* * *
Из разлуки и тьмы, из погасшего дня
мы придумали МЫ из тебя и меня.
Математик-таксист зря не тратил слова,
наше мы разделил без остатка на два.
Твоё грустное ТЫ в переулок скользнёт,
язычок темноты тебя в щёку лизнёт.
А меня отдают в мой заплаканный дом,
где меня узнают после счастья с трудом.
Вот они говорят обо мне за стеной,
что теперь сотворят с непутёвой со мной;
может, двери запрут, зарешетят окно,
мою радость сотрут темнотой, тишиной.
А когда все уснут в нашей спальне большой,
будет раненой птицей тянуться душой
из решёток, сетей
к твоим светлым краям,
к половинке твоей
половинка моя...
* * *
Глаза обвела бессонница
чёрным карандашом.
Посередине лица – шов,
где раньше была улыбка,
крепко зашиты красной ниткой
искусанных губ два слова:
НЕ УХОДИ.
Уходи...
Оторвался глагол
и повис
беспомощным лоскутом –
он просто не знал,
что осталась ещё частица.
* * *
В полутьме вагон качает,
стук колёс, гитары звон.
Мой попутчик напевает,
что в кого-то он влюблён.
Плачут звуки, пляшут звуки,
в такт колёса тарахтят,
а вокруг – одни разлуки
на плацкартных полках спят.
Одеялом цвета пыли
укрывается печаль.
Распрощались – разлюбили
и не жаль
не жаль
не жаль...
Пляшут звуки, плачут звуки,
звуки сыплются как снег.
Тот, кто выдумал разлуки,
был жестокий человек.
Уголочком вдовьей шали
слёзы вытерла печаль.
Попрощались – потеряли
и не жаль
не жаль
не жаль...
* * *
До чего ж это я дожил, –
говорил мне, – прости, Таня.
Я и пить, говорил, брошу,
вот увидишь, как жить станем.
Будет отпуск – махнём в Сочи
или в Ялту, даю слово.
Телевизор куплю, хочешь?
Холодильник куплю новый.
Мы и дом, говорил, снимем
или лучше того – купим.
Деньги будут. Да хрен с ними!
Что нам деньги, раз мы любим.
Как ребёнок сидел кроткий.
Он таким никогда не был.
Я на стол собрала: водки,
огурец и кусок хлеба.
Пить не буду! Сказал – брошу…
По-собачьи смотрел грустно,
по клеёнке катал крошки.
Огурец, говорил, вкусный…
Я, конечно, не принц звёздный…
Ты всё время была странной.
Ты иди, говорю, поздно.
Мне вставать, говорю, рано.
Усмехнулся в ответ хмуро –
уж куда, говорил, нам уж…
Только ты, говорил, дура,
и тебя не возьмут замуж.
Я уйду, говорил, где мне…
Оставайся, сказал, с Богом.
Вдруг зачем-то достал деньги –
вот, смотри, у меня много.
И ушёл в пустоту ночи.
Память жалобно вслед ныла.
Я любила его очень,
только это давно было…
* * *
Шёл с другой он, а я горевала,
убивалась, дурёха, зазря.
Целовала его, миловала
тёплым ветром по вольным кудрям.
Мой соколик, потешь свою душу!
Я не стану тянуть удила,
я свободы твоей не нарушу –
подожду, я ведь дольше ждала.
Ветру вольному – вольная воля,
нагуляется – слаще любовь.
Первым снегом покроется поле –
за невестою тройку готовь.
А с другой – что б там ни было, было,
мой ты, мой! Не уйти от судьбы.
Ведь она тебя так не любила!
Да и ты её так не любил…
* * *
Догулялась над быстрой рекой
до озноба, до горькой беды –
ведь у губ его привкус такой!..
Как у талой весенней воды.
Речка полная – пей, не хочу! –
с ледоходом до самых краёв.
Поцелует – с обрыва лечу
в непутёвое счастье моё.
Полетели вишнёвые дни
лепестками в прохладный поток.
Мне бы всю мою жизнь изменить!..
Всю бы реку – на счастья глоток...
А у глаз его отблеск такой!..
Как влекущего, в искрах, огня.
И беду – словно щепку рекой.
Потому что он любит меня.
* * *
Я не жена, я – бортмеханик.
Я – провожающий в полёт.
Упрямый странник – мой избранник.
Я – та, что молится и ждёт.
