* * *
Несли сосуд зарёю ранней
с далёких гор,
голубизну воды стеклянной
с далёких гор.
Под ноги камешек попался
и, как назло,
сосуд тяжёлый расплескался –
не повезло…
Вот так и мы порой зависим
в судьбе своей
от перепадов горных высей
и от камней.
* * *
Мы уже давно живём в разлуке.
Перемены к лучшему заметны.
Незнакомые не манят звуки.
Милы только голоса домашних.
Домик – сторож ото всех несчастий.
Фотографии закрыли стены.
В сутолоке слов однообразных
Прилипает время к циферблату.
Удалось леченье малой кровью.
Суженное бедное сознанье
обрело пустынность кругозора.
Упаси нас, Господи, от мора,
урагана, плена, прозябанья
и чумы, что названа любовью.
* * *
Пустяки – не надо плакать,
у судьбы подачку клянчить.
После будет трудновато
даже вспомнить: «Этот мальчик?..
Верно, верно…», – пожимая
в отчуждении плечами.
Мы охотно забываем.
Разговор ведётся в мае,
мир сиреневый и ясный,
свет души переменился…
Можно, если постараться,
не узнать того, кто снился.
* * *
Тот, кто снится,
тот боится
попадаться на глаза.
А кого противней нету,
тот мотается по свету –
вот такие чудеса!
Тот, кто вежлив, тот не нужен,
и навязчив, и натужен.
Ты в погоне за другим –
кто не скажет «до свиданья»,
не кивнёт при расставанье,
только тот один и мил.
А кому он на дороге
попадается под ноги,
те, наверно, не глядят
на лучистый-серебристый,
озорно-зелёно-быстрый,
голубо-весёлый взгляд!
* * *
На поруганье, на беду мою
всё, что я о тебе подумаю.
То-то будет мне горе-казнь:
взгляду попросту не упасть,
не пожалиться, не обмолвиться,
на привет-ответ не шелохнуться…
Знай прилётывает к оконницам
разбитная девка – бессонница;
мышью ластится, где полы чисты,
где синим-синё, терема пусты.
Похваляется знаньем ведьминым,
рассыпается шипом змеевым:
«Глубока вода – будет донце-то,
широка земля – станет островом,
была долюшка – обездолится…»
* * *
Что там у тебя, мой родной,
за рекой за Яузой ледяной,
за Царицыными лугами,
за неласковыми снегами?
Что там у тебя в даль-дали
на краю московской земли,
за дворами-за переулками,
за подъездами-закоулками?
Что там у тебя за окном:
то ли улица, то ли дом,
то ли звонница, то ли склон,
то ль бессонница, то ли сон?
* * *
Говорить людям, которых любим,
что любим именно их,
а не мускулистую звезду экрана,
не живопись,
не книжки с героями;
говорить,
а не думать,
что, может быть, рано,
что ещё успеем потом,
при благоприятном случае;
не будет случая лучше,
чем сию минуту, сейчас;
говорить белым,
онемевающим ртом,
дрожа от стыда и счастья,
говорить:
«Я люблю вас,
Не уходите».
* * *
Запомни комнату, когда
в ней не дано свершиться чуду.
Так будет женщина горда,
что скажет: «Я тебя забуду».
Её рука по голове
тебя погладит осторожно…
В такой глубокой тишине
ничто иное невозможно.
* * *
Где угодно. Как угодно.
Что угодно.
Белой скатертью дорога –
вы свободны
от придирок, подковырок
и причуд.
Напоследок перемирий
не хочу.
На пожарище
попряталась трава,
поснимала абажуры
синева.
Не воротится никто,
хоть убейся.
Носят воду решетом
погорельцы.
© Нина Кунащи, 2018‒2019.
© 45-я параллель, 2019.