Поэт хочет сказать то, что хочет

«45»: Кто возьмётся утверждать, что люди, покинувшие Советский Союз четверть века назад, не помнят о своей многострадальной Отчизне?! Кто настаивает на том, что выходцы из обновлённой России забыли о своих корнях?! Да, «родившиеся в СССР», живут сейчас в америках-европах, а то и в африках-австралиях чаще всего лучше нас. Но ведь в рязанях и челябинсках, брянсках и пятигорсках остались их мамы и отцы, братья и сёстры, а то и дети, внуки. И как только в России происходит крупное ЧП, наши города и веси оглашают трели междугородних телефонных звонков: что вы? как вы? всё в порядке? слава Богу!.. желаем вам, наши дорогие, мира, любви, счастья…

Философское эссе, которое вы сейчас прочтёте, написано человеком, уже давно – и навсегда! – уехавшим за пределы и бывшего Союза, и стран, возникших после его распада. Однако автора, влюблённого в Кавказские горы, по-настоящему волнуют и недавние события в Южной Осетии, и геополитические интересы в регионе двух великих держав – Америки и России… Сергей Плышевский – крупный учёный, известный поэт, давным-давно обосновавшийся в Канаде, давний друг альманаха-45…

Столкновение чести и денег, клятвы и подкупа, веры и забвения, смерти и смерти. Не мне, плохо осведомлённому и живущему далеко, судить о причинах и корнях этих кровопролитий, не мне, очень давно бывавшему на Кавказе, анализировать обычаи и обстоятельства. Но кому же, как ни мне и таким, как я, не ужасаться от того, куда зашла эта вражда, и не задуматься над тем, что было сделано (или правильнее: что не было сделано) для её прекращения. Наверное, были и побудители, и вдохновители, и толкователи с разных позиций, но я так скажу: без обмана веры горных народов, без лжи и предательства, без ущемления того, что дороже жизни в горах, – чести, ничего бы не случилось.

Первые слова о Кавказе я услышал от мамы в дошкольном возрасте: «У Казбека с Шат-горою был великий спор». Сейчас Эльбрус «Шатом» не называют, а во времена Лермонтова называли именно так.

Посмотри, в тени чинары

Струи сладких вин

На узорные шальвары

Сонный льёт грузин…

Всё было так лениво и надёжно. И царица Тамара жила себе в замке, и Терек бесился во мгле, всё как положено. Потом и я увидел Эльбрус из иллюминатора Ил-18, когда летел с отцом в Адлер. Из самолёта совсем не страшно, очень даже красиво и двуглаво.

Горы – одно из явлений, на которые можно смотреть, не отрываясь. Как и на небо, на море, на огонь. Горами многие восхищаются, но не все отваживаются познакомиться поближе. Опасно? По статистике, вряд ли опаснее, чем ездить на автомобиле или ходить пешком по гололёду. Тяжело, изнурительно? Так это в зависимости от тренированности. Но, конечно, для человека низин и городов всё по-другому…

Я уехал из той страны, где многое строилось на предательстве, подслушивании, вероломстве, лицемерии. Хочу верить, что сейчас в России многое меняется к лучшему. Ну а тогда: «если друг оказался вдруг…» Поэт больше рискует, когда говорит правду, чем когда висит на леднике… А ещё больше, чем правду, поэт хочет сказать то, что хочет. И если бы это вдруг стало можно – всегда и до конца, думаю, поэтов бы поубавилось.

Мне хочется несколько отойти в сторону от академической классики и прильнуть к классике народной. К Высоцкому, к Визбору. Это теперь считается, что нечего тут доказывать, что Визбор и Высоцкий были настоящими поэтами. А ведь раньше приходилось. Я специально взял эти два имени, потому что все остальные встанут в промежутке между ними, между этими полюсами: мужественным Высоцким и романтичным Визбором. Что общего у этих людей? Они были оба мажорными. Да-да, несмотря на горькие нотки, у Визбора всегда светилась надежда между слов, и часто – юмор, и всегда – любовь. В том числе, и к родине.

Встань, фотограф, в серединку

И сними нас всех в обнимку,

Может быть, на этом снимке

Вместе мы в последний раз.

Так вот, про настоящих поэтов. Думаю, Блок для всех авторитет в поэзии. По Блоку, поэт должен удовлетворять трём условиям. Первое – улавливать шум времени. Кто, как ни Высоцкий, улавливал живой пульс нашей жизни? Кто, как ни Визбор, вдыхал в нас романтику тогда, когда это было нужнее всего? Второе – преобразовывать материю времени в гармонию. Ну, тут и спорить нечего, и Визбор, и Высоцкий замечательные песни и стихи писали. И третье, поэт должен донести эту гармонию до слушателя. Самый слушаемый жанр в те времена – авторская песня, магнитофон... К слову, Блок считал, что жандармы и палачи могут помешать поэту только в третьем – донести до аудитории. С тех времён палачи усовершенствовались и научились мешать и первому, и второму условиям, часто отнимая способность слышать вместе с головой.

Но мы отвлеклись. Обозначим полюса Высоцкого и Визбора, нанесём их на карту, штрихами дадим рельеф и окружающую среду. Песни Высоцкого. Мужественные, концентрированные, на высочайшем эмоциональном напоре, надрыве, богатые внутренними созвучиями. Пропойте мысленно такие знакомые строки:

Весь мир на ладони, ты счастлив и нем,

И только немного завидуешь тем,

Другим, у которых вершина ещё впереди...