Я – та, которая прощает.
Я – санитарка на войне.
Кассандра мечется, вещает...
Я – Ярославна на стене.
Я провожу к аэропорту,
я поцелую на краю.
Пароль «Ни пуха!», отзыв «К чёрту!».
Пока ты виден – я стою!
Я – та, которая – до гроба,
из не умеющих чуть-чуть.
Я – не жена, я – Пенелопа!
О, не забудь обратный путь...
* * *
Захлопнул, как прочитанную книжку,
решил: отцеловал – колесовать.
Я накажу несносного мальчишку
за равнодушья полные слова.
Я не возьму на телефоне трубку,
не стану плакать и просить: «Вернись!»
А я такой длины надену юбку,
что он ещё не видел за всю жизнь!
Я там, где надо, подчеркну, что надо,
округлости оставив на виду,
и самою красивою помадой
улыбчивые губы подведу.
И пусть потом разлучница-Наташа
бульдожьей хваткой держит мужика!
А я уйду по улице по нашей
на просто невозможных каблуках...
* * *
Вот банальная история – бытовая суета…
Повстречала та, которая, ту, которая – не та.
И к суду лихому скорая, закричала на миру:
«Изничтожу ту, которая! В порошок её сотру!»
Обе – складные да спорые, обе любят, хоть убей!..
Но, конечно, та, которая, той, которая, слабей…
Той, которой к бабкам хаживать, воды мутные мутить:
Привороты привораживать – отвороты воротить.
Той, которой – речка с тиною, да любви – на два глотка
С тем, с которым ночка длинная так бывала коротка…
* * *
И снова поезд. Дальний путь.
Прощанье скомканное, слёзы.
– Забудь-забудь, забудь-забудь, –
всю ночь выстукивать колёсам.
Не тот – не тот, не тот – не тот –
по нотам правильно, без фальши.
И время в поезде идёт
в двух измереньях: дольше-дальше.
А мне коснуться бы хоть раз
в последний – время не залечит –
к тому, кто в тамбуре сейчас
закурит в поезде навстречу.
Но не вернуться, не вернуть,
не вымолить за ради Бога.
– Забудь-забудь, забудь-забудь, –
твердит железная дорога…
* * *
Сон разноцветный – колдун многоликий!
Месяц достал золотую юлу.
Вкусом своей переспевшей клубники
манит тебя, словно мой поцелуй.
Манит, заманит, а после – обманет
бросит бродить по рассветной росе,
станет кружить в тополином тумане
на карусельном своём колесе.
Радость моя! Я тебя нагадала,
ты мне написан теперь на роду –
в грешную ночь на Ивана Купалу
ведьмой полночной тебя уведу.
Сладким дыханием склею ресницы,
заворожу, зацелую всего!..
Будешь в отместку когда-нибудь сниться
суженым-ряженым на Рождество…
* * *
…а один приходил с вином,
на гитаре бренчать горазд,
до утра воспевал, хмельной,
глубину моих синих глаз.
…а другой притащил мне торт,
из портфеля достал коньяк.
Угощеньем богатым горд,
сокрушался – печальна я.
…ну, а третий принёс цветы
в целлофане ненужных слов.
А потом появился ты –
неожиданно, как любовь.
Целый ворох озябших звёзд
из прозрачной сырой ночи,
ты мне ветер с собой привёз,
что опавшей листвой горчит.
Пусть у них там за тостом тост,
пусть бранят непутёвых вслед.
Нам дорога – до синих звёзд,
а оттуда возврата нет!
Нас теперь уже не отнять
друг у друга судьбе шальной –
мы с тобою навек родня,
полной венчанные луной…
* * *
…ах, не надо, не ревнуй, не тревожь!
Позабыла я о нём вспоминать.
Он закончился во мне, словно дождь,
И осталась лишь туман-пелена.
Позабыла, словно детскую корь,
Даже корочка на сердце сошла.
Шрамик крохотный – была эта хворь.
У кого ж такая хворь не была?!
Дело прошлое: настряпала борщ,
Угощала, привечала, ждала…
Только знаешь, он прошёл, этот дождь.
За ночь вымыл тротуар добела.
Так отмыл, что не отыщешь следов
Ни от горечи былой, ни от лжи.
А у нас с тобою будет любовь.
Настоящая. Одна на всю жизнь…
© Татьяна Фоминова, 2017.
© 45-я параллель, 2017.