Трудное счастье
За завтраком Аня сказала:
– Наша мымра решила устроить Новый год. Типа, придёт Дед Мороз в наш nursing home, и сразу все пердуны обрадуются.
– Ну, это не так уж и плохо, – заметил Фима.
– Так вот, – продолжила Аня. – Мне поручили найти подходящего Деда Мороза или Санта Клауса. Словом, кто под руку попадётся. Мымра сказала, что платит за выход сотню кэшем. И я решила, что Дед Морозом будешь ты.
– Как это я? – насторожился Фима. – Я не могу, потому что я не умею, и вообще никогда...
– Настоящий мужчина должен молчать, когда хрупкая женщина просит о пустяке. Молчать и думать, как бы этот пустяк быстрее сделать.
Фима посмотрел на хрупкую женщину и втянул голову в плечи.
– Короче так, – продолжала Аня. – Приводи себя в порядок и учи слова. Я нашла вчера в интернете хорошие слова для праздника и переписала специально для тебя. Так что учи слова, а я за тобой в обед заеду. Костюм, борода и мешок с подарками уже на месте. И не смей возражать, потому что сотню на дороге не найдёшь.
– А если я скажу: «Нет»? – робко предположил Фима.
– Боже мой! – Аня театрально подняла руки. – Где были мои глаза, когда я согласилась выйти за это животное? Настоящие мужчины из кожи вон лезут, чтобы обеспечить семью, а этот разбрасывает стольники направо и налево. Говорила мне моя мама, да я дурой была и не слушала.
– Хорошо, хорошо, – согласился Фима. И что сказала умная Анина мама, осталось неизвестным.
Когда Аня уехала, Фима развернул бумажку с текстом, который ему было велено выучить наизусть, и прочитал:
«Когда войдёшь, скажешь это:
На сломе этой чудной ночи,
когда прощаются век с веком,
свершится всё, что ни захочешь,
что зреет в сердце человека.
Пусть новый век несёт надежду,
пройдёт сторонкою беда,
пусть доброе цветёт как прежде,
завянет злое навсегда.
Успехов в жизни и работе –
чего же более желать?
Ах, да! Улыбок и веселья,
и целый век не унывать!
А будешь уходить – это:
Старому году оставьте печали, забудьте тревоги, обиды, беду.
Только здоровья, успехов и счастья мы вам желаем в Новом году!»
Фима раз пятьдесят прочитал текст вслух – запомнить удалось только: «Когда прощаются век с веком…»
Тогда Фима начал ходить по комнате, то и дело заглядывая в бумажку и бормоча. И дело пошло на лад. Он уже выучил о том, что пройдёт сторонкою беда, но тут приехала Аня и сказала, что пора.
Анина начальница, увидев Фиму, сразу взяла быка за рога. По всему было видно, что женщина она энергичная.
– Аня говорила, что у Вас огромный экспириенс. Это так?
– Разумеется, – согласился Фима. – Уже несколько столетий я разъезжаю по ёлкам. Правда, сегодня от оленей пришлось отказаться. Нажрались вчера пирожных и сегодня у них понос.
– Ха! – одобрила начальница. – Чувствуется хватка. Ну что ж? Готовьтесь, переодевайтесь и прочее, а сразу после обеда начнём празднество. Но должна предупредить, что контингент у нас сложный. Из всех пациентов только шестнадцать ходячих, а среди этих ходячих всего двое мужчин. Миша и Гриша. Гриша – философ, а Миша уверен, что он командир батальона.
– Офицером был? – догадался Фима.
– Нет, – возразила начальница. – Он завмагом был. Ну, одевайтесь. Минут через пятнадцать за вами придут.
Пока Аня помогала разобраться с бородой и костюмом, Фима пытался доучить слова из бумажки.
– Что ты бормочешь! – возмущалась Аня, застёгивая на Фиме подтяжки. – Не наелся – не налижешься. Дома надо было учить, как я тебе советовала. Говорила моя мама…
Но что хорошего сказала Анина мама в очередной раз осталось тайной, потому что вошла начальница и скомандовала: «Пошли!».
