Прелюдия к роману

Александру Попову

 

Наступила весна, и у женщин появились ноги. Хотя по ночам ещё морозило, дневное солнце согревало тело и душу. Хотелось чего-нибудь романтического.

Я познакомился с ней на перекрёстке, когда на красный свет перебегал дорогу. Она перескочила трассу с другой стороны. На осевой мы встретились.

– Где здесь ближайший бесплатный туалет? – спросила она.

На какое-то мгновение я впал в ступор. Что на это ответить?

– Садитесь здесь. Тут вас никто не сдует, но автомобильную пробку я вам гарантирую.

– А если серьёзно?

– Я иду в пивбар, – резонно ответил я.

– Как же я его могла не заметить! – воскликнула девушка.

– Он во дворах, – пришлось разъяснить незнакомке её промах.

Поток машин обтекал нас, как обтекает разбушевавшаяся река непонятно откуда взявшуюся на её пути преграду… Да-да – река, готовая вскоре смыть преграду и навсегда поглотить в водной стихии.

Мне не понравилась перспектива быть смытым потоком машин, и я, взяв незнакомку под руку, перебежал с ней дорогу.

На другой стороне улицы девушка неожиданно прижалась ко мне и дыхнула винным перегаром. Меня повело в сторону. Отпустил её руку, пошарил по карманам, нашёл мятую карамельку. Откусил. Протянул ей половинку. Она ёкнула, но съела. Я закурил, словно после третьей стопки.

– А побыстрей нельзя – не то я описаюсь?

Это была сама непосредственность.

В пивбаре она первым делом бросилась в туалет.

Зал гудел. В этот субботний вечер народ оттягивался по полной. Я, предвидя подобную ситуацию, заказал два места, так на всякий случай. Вот случай и представился. Хотя, стоп! Причём здесь эта барышня? Я имел ввиду, нечто другое. Но это «другое» было необязательным человеком, с непредсказуемыми запросами, мечтавшее выйти замуж за олигарха, или, на худой конец, если он у него, конечно, был, за вшивого миллионера. Однако мы иногда встречались. Я не тянул даже на вшивого, но мог себе иногда позволить потратить некоторое количество денег на понравившуюся мне особу.

Как это здорово, когда романтический вечер плавно перетекает в бурный роман, ломающий всё и вся, когда ты оказываешься на гребне волны, а потом стремглав погружаешься на дно моря; тебе не хватает воздуха, тебе хочется вынырнуть на поверхность, но сила необузданной страсти заставляет тебя всё глубже и глубже погружаться в морскую пучину, чтобы затем испытать на себе силу извержения подводного вулкана.

Кстати, заметьте, что слова «романтика» и «роман» имеют общий корень.

Она возникла внезапно, как ревизия, назначенная, допустим, на 23 января в десять часов утра.

– Я уже всё сделала! – радостно сообщила незнакомка приятную новость.

Сидящая за столиком пара даже прекратила интимный разговор.

– Поздравляю!

– Ты уже заказал мне пиво? – невинным голосом спросила она и села рядом.

– Я ещё не знаю твой вкус… Поэтому я заказал тёмный Кёстрицер…

– Поэтому для начала к твоему заказу можно добавить не фильтрованный пшеничный Эрфектор.

– Ого! Я на это не рассчитывал. Слушай, а бабки у тебя есть?

– Нет. Обе померли. А причём здесь пиво?

Я впервые внимательно рассмотрел её лицо. Оно было прекрасным: зелёные глаза, греческий профиль, розовые, слегка припудренные щёки; цвета созревшей пшеницы волосы равномерно оголяли её широкий лоб. И губы: чуть припухшие, манящие, обещающие подарить незабываемый поцелуй каждому, кто осмелится это сделать. Лишь маленькая родинка на подбородке нарушала симметрию её лица, однако именно она создавала тот неповторимый шарм, который многих сводил с ума.

– Хорошо. Что хочет женщина, того хочет бог. А чем мы его будем закусывать? Не бога, конечно!..

– Карпаччо из морского языка и норвежского лосося с трюфельным маслом и соусом бальзамино. Это для начала…

– А что потом?

