Сердце лежит в крови.
Что ж тебе, сердце, надо?
Голос в ответ: «Любви».
Мне ли не по плечу?
Чтобы сильнее биться,
Завтра в огонь лечу.
Я знаю, что смогу с тобой сродниться!
Ты видишь, как дрожат мои ресницы,
Из трёх твоих холодных сыновей
Мне нужно выбрать – одного из стужи,
Но кто из них мне будет верным мужем?
Не обмани – твоих снегов сестра –
В твоих руках…
Но как гудят метели!
Как будто все земные Менестрели
И я смотрю, как гибнет фа-мажор
В потоке веселящихся снежинок,
Как незаметно и непостижимо
Зимы... и сколько мне ещё пылать
До той черты, где радость запредельна?
Я стану соловьём, чьи сны и трели
Я буду знать, что я не зря горю,
Увидев в небе Зевса-Громовержца,
Мне жить – от тишины до взрывов сердца,
От декабря слоняясь к январю…
И ветер провиденья свеж и тих,
Но Богом зашифрованные строки
Поймать бы их, но ловля незаконна,
Когда душа предвосхищает плен,
Ты слышишь эхо? - Это я бессонно
Пусть чьи-то сны – хрустальные подвески,
Ветрами потревожены, звенят,
Всё тот же мотылёк – смешной и дерзкий
С ладони неба смотрит на меня.
Где мысль парит, бетона не касаясь,
И жизнь твоя становится нежней,
Там завязь взгляда прорастает в зависть
Чужих машин уставшие клаксоны,
И лиц уставших синие чулки,
И путь один – от нищества до трона,
Пытаясь разгадать судьбу народа,
Живущего в траве твоих небес,
Меняет свет на сумрак небосвода
Приподнимая сонные ресницы,
В уме листая серых дней сюжет,
Мечтая о небесной загранице
Так в небо спешат и бессмертие пишут,
Когда, из-за гор, чьи вершины – священны,
Как старые письма в дырявом конверте,
Как сны о Париже, Брюсселе и Ницце,
Как стимул остаться неузнанным смертью,
И жить настоящим, и в будущем сбыться.
* * *
Касания лучей рассветных,
Ещё мечта моя тепла.
И я, шагая сквозь туман,
Поверю, что итог предсказан,
Что Ангел спрячет чемодан
И тишина, чей зыбок свет,
Устанет в пустоту стучаться.
И Бог отключит интернет
Шагает по заснеженной планете,
Где снова по перрону ты идёшь,
Но это ветер, это только ветер..
Вот новый вздох – растерянный вокзал
Встречает всех, кто навсегда испуган…
А помнишь,
Улыбался нам в глаза
Апрель –
Как очарованным друг другом…
Нас видели в Париже?
Сонных нас
Запомнили дворы, проспекты, зданья...
Пропахший крепким кофе Монпарнас
Нас приглашал на долгие свиданья.
Там каждый вечер видел мой каприз,
Мой мир звенел – не золотом, а медью!
А знаешь, я опять сажусь в Talys,
В котором до сих пор с тобой мы едем…
Мы снова одни, с неизвестностью споря,
И чувств высота, высота вдохновенья –
И в ночь, где темна глубина мирозданья,
И миг ожиданья безмолвный и серый,
Дрожат на висках у моих предсказаний
В краю, где размыты границы рассветов,
Где жизнь – лицедейство и радость – искусство,
Горят, превращаясь в стихи и кометы
Две тысячи мыслей над уровнем чувства…
* * *
Сжалится полночь, опустит к тебе на плечи
Голос эпохи – ей нужно печаль беречь
И дорожить в катакомбах рождённой речью.
Будет мгновенье коснуться твоей руки,
Ну а сейчас – проплывай облаками мимо,
Сон, где мой почерк коснётся твоей строки -
Самой волнующей, самой неуловимой,
Сбудется скоро меж радостью и маетой.
В сердце моих предсказаний от солнца тесно...
Ночь не позволит не видеть меня с тобой,
Рядом играющих жизнь и любовь гротескно.
Стань огнём моей свечи!
Мне, сидящей за вязаньем,
Будь смелей – от сна до жеста,
Стань бессонницей в груди!
Знай – от взгляда – до блаженства
Вдохновлённый новой ролью,
Всё сбылось в твоей судьбе:
От Тассо до Чайд-Гарольда, –
От Печорина – к себе,
Теперь – бессильный,
Скучный, выцветший, немой,
Примеряй на плечи крылья,
От Поллукса и до Веги –
Каждая из звёзд – твоя!
Посмотри – взрывает небо