…………………

Не добежал бегун, беглец,

не долетел, не доскакал,

а звёздный знак его, Телец,

холодный Млечный Путь лакал...

…………………

Купола в России кроют чистым золотом,

Чтобы чаще Господь замечал...

…………………

Не вести ж бесед тверёзыми,

Марк-патриций не мытарился,

Пил нектар большими дозами,

И изрядно нанекта-рил-ся...

…………………

Где тебя сегодня нет?

На Большом Каретном...

…………………

Разошёлся, так и сыпет,

Треугольник будет выпит,

Будь он параллелепипед,

Будь он круг, ядрёна вошь!

У Визбора тональность иная. Его поэзия – мягче, ироничнее, романтичнее, но нисколько не менее мужественно. Ведь нужно иметь большое мужество, чтобы пессимизм превращать в оптимизм, а объективную реальность в идеальную объективность... Пропоём и его слова.

Снежные флаги разлук

Вывесил старый Домбай...

…………………

За окном всю ночь гуляет человечество,

Обокраденное нами на любовь...

…………………

Ах, вернуть бы мне те корабли

С парусами в косую линейку...

…………………

Нью-Игарка, мадам, Лос-Дудинка,

Иностранный посёлок Тикси...

Песня другого барда, Юрия Кукина:

Смугленькая белочка, ленточка зубов

…………………

Как же так нел

овко ты, и на скалах кровь,

Ветреная девочка, давняя любовь, –

тоже оказывается между «Скалолазкой» Высоцкого и «Поминками» Визбора:

– А сколько он падал?

– Да метров шестьсот.

…………………

Лишь сердце прижало

Кинжалом к скале.

– Так выпьем, пожалуй?

– Пожалуй, налей.

А как близок нам кавказский этнический колорит в стихах Галича:

И в самолёте, по пути домой,

Я наблюдал злорадно, как грузины

В Москву, ещё объятую зимой,

Везут мешки с оранжевой хурмой

И с первою мимозою корзины.

Как хорошо нам знакома эта картинка... На 8 Марта на рынке покупали мимозу у кавказцев, степные тюльпаны у казахов... Крутились, как могли, что было, то и пускали в ход. Мимозу, так мимозу. И драли денег эти грузины прилично, но все добродушно ворчали или вздыхали, и никто не называл их «лицами кавказской национальности». Люди с юга, из Грузии. Те люди продавали фрукты и домашнее вино на черноморских пляжах. «Дарагой, папробуй вино, пожалуйста!» Самые мирные люди на свете были, никто их не опасался. Если что-то и было, то, как говорил товарищ Саахов, «высоко в горах и не в нашем районе». В «Иронии судьбы» на Новый год собирались в гости к «Катанянам», мы встречали Новый год с Киракосянами, а у Окуджавы был отец грузин, а мать армянка. И Окуджава считал себя (и был!) русским писателем и поэтом. Как тут снова Высоцкого не вспомнить:

Эх, Гиська, мы одна семья,

Вы тоже пострадавшие,

А значит, обрусевшие:

Мои без вести павшие,

Твои безвинно севшие...

А теперь разрушили целостность этой семьи. Красивая идея коммунистизма оказалась не основанной на законах экономики и общества и рассыпалась в прах, как только немного ослабела центральная власть. Свободное общество в свободной экономике стало развиваться свободным, а не коммунистическим путём, и сколько еще стадий надо пройти тому обществу здравого смысла, и как сильно переболеть этими дискриминациями, накоплениями капитала, клановой преступностью... Болеют, преодолевают. Движутся. Но – идея исчезла с корнем. Ничего светлого впереди, кроме денег. Что на Кавказе? Нефть? Нет, деньги. В Ираке что? Нефть? Деньги! Нефть – это только одна из разновидностей денег. Наравне с властью, наркотиками и терроризмом. Спирали общественного развития переплетаются самым прчудливым образом. При царе ведь столько не мошенничали, как при НЭПе. При НЭПе ведь так не хапали, как при перестройке. И в Великую Отечественную, при несвободном коммунизме, не получилось бы продать один-другой Порт-Артурчик, если хапали, то тихонько, потому что узнают – убьют. И победили в Великой Отечественной, и горы отстояли, они были одни – на всех нас.

Отставить разговоры,

Вперед и вверх, а там –

Ведь это наши горы,

Они помогут нам!

Всё на свете лежит на этих горах и по четыре стороны от этих гор. Жизнь наша, наша память, наше непонятное предназначение, наши призрачные желания, наша материальная душа, стихи наши, которые такая же часть реального мира, как снег, любовь и горы, наши горы, в которые пришла беда. И если горы – наши, то и беда – наша. Но если горы – наши, то именно мы преодолеем эту беду – и стихами, и песнями, и любовью, и жизнью своей заплатим, как заплатили уже Владимир Высоцкий и Юрий Визбор, превратились в песни, которые действуют в нас и не дают нам оступиться в пропасть.

---

* «45»: по признанию автора, эту популярнейшую песню Александра Городницкого в Канаде поют, чуть модифицируя припев – и получается «…только, к счастью, не Россия».

Сергей Плышевский

Оттава