели человечества?».

Открываешь – и начинаешь читать:

«Нежность – это энергия, которую мы можем вырабатывать постоянно. Любовь мы не вырабатываем. Любовь вырабатывает нас, сначала до золотой жилы, потом до глины, песка и грязи. Мы для неё топливо. А нежность – это нормальный человеческий процесс».

Ещё? Пожалуйста:

«Графоманство призвано в массе своей участвовать в генерации культурной пошлости – единственного эффективного оружия против до-культурного хамства. …Страна, у которой есть эстетически обоснованная и самовоспроизводящаяся пошлость, – культурная страна».

По-моему, можно быть благодарным автору уже за то, что он позволяет читающему физически ощутить наличие мозгов в черепной коробке. Хотя бы в процессе их закипания («разум возмущённый»). Но если даже и не кипит, и не возмущённый, а вполне допускающий, – так ведь что есть допуск? Расширение границ?

«До Пушкина не было таких феноменов, как гений и талант. Был только дар. Даже бездарности не существовало как таковой. Пушкин умудрился свою гениальность, изобретённую им самим, в каждой точке её (гениальности) пространственного присутствия перекодировать в талант».

Цитировать из «философских глав» книги легко – практически подряд: культивированная, вызывающая (повторяюсь!) небанальность формулировок даёт такую возможность. Впрочем, вырванные из контекста, цитаты, подобно ярким погремушкам, имеют важнейшую, но вспомогательную функцию привлечения внимания, пробуждения интереса, способности фиксировать взгляд и напрягать слух. Надеюсь, функция выполнена и можно остановиться: раздирание книги на цитаты, по большому счёту, непродуктивно, как любое расчленение.

Среди глав есть те, в которых оживают персонажи и персоны, широко-, мало- или практически не известные, – творившие поэзию, жившие в ней (с ней) или, вольно-невольно, создававшие её электромагнитные поля. Одна из глав называется без изысков: «О Пастернаке», но этот «личный Пастернак Виталия Кальпиди» и его атмосфера – фантастически реальны, простите за оксюморон. Иного рода (не виртуальная) реальность – Алексей Парщиков, глава о котором носит название «Чертёж ангела». А рядом с этими фигурами – живая, неуклюжая и трогательная фигура/судьба челябинского поэта Дмитрия Кондрашова, человека, хорошо мне известного, – воссозданная в главе «Фигу вам здесь. Фигу вам там» только что не из плоти и крови, но чуть ли не более убедительно, чем его земное существование.

А ещё «Философию поэзии» скрепляют фрагменты из дневников разных лет. Эти главы напечатаны поперёк, перпендикулярно другому тексту. Поперечность, манифестация? Наивно искать в этих записях хронологическое изложение событий: это дневник идей и размышлений, от пространных – к всё более, с годами, лаконичным, а множество их значений и область определения – в той же неистощимой сфере, именуемой поэзией:

«В великой поэзии всегда присутствуют «возможно существующие объекты», в гениальной – только они и присутствуют. Сюжет в такой поэзии – это не-последовательность не-событий».

«Мудрость лирической поэзии – это когда ты не способен спутать искренность и бесстыдство».

Откровенность Кальпиди я воспринимаю не как бесстыдную, но порой она обезоруживает, а иногда напрягает. Искренность ли это? Честность? Эпатаж? Или образ жизни? Вопросы, ответы на которые (как и на другие, более глобальные, возникающие в процессе чтения) будут разными у разных читателей – в зависимости от их личных границ допустимого или отсутствия таковых, что – вряд ли. Ответов может и не быть вовсе, и это ещё лучше: вопрос нерешённый – вызов человеческим возможностям. У одного из персонажей «Философии поэзии», упомянутого выше  поэта Д. Кондрашова, есть стихи:

Дмитрий немного лукавил: сам факт осознания неумения (недо-умения) – уже свидетельство расширения поля зрения, и ему это было свойственно, хотя не без внутренних усилий. Тем, кто не только не владеет этим умением, но и не желает ни овладевать, ни признавать, чтение книги Кальпиди не то чтобы противопоказано (для активизации адреналина и пробуждения непримиримой ярости – почему бы и нет?), но, возможно, не пойдёт.

Тем не менее, надо пробовать: как объяснить вкус или запах тому, кто не откусил и не понюхал?

Я прочитала почти в один присест, после чего остались именно ощущения. Позже вернулась к большинству глав – в медленном темпе, позволяющем точечную фиксацию.   