– Неплохо бы пожрать тигровых креветок, приготовленных на соусе из базилика и обжаренных на оливковом масле, в котором обязательно должен присутствовать чеснок.

Изыскано и со вкусом. Она произнесла названия блюд, будто читала меню. Я внутренне вздрогнул: такой банкет не входил в мои планы. Однако моя кредитная карточка позволяла осилить и не такое.

Она ополовинила одним глотком кружку Эрфектора, откинулась на спинку стула.

– Господи, хорошо, то как! – воскликнула девушка.

В её глазах заиграли весёлые чертенята, способные любого мужчину вывести из равновесия. Я оказался в их числе. Однако эта встреча оказалась настолько неожиданной, что я несколько растерялся. Во-первых, я надеялся на «всякий случай», а во-вторых, если бы он не пришёл (точнее не пришла), то мне пришлось бы уйти в свободный поиск, или куда вывезет кривая.

Пребывая в этих сомнениях, я закурил. Незнакомка сделала тоже самое.

И вдруг появился «несчастный случай» (точнее появилась). Мгновенно оценив обстановку, она выхватила стул у соседнего столика, уселась возле меня. Мощно чмокнула в щёку.

– А что это за чудо?! – воскликнула она, ткнув пальцем на незнакомку. – Или ты уже нашёл мне замену?

– Я же не олигарх, – попытался отшутиться я.

– Мадам, вам нет места за этим столом! – с вызовом ответила незнакомка.

«Несчастный случай» выхватила у меня пивную кружку, и плеснула её содержим на соперницу. Та извернулась. Пиво попало на соседний столик, частично задев сидящую с нами пару. Все вскочили. Начался такой гомон, что прибежала охрана. Она под руки вывела «несчастный случай» из зала. Завидую мужикам – они получили удовольствие.

У девушки, сидящей напротив, промокло платье, и она стыдливо прикрывала рукой грудь. Её кавалер напрашивался на скандал.

– Пойдём, выйдем! – грозно произнёс он.

– Сиди, паря, не рыпайся! Сейчас только половина девятого – ещё не вечер, – резонно (уже не в первый раз за этот странный день-вечер!) ответил я.

Тот как-то сразу обмяк, а затем попросил у официанта счёт.

Вскоре мы остались вдвоём за столиком. Пауза затягивалась до неприличия. Чтобы хоть как-то замять неловкость, я решил рассказать даме одну историю.

– Однажды мой дядя…

– Который самых честных правил, – перебила она меня.

– Вовсе нет. Хотя да. Он на год и два месяца старше меня.

– И он не в шутку занемог? – удивленно спросила она.

– Он здоров, как бык! – возмутился я.

– Но уважать себя заставил?

Ага, проверяет мою память?! Что ж: «Евгений Онегин», глава первая. Я пошёл в наступление:

 

…И лучше выдумать не мог.

Его пример другим наука;

 

Она подхватила:

 

Но, Боже мой, какая скука

С больным сидеть и день и ночь,

Не отходя ни шагу прочь!

И что тут началось! Мы начали читать Пушкина! Негромко, глядя друг другу в глаза, отхлебывая пиво. Иногда забывались слова, но кто-то из нас обязательно их находил, и чтение продолжалось. Какие-то строки мы читали вместе, какие-то порознь. Такого со мной ещё не было! Чтение продолжалось больше часа. А мы приступили только к четвёртой главе. Но разве за этим я пришёл в пивбар? И тут я дошёл до строк:

 

И вот уже трещат морозы

И серебрятся средь полей…

(Читатель ждёт уж рифмы розы;

На, вот возьми её скорей!)

 

И тут она меня перебила.

– Ай, да Пушкин! Ай, да сукин сын! Как он над нами издевается! Смерть графоманам!

– Ты имеешь какое-то отношение к поэзии? – спросил я.

(После Пушкина можно смело переходить на «ты», хотя девушка сделала это задолго до Александра Сергеича…)

– Так, самое чуть-чуть.

– Тогда читай!

– Что, Пушкина?

– Нет, своё! – воскликнул я.

Девушка смутилась. Достала зеркальце. Подкрасила губы. Глотнула пива.

– Хорошо, – обречёно выдохнула она. – Посвящается телеграфным столбам.

 

Нет небес голубых –

только серая даль.

У дороги столбы,

на столбах провода.

Провода, провода,

белым кружевом снег…

Запоют провода

о любви по весне.

Чтоб слова передать

с разных точек страны,

будут все провода

перенапряжены.

И сухие столбы вспомнят прежние дни,

как когда-то деревьями были они*.

 

– Интересное дело. У тебя все такие стихи?

– Не понравилось? – девушка обиженно надула губки.

– Наоборот! Но оно какое-то неожиданное.

– Я сама какая-то неожиданная, – кокетливо обронила она.

– А ещё?

– Будет тебе и ещё.

 

Затаилась грусть в синем озере,

Покачнулась дней череда…

Не увидимся мы до осени,

Как до осени долго ждать!

Потускнел рассвет над утёсами,

лепестковый снег по садам.

Затуманились травы росные.

Как до осени долго ждать!

Для чего мне юг, пляжи жаркие,

черноморские города,

и нарядные платья яркие…

Как до осени долго ждать!

Растянулись дни, как столетия,

И ползут часы, как года,

Только осенью нам не встретиться!

Только нечего больше ждать!

По листкам стихи поразбросаны,

словно птенчики без гнезда.

Ваши окна мне светят блёснами…

Только нечего больше ждать!

Но живёт любовь свежей веточкой

и не сломиться никогда…

Пусть не свидимся мы до вечности –

я до вечности буду ждать!**

 

Стихи завораживали. Они наполняли душу сладкой истомой, уводили далеко-далеко за горизонт, а потом возвращали на место. Пивбар. Гомон зала. И прекрасная незнакомка. Какая-то мистика. Мистика жизни.

– А не выпить ли нам? – последовало неожиданное предложение от незнакомки.

– А мы что делаем? – искренне удивился я.

– Я имею в виду что-нибудь покрепче.

– Виски, джин, текилу?

– Нет. Что-нибудь попроще: например, портвейн «Три семёрки».

– Вряд ли здесь можно найти такой изысканный напиток.

– Ну, тогда PortoCruz, или белый Branco? А может быть розовый Tawny?

Мы остановились на красном Ruby.

Она с пониманием отнеслась к этому напитку, отхлёбывая его из бокала маленькими, но частыми глотками. Незнакомка захорошела, зарумянилась, в её глазах появился интригующий блеск, и вся она стала какой-то доступной и домашней.

Я молча протянул ей руку. Она согласно кивнула головой. Мы вышли на улицу. Неожиданно девушка вырвала руку и устремилась прочь. Её каблучки, обитые блестящим металлом, при каждом шаге создавали неповторимое гало. Вдруг она остановилась, развела руки в стороны и начала кружиться.

Звёздная ночь и свежий ветер кружили головы.

– Я здесь впервые, – сказала она, целуя меня в губы.

– Тогда ко мне!

Она подняла руку, останавливая такси, шагнула с тротуара, но коварный весенний ледок сотворил с ней злую пакость. Девушка оказалась на тротуаре.

Я не успел её подхватить.

– Ой, нога! – закричала она, схватившись за щиколотку.

Я дотронулся до того же места, начал массировать. О, что это была за нога! Сокровище! Изящная, упругая с прекрасной геометрией и нежной кожей, ощутимой даже через белесый цвет колготок, предлагающая незабываемые впечатления каждому, кто осмелиться увидеть её полностью. От такой ноги можно сойти с ума! А от двух?!

– Больно! – закричала она.

Я перестал массировать щиколотку, и вызвал скорую. Она приехала неожиданно быстро. С грустью, я помог фельдшеру погрузить незнакомку на носилки, и скорая умчалась в весеннюю ночь.

А я даже не спросил как её зовут, она не оставила мне номер телефона. И как мне её найти? Ах, почему я не сообразил поехать вместе с ней? А ведь это была прелюдия. Прелюдия к большому роману…

 

Вячеслав Лобачёв

 

Иллюстрация Евгения Синчинова