Фима схватил мешок с подарками и колокольчик, заорал: «О-хо-хо!» и вошёл в комнату. Там в углу красовалась ёлка, а вдоль стен стояли стулья с очень серьёзными людьми. Немного особняком в инвалидном кресле сидел костлявый старик с разноцветными значками на лацканах пиджака.
– Это Миша, – догадался Фима.
– Кто это такой? – громко спросила старуха в розовой кофте.
– Что? – прокричала её соседка.
– Я спрашиваю, кто это пришёл? – не унималась розовая.
– Наверное, новенький, – догадалась соседка в синем платье. – Но выглядит дурак дураком.
Фима стоял, покрываясь липким потом, и не мог ни двигаться, ни говорить.
– А он ничего парень! – сделала вывод старушка необъятных форм и размеров. – Так дайте мне его если не задушить, то хотя бы покомкать! Иди ко мне, малыш, и я покажу тебе всё, что надо!
Фима испугался толстухи, собрался с силами и прокричал:
– Здравствуйте, товарищи!
– Здравия желаю, товарищ полковник! – ответил Миша за всех и отрапортовал: – Личный состав батальона находится на заслуженном после боёв отдыхе. Разрешите продолжать?
– Продолжайте, – разрешил Фима. И спросил: – А как дела?
– Это в каком смысле? – забеспокоился Гриша, до этого мирно дремавший на своём стуле.
– Я имею ввиду… Я хотел спросить, как прошёл у вас этот год?
– Это нам ещё не рассказали, – объяснил Гриша и снова задремал.
– Тогда вот что, товарищи и дорогие друзья, – Фима решил, что надо выходить из положения. - Тогда вот что. Я принёс вам подарки. Но за это вы должны мне спеть песенку или рассказать стишок.
– Что он говорит? – заорала розовая старуха.
– Он говорит, что хочет петь песни, – объяснила синяя.
– Я расскажу анекдот, – сказал проснувшийся Гриша. – Просыпается Снегурочка после Нового года и к Деду Морозу: «Слышь, дед, после вчерашнего ничего не помню»…
– Я умею читать стих, – перебила худенькая с шалью на плечах. – Но для этого мне нужно встать на табуретку. В конце концов, есть в этом доме табуреты или нет?
И тут Фима понял, что сбудется всё, о чём предупреждала Анина мама, если он не перехватит инициативу.
– Хорошо, товарищи! Концерт по заявкам будет позже. А пока что мы станем в хоровод и споём песенку о ёлочке. А поскольку ёлочка у вас стоит в углу, то мы назначим ёлочкой вот эту даму.
И Фима, взяв толстуху за руку, вывел её в центр комнаты, усадил на стул и дал в руку колокольчик.
– Я, товарищи, покачу кресло с Мишей, а вы все встанете за мной, и получится паровозик.
– Батальон! – скомандовал Миша. – В колонну по одному становись!
И пошла потеха! Звенел колокольчик и вокруг свежевыбранной «ёлочки» шёл паровозик с песней.
– Трусишка зайка серенький, – попискивали старушки.
– Наш паровоз, вперёд лети, – орал Миша.
Словом, всем было весело.
– Фима! Вы и в самом деле мастер, – сказала Анина начальница. – Я внимательно наблюдала за всем и скажу, что Вы просто молодец. Ждём Вас через год.
– Ну, Фима, – сказала Аня, когда супруги уселись в машину. – Я такого от тебя не ожидала. Я подозревала, что ты талантливый, но не думала, что настолько. Сейчас приедём домой, и я испеку тебе твой любимый пирог с капустой. А потом сядем и выпьем по рюмке за этот чёртов Новый год.
Аня хотела ещё что-то хорошее сказать, но что – это тоже осталось неизвестным. Потому что их подрезала наглая тётка на «Лексусе» и Аня, опустив стекло, заорала:
– Куда прёшь, зараза! Если не умеешь на машине как люди, то метлу себе купи!
Аня ругалась на баб, которым доверили руль вместо половой тряпки, а у Фимы в голове крутилось: «И много, много радости детишкам принесла...».
И он был счастлив.
Борис Юдин
Декабрь-2010
Иллюстрация найдена в интернете...