Положа руку на сердце, могу порекомендовать всем, имеющим хоть малейший интерес к поэзии или желающим его обрести: почитайте «Философию поэзии». Хотя бы в целях профилактики раннего визита господина Альцгеймера.

«Поэзия – это не достоинство, не избранность, не дар, а право отвернуться от обычных ценностей жизни и сочинить необычные, а потом заставить других их признать».

Здесь возникает проблема: книга – редкая во всех смыслах, в том числе, и по причине наискромнейшего для такого издания тиража.

Впрочем, у неё уже есть решение – интерактивное, актуальное и неординарное, вполне в духе нетривиального тандема культуртрегеров, поэта Кальпиди и его челябинского издателя, Марины Волковой. Это ютьюб-канал Виталия Кальпиди о современной русской поэзии, появившийся совсем недавно в сети:

https://www.youtube.com/user/kalpidy

В визитке видеоблога автор, обращаясь к зрителям, говорит: «Вы – суть и предмет мысли поэзии. Возможно, поэзия – самая экологически чистая и экологически важная деятельность человеческой души».

На канале Виталия Кальпиди несколько плейлистов.

За первую неделю жизни канала более тысячи просмотров собрали именно мини-лекции в плейлисте https://www.youtube.com/playlist?list=PLAq_JTxlUlEQdlb3WX8D-i0pt5eEZSoYZ

«Монологи поэта», в основе которых – главы из «Философии поэзии». Здесь и внимательное (уважительное!) прочтение стихотворений, и скрупулёзное расследование связей и взаимовлияний в творчестве и личности («Кто на самом деле пишет за нас наши стихи»), и рассказ о первых опытах чтения, сочинительства и понимании, что такое поэзия («Как стать в провинции поэтом»), и трогательное видео о матерях уральских поэтов  («Стихи почти всегда матриархат»). А ещё – потрясающей пронзительности и боли рассказ, напряжённый жёсткий, о великих русских военных поэтах «Брильянтовая гибель, или О, какими были б мы счастливыми, если б нас убили на войне...».

Неповторимость авторской интонации, его тональности и акценты являются дополнительным, по сравнению с книгой, источником информации – эмоциональной, интеллектуальной и иной, не поддающейся классификации.

Безграничным расширением «Философии поэзии» и её зримым представлением стали и другие плейлисты. Так, поэты Уральской поэтической школы представлены в серии https://www.youtube.com/playlist?list=PLAq_JTxlUlERpkffN1Mc_2ypcaETY31cs «Голосовые связки». В каждом её фильме Виталий Кальпиди говорит о поэте, а потом идёт запись чтения поэтом стихотворений. В описании к каждому фильму – краткая информация о поэте и ссылки на другие материалы о нем.

Уральским поэтам посвящён и плейлист «Интервью с поэтами» https://www.youtube.com/playlist?list=PLAq_JTxlUlESlcZFw98G3uW3lEEMXesE4.

Намеренно жёсткая манера интервьюирования делает поэта максимально открытым для зрителя. Героями фильмов стали Ирина Аргутина, Янис Грантс, Сергей Ивкин, другие поэты, а открывает плейлист давнее видео Дмитрия Пригова, рассуждающего о явлении Уральской поэтической школы.

Есть на канале и фильмы-хроники, посвящённые классикам литературы: документальные кадры и фотографии, собранные в короткие ролики, под  передающую дух и эмоцию классическую музыку. Фильм о Борисе Пастернаке набрал уже более 2000 просмотров. Последняя работа – видео из кадров хроники Владимира Набокова.

Название ещё одной рубрики – «Репликант» https://www.youtube.com/playlist?list=PLAq_JTxlUlEQSdxHr604iiPByj1YCtYXY – мутант от двух слов, «реплика» + «Кант». В ней оперативно комментируются принципиальные для автора темы и проблемы.

Кроме того,  на канале есть видеопоэзия, видеоинформация о Виталии Кальпиди и  многочисленных акциях и проектах, им инициированных.

Исключительная работоспособность Кальпиди подвигает его на постоянное пополнение контента. И даже если его пример не вдохновит нас на собственные трудовые подвиги в литературном творчестве, то, по крайней мере, зайти/подписаться на его канал и посмотреть его уникальное наполнение – это адекватный шаг для человека, считающего себя неравнодушным к поэзии. Тем более что, как говорит автор в видеовизитке канала, здесь вы «будете находиться в зоне повышенной поэтической компетенции».

Ирина Аргутина

Благодарю издателя и культуртрегера Марину Волкову за информационную поддержку.