На её картинах все улыбаются – тихо, немного застенчиво… Взрослые, дети и умные чуткие лошади. Иногда – одними глазами. Мальчик – собаке, смешная принцесса –лохматому коту. Смущённо улыбаются ромашки, грудничок и его мама улыбаются друг другу во сне. Человек раскрывает объятья первому снегу, и снег радостно летит ему навстречу.
Азохнвэй, советские евреи!
Лифшицкий венок сонетов
Всё началось с невинного вопроса на одном из литпорталов: не родственник ли я поэту и литературоведу Льву Лосеву, «девичья» фамилия которого как раз Лифшиц. Я призадумался. С одной стороны, я не был родственником Лосева, с другой – все Лифшицы, включая Лившицей и Липшицей – друг другу родственники, ибо, как утверждает русский лингвист и филолог Б. Г. Унбегаун в своей книге «Русские фамилии», фамилия Лившиц произошла от названия городка Leobschutz (теперь Глубчице) в некогда германской Силезии (теперь в Польше). Так начал формироваться замысел.
Сложнее всего оказалось отобрать для венка 14 Лифшицей, ведь их оказалось даже не 15, а в несколько раз больше. Пришлось поломать голову, отыскивая самых-пресамых. До этого я мог навскидку назвать всего лишь 5-6 имён, зато теперь приходилось с сожалением отводить в сторону, скажем Александра Лившица, одного из создателей знаменитой «Радионяни», или автогонщика Эмманиула Лифшица, победителя ралли «Сафари-71».
– Что ты делаешь?
Мишка подходит неслышно, знает, что если я работаю – шуметь нельзя.
На рубашке остатки завтрака – крошки булки и следы какао. На плече любимый сачок. В глазах его – бабочки, а ещё желание хоть что-нибудь натворить. Но сначала надо удостовериться, что я хорошенько занята делом.
– Рассказ пишу.
Мишка доволен ответом, если пишу – значит, мне не до его проказ.
– А зачем? – спрашивает он скорее из вежливости, просовывая вихрастую голову на волю, прямо через дырку в балконной сетке.
– Чтобы кто-то прочитал и обрадовался.
– Чему? – спрашивает он, почти полностью просунутый, с некоторой долей интереса.
– Тому, что у него внутри.
Мишутка останавливает процесс просовывания в сад, хлопает глазами.
– А что у него внутри?
– То же, что и у